Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Ус Л.Б. Международные научные связи Сибири (конец XIX - начало XX в.)

   3.1. Обмен научной информацией - основная форма зарубежных связей сибирских отделов ИРГО.
   Среди форм контактов научных обществ обмен научной информацией является определяющим компонентом. Суть деятельности научных обществ - сбор научной информации. Чем значительнее результаты исследований, тем большие возможности открываются для обмена информацией, тем шире круг учреждений, вовлеченных в этот процесс. Возникновение в Сибири специальные общества, изучающие край, само по себе представляло интерес. А когда появились конкретные результаты исследований: отчеты об экспедициях, географическая и геологическая съемка неисследованных ранее территорий, сведения о флоре и фауне изучаемых районов и другое, внимание к деятельности сибирских отделов возросло. С появлением печатных органов открылись широкие возможности для обмена информацией.
   Основным источником при изучении зарубежных связей сибирских отделов ИРГО являются годовые отчеты учреждений. В разные годы полнота этих документов различна, что зависит и от характера деятельности обществ, и от лица, составлявшего отчет. Однако этот источник позволяет выделить различные формы контактов, формирующих представление об обмене научной информацией. Прежде всего, следует выделить обмен научными публикациями, печатными изданиями. Несомненно, важной составной частью является участие в международных конгрессах и выставках. Специфической для научных обществ и связанных с ними музеев, является обмен экспонатами и информацией с научными учреждениями и музеями зарубежных стран. Одна из характеристик, неподдающаяся формализации - личные контакты членов общества с иностранными коллегами по поводу географических исследований, а также знаки внимания зарубежных обществ по случаю юбилеев.
   В настоящей работе рассматриваются только зарубежные связи научных обществ. Обмен изданиями производился, прежде всего, с русскими научными обществами и учреждениями, однако связи сибирских отделов с зарубежными обществами также расширялись год от года. Так, в 1878 г. ВСОИРГО получил в обмен 29 изданий, из них иностранных - 7, а в 1882 г. число обществ, с которыми обменивался своими изданиями отдел, достигло 55, из которых иностранных - 22 [1]. В 1896 г. ВСОИРГО обменивался изданиями со 115 обществами, которые распределялись следующим образом: Россия - 61 общество, Франция - 11, Американские Соединенные Штаты - 11, Германия - 5, Англия - 4, Швейцария - 3, Италия - 3, Австралия - 3, Болгария - 2, Южная Америка - 2, Мексика - 2, Голландия - 1, Португалия - 1, Япония - 1, Бельгия - 1, Испания - 1, Швеция - 1  [2]. Перечень иностранных изданий, присланных в отдел в 1905 г. в обмен на "Известия Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества", насчитывает около 40 единиц [3], а в 1907 г. он расширился до 45 изданий [4]. Западно-Сибирский отдел также обменивался научной информацией с зарубежными обществами. В 1894 г. список учреждений, приславших в ЗСОИРГО из-за границы свои труды, насчитывал 16 единиц и включал ведущие географические и научные центры [5]. В отчете этого отдела за 1910-1911 гг. указаны уже 19 иностранных учреждений [6]. Однако, если раньше речь шла о расширении круга учреждений, то теперь правильнее говорить об их замене. Так, вместо приславших свои труды в Омск в 1894 г. Географического института Аргентины, Географического общества Нормандии в Руане, Географического общества Рио-де-Жанейро и отделения политической экономии Чикагского университета [7] появились другие общества и учреждения. В 1910-1911 гг. этот список пополнился Национальным музеем Монтевидео, Американским музеем естественной истории (Нью-Йорк), Парижским музеем естественной истории и Национальным географическим обществом из Вашингтона [8]. К сожалению, причины ослабления интереса некоторых учреждений к сибирским отделам ИРГО чрезвычайно сложно выяснить. Возможно, тематика исследований сибирских ученых и путешественников не отвечала запросам этих обществ.
   С некоторыми учреждениями сибирские отделы ИРГО поддерживали многолетние связи. Смитсоновский институт - одно из старейших государственных научно-исследовательских и культурных учреждений США, основанный в 1846 г. в Вашингтоне на средства английского ученого Дж. Смитсона, регулярно следил за исследованиями в Сибири [9]. Одно из подразделений этого учреждения, бюро этнологии, узнав о деятельности ВСОИРГО и ЗСОИРГО, направило предложения о сотрудничестве в обмене печатными изданиями и литературой сначала Восточно-Сибирскому, а затем и Западно-Сибирскому отделам. Особый интерес американцы проявляли к вопросам изучения коренных народностей Сибири, присылая в ответ литературу, посвященную коренным народам американского Севера [10]. Кроме ежегодного обмена периодическими изданиями в Восточно-Сибирский отдел поступали сообщения о деятельности Смитсоновского института. Например, в марте 1893 г. поступила информация о публичной лекции Томаса Джорджа Ходкинса на тему: "Природа и свойства атмосферного воздуха в связи с человеческой деятельностью"  [11]. Когда "Известия" сибирских отделов по каким-либо причинам задерживались, из Вашингтона приходила просьба о высылке публикаций сибирских ученых в обмен на ежегодные отчеты и статьи по американской этнологии [12]. Другие американские общества и научные учреждения также обменивались изданиями с Сибирью. Геологическая изыскательская служба Соединенных Штатов направила в Западно-Сибирский отдел ИРГО ежегодный отчет за 1875-1876 гг., предложив сибирякам наладить регулярный обмен изданиями, если это направление деятельности вызовет у них интерес [13]. В дальнейшем такой обмен стал носить тематический характер. В результате сибиряки стали получать сведения о последних разработках в различных областях американской науки. Так, Географическое общество Сан-Франциско прислало в Иркутск выпуски "Сан-Франциско Дейли Репорт", содержащие информацию о последних открытиях в Северной Аляске [14]. Не только представители географических наук вступали в обмен изданиями, но и учреждения, занимающиеся изучением других наук. Отделение политической экономии Чикагского университета предложило отделам выслать полный комплект "Записок ЗСОИРГО" [15] и "Известий ВСОИРГО" [16] с первого выпуска в обмен на "Journal of Political Economy".С подобным предложением обратилось Американское философское общество из Филадельфии [17] о деятельности отделов было известно в Институте Карнеги, который вместе с Библиотекой Конгресса предлагая приобрести библиографические сборники [18].
   Всемирно известное издательство, энциклопедия "Британника", также следило за изысканиями сибирских и натуралистов. В письме Х.А.Уэбстера говорилось о том, что издательство уже получает "Известия ИРГО" и хотело бы пополнить свою библиотеку периодическими изданиями Восточно-Сибирского отдела ИРГО  [19]. Об этом же просили научные учреждения других стран. Брюссельское общество изучения колоний обратилось с просьбой прислать бюллетень географического общества Омска, подразумевая Западно-Сибирский отдел ИРГО. В случае согласия бельгийцы предлагали прислать свои ежегодники [20]. Бельгийское общество астрономии, метеорологии и физики Земли сообщало об опубликовании им монографии, посвященной истории и описанию вулканов Земли, и в случае необходимости могло выслать экземпляр в адрес библиотеки Восточно-Сибирского отдела [21]. Общество земельных и этнографических исследований Гессена в Германии в 1900 г. начало издавать журнал "Географические сообщения из Подсева". Первые экземпляры нового издания ВСОИРГО получил уже в ноябре этого же года [22].Генеральный секретарь Берлинского географического общества Георг Колм обратился в Западно-Сибирский отдел ИРГО с предложением обменяться статистическими сведениями и периодическими публикациями по географии, в связи с чем Совет отдела выразил одобрение [23]. Тесные дружеские отношения связывали Восточно-Сибирский отдел ИРГО со Статистическим комитетом Праги. Существуют многочисленные свидетельства выражения искренней признательности за присланные издания [24]. После преобразования комитета в Статистическое бюро такие контакты установились и с Западно-Сибирским отделом [25]. Манчестерское географическое общество кроме регулярного обмена изданиями, как с Западно-Сибирским, так и с Восточно-Сибирским отделами, присылало сообщения о своих заседаниях. Так в 1888 г. В Иркутск пришла информация о заседании, посвященном строительству Транссибирской железной дороги.
   Иногда инициатива обмена изданиями принадлежала сибирским отделам. Получив извещение от Совета ИРГО о желании Упсальского Королевского университета иметь в своей библиотеке издания Русского географического общества, Западно-Сибирский отдел выслал в Швецию все свои вышедшие к тому времени издания и выразил надежду, что Королевский университет не откажет прислать отделу собственные издания, чтобы сибирские ученые могли познакомиться с деятельностью шведского научного учреждения [26]. Эта инициатива получила воплощение в многолетнем регулярном обмене изданиями [27]. Неоднократные контакты по обмену изданиями сибирские отделы ИРГО имели с Географическим обществом Лимы (республика Перу) [28]. Национальная Академия республики Аргентины предлагала Восточно-Сибирскому отделу свои бюллетени и атласы [29].
   Связи сибирских отделов с такими отдаленными научными учреждениями показывают, насколько велик был интерес к изучению Сибири во всем мире. С другой стороны, сибирским исследователям было любопытно узнать о географических изысканиях в Южной Америке. Выслать труды Восточно-Сибирского отдела просил секретарь географического бюро Канарских островов М.Веласкес Кантелло, который являлся подписчиком почти всех изданий географических обществ Европы. Взамен он предлагал сведения о географии Канарского архипелага, если они вызовут интерес сибирских ученых [30].
   Об исследованиях, проводимых членами сибирских отделов ИРГО, вероятно, было широко известно, поскольку в Иркутск и Омск поступали сообщения о недавно открытых обществах с предложениями о сотрудничестве и обмене печатной продукцией. Так в 1884 г. в Восточно-Сибирский отдел ИРГО пришло письмо об открытии Средне-Швейцарского географически-коммерческого общества, которое содержало намерение начать обмен изданиями [31]. Из Швейцарии в 1910 г. Западно-Сибирский отдел получил несколько небольших публикаций от секретаря Женевского географического общества Эмиля Шена [32]. В следующем, 1911 г., это сотрудничество продолжилось предложением Шена подписаться на Атлас фотографий форм земного рельефа или напечатать на страницах записок ЗСОИРГО информацию об этом издания [33]. В список учреждений, поддерживавших обмен изданиями с сибирскими отделами, входили Румынское географическое общество, Географическое общество Кракова и целый ряд других научных обществ [34] и университетов, например, Сендайский университет (Япония) [35].
   Непосредственные контакты членов сибирских отделов ИРГО осуществлялись во время экспедиций зарубежных исследователей по Сибири. По поводу приезда знаменитых путешественников созывались собрания отделов с приветственными речами и докладами гостей. Это дало основание Н.М. Ядринцеву Написать в 1877 г. Г.Н. Потанину: "Наш отдел собирается преимущественно по случаю проезда ученых. Боюсь, он будет получать доклады лишь проезжих ученых и будет носить название "Отдел иностранных сообщений" [36]. Н.М. Ядринцев высказывался иногда слишком эмоционально, и потому, возможно, в данном случае был не вполне справедлив. Действительно, на вторую половину 1870-х гг. приходится немало иностранцев, посетивших Сибирь. Это и упомянутый уже Норденшельд с членами экспедиции, дошедшей северным путем до устья Енисея, а затем поднявшейся по этой реке и возвратившейся через всю Сибирь сухим путем в Петербург; и А.Брем со своими спутниками О. Финшем и графом Цейль фон Траухбургом, во время экспедиции, снаряженной при участии А.М. Сибирякова. В Омске останавливался женевский ученый, нумизмат и археолог Г. де Гер, когда совершал путешествие через Сибирь, Китай и Японию На Всемирную выставку в Филадельфию. Позднее, в 1913 г. В Сибирь приезжал знаменитый путешественник Ф. Нансен и многие другие. Причина недовольства Ядринцева не в том, что приезжим путешественникам оказывали на заседаниях отделов ИРГО теплый прием. Еще 1876 г. в статье "Современная мания к путешествиям" он разъяснил свою позицию: "По поводу приезда Норденшельда и Виггинса в Петербурге был поднят невероятный шум, в то время как Г.Н. Потанин, организатор путешествия к границам Китая должен считать копейки" [37].
   Особая роль в обмене научной информацией и экспонатами принадлежит образованным в сибирских отделах ИРГО или при их непосредственном участии музеях. С одной стороны, существовали связи музеев Сибири с зарубежными учреждениями, с другой - контакты ВСОИРГО и ЗСОИРГО с иностранными музеями. Сибирские музеи в конце XIX - начале XX вв., собирая и обрабатывая научные материалы, вступали в контакты с русскими и заграничными обществами. По своей сути эти учреждения положили начало стационарным исследованиям местности, которые имели преимущества по сравнению с изысканиями путем кратковременных экспедиций, организованных местными или столичными научными обществами. К 1892 г. в Восточной Сибири функционировали Ачинский, Красноярский, Енисейский, Минусинский, Якутский и Нерчинский музеи. Старейший из них - Минусинский. В отчете ВСОИРГО за 1891 г. говорится о том, что не проходит года без того, чтобы кто-нибудь из русских или иностранных ученых не посетил Минусинск для занятий при музее. В 1891 г. там работал шведский археолог доктор Мартин [38]. Раскопки, произведенные им на Тагарском острове и около Минусинска, не дали, особо интересных результатов, так как эту местность уже изучали сибирские исследователи. Гораздо важнее выводы Мартина по изучению археологических коллекций Минусинского музея. Например, он усмотрел некоторое сходство между древними бронзами Южной Сибири и Индии [39].
   Льежский минералог доктор Колонн летом 1891 г. начал вблизи Красноярска исследования, намереваясь распространить их на всю Сибирь, но успел сделать лишь несколько экскурсий в окрестностях Красноярска. Из-за тяжелой болезни ему пришлось вернуться на родину. Колонн взял с собой во Францию для изучения образчики местных материалов из Красноярского и Минусинского музеев [40].
   В 1912 г. в этнографический музей, образованный при Западно-Сибирском отделе ИРГО пришло письмо из Мюнхенского Королевского этнографического музея. Директор музея из Мюнхена просил найти возможность обменять или продать старые, снабженные научным описанием экспонаты хорошего качества, характеризующие монголов и бурятов Сибири и Приамурского края. В обмен предлагались предметы из германских колоний в Океании и Африке [41]. Завязалась оживленная переписка, обмен фотографиями предлагаемых образцов [42]. Из отчета ЗС0ИРГ0 явствует, что предложение Мюнхенского музея об обмене экспонатами было отклонено, так как в музее отдела не нашлось нужных предметов [43]. По этой же причине Страсбургский книготорговец Карл Тюбнер сделал запрос в ЗСОИРГО о состоянии музея и деятельности отдела в журнале "Минерва" [44].
   Летом 1912 г. Иркутск посетил куратор Вашингтонского музея А. Гердличка. Во время пребывания в Сибири он заинтересовался этнографическими коллекциями, собранными членами ВСОИРГО. А. Гердличка предложил отделу обмен изданиями, фотографиями и коллекциями и попросил выслать для Вашингтонского музея карту расселения народностей Восточной Сибири [45]. Распорядительный комитет ВСОИРГО принял решение найти возможность удовлетворить ходатайство американского ученого. Для этого постановили просить Красноярское, Забайкальское и Иркутское землеустроительные ведомства собрать материалы для составления требующейся карты расселения инородцев, а также договориться с местными любителями фотографии, чтобы подготовить коллекцию фотографий коренных народностей Сибири [46].
   Существуют сведения и о связях сибирских отделов ИРГО с иностранными музеями. Например, Музей естественной истории в Париже в 1893 г. впервые обратился в ВСОИРГО с предложением о сотрудничестве [47], а затем присылал в Иркутск информацию о своей деятельности. В 1901 г. предложение об обмене коллекциями между Музеем естественной истории Парижа и ЗС0ИРГ0 поступило и в Омск [48]. Восточно-Сибирский отдел ИРГО поддерживал отношения с Лондонским музеем практической геологии, отправляя в Великобританию дубликаты геологических коллекций [49]. Таким образом, можно говорить об установлении не слишком регулярных, но плодотворных научных связей сибирских музеев, созданных при непосредственном участии отделов ИРГО и зарубежных музеев.
   Участие ученых в конгрессах - прямой путь обмена научной информацией. К сожалению, по отношению к ВСОИРГО и ЗСОИРГО говорить об активном участии в международных научных форумах не приходится, хотя приглашений принять участие в конгрессах и конференциях поступало немало. В их числе приглашения на регулярные географические конгрессы, Международный зоологический съезд в Берлине (1901) и другие. Из-за отдаленности и отсутствия необходимых средств многие из них оставались без ответа. Однако в случаях, когда международные конгрессы проводились в Москве или Петербурге, сибирские ученые принимали в них активное участие. Так, в 1893 г. ВСОИРГО принял участие в Первом международном конгрессе доисторической археологии, антропологии и зоологии в Москве. Члены общества Потанин, Ядринцев, Мартьянов состояли уполномоченными для отдаленных местностей Сибири. Представителем Восточно-Сибирского отдела избрали Н.М. Ядринцева. Коллекции ВСОИРГО на выставке международного конгресса, в особенности результаты раскопок Н.И. Витковского, И.Т. Савенкова, А.Е. Еленева, а также коллекция принадлежностей шаманского культа обратили на себя внимание участников конгресса. И.Т. Савенков, А.Е. Еленев и Н.М. Ядринцев, кроме того, представили на конгресс научные рефераты. Реферат Савенкова "Sur les restes de l'epoque paleolithique dans les environs de Krasnoiarsk" о палеолитических находках в окрестностях Красноярска напечатан в трудах конгресса [50].
   Обмен научной информацией осуществлялся и во время международных выставок. В предыдущей главе рассматривалось участие Томского университета во Всемирной Парижской выставке 1900 г. Сибирские отделы ИРГО приняли непосредственное участие в подготовке экспозиции Русского отдела выставки, проделав большую работу. Восточно-Сибирский отдел ИРГО даже организовал в связи с этим публичные лекции по фотографии и топографии в период приготовлений отдела к сбору экспонатов для Парижской выставки. ВСОИРГО еще в августе 1898 г. по предложению Иркутского генерал-губернатора начал готовиться к выставке по программе, присланной П.П. Семеновым. Для составления коллекций фотографий, по возможности полно и во всех отношениях представляющих край, выбрали особую комиссию, на заседаниях которой присутствовали местные фотографы-любители [51].
   Западно-Сибирский отдел ИРГО по программе, предложенной П.П. Семеновым, занимался сбором экспонатов для Окраинного отдела той же выставки. Среди экспонатов, подготовленных ЗСОИРГО при содействии войскового хозяйственного правления Сибирского казачьего войска, имелись образцы характерных представителей флоры и фауны, горных пород, минералов, продукции сельского хозяйства, предметов домашнего обихода сибирского казачества, экспонаты, характеризующие быт киргизов и другие [52]. Кроме того, для участия в выставке отправили альбомы фотографий с видами и карты по горнозаводской промышленности Степного края [53]. В 1902 г. Западно-Сибирский отдел ИРГО принял участие в Первой международной выставке исторических и современных костюмов и их принадлежностей, организованной по инициативе Великой Княгини Ксении Александровны [54]. В Петербург были направлены образцы характерных костюмов киргизов Степного края [55].
   Одна из специфических форм международных контактов сибирских научных обществ - оказание содействия зарубежным ученым в сборе информации. В 1885 г. французский исследователь Русси передал на рассмотрение Распорядительного комитета ВСОИРГО несколько вопросов одного из профессоров (к сожалению, фамилия неизвестна) Коллеж де Франс. Вопросы эти касались глубин Байкала, соляных источников, высоты Читы над уровнем моря, расхода воды на Ангаре, значения Николаевска-на-Амуре, сведений о коммерческом движении по сибирским рекам. Распорядительный комитет совместно с преподавателями Иркутского технического училища подготовил информацию, интересующую французского ученого [56]. Препаратор того же отдела А.И. Кириллов в 1896 г. совершил экскурсии в окрестности озера Байкал на средства начальника французской научной экспедиции Жана Шаффанжона, который предложил отделу необходимую на экскурсии сумму (250 рублей), чтобы дубликаты собранных экземпляров фауны и флоры поступили в Парижский музей. Благодаря этому обстоятельству, естественноисторическая коллекция музея отдела обогатилась без затрат средств на экскурсии препаратора [57].
   Членами сибирских отделов ИРГО были иностранные граждане. Имеются сведения о том, что членом ВСОИРГО являлся венский энтомолог Ганс Ледер, который в 1891 г. по поручению Великого Князя Николая Михайловича совершил поездку в Тункинский край и в Мондинский караул и прилегающие местности Северной Монголии с целью сбора насекомых [58]. Летом следующего 1892 г. Г. Ледер вновь предпринял путешествие в Монголию в Хангайские горы. ВСОИРГО снабдил его рекомендательными письмами к русскому пограничному комиссару П.Г. Сулковскому и генеральному консулу в Урге Я.П. Шишмареву. Собранная зоологическая коллекция по количеству значительна, но могла быть еще большей, если бы сбору не помешало дождливое и холодное лето [59]. Рассматривая зарубежные связи музеев, мы уже упоминали о Ж. Мартене. Следует заметить, что французский подданный состоял членом ВСОИРГО. В 1883 г. он прошел по глухой тайге от Лены до Амура. По возвращении в Иркутск Мартен сделал сообщение на общем собрании отдела, а небольшую коллекцию растений и минералов он оставил в дар музею [60].
   В 1911 г. с просьбой принять в члены ВСОИРГО обратился путешественник, итальянский подданный, преподаватель Римского коммерческого училища Общества бесплатного народного образования Альфред Бателли. Он собирался предпринять кругосветное путешествие пешком, начав его в Иркутске по направлению на запад. Вместе с ним путешествовали итальянка Лючия Флориони и ее компаньонка. Бателли, в случае принятия его в члены отдела, обязался представлять все сведения по разным отраслям знания, которые получит во время своего путешествия, и просил выдать ему открытый лист отдела для движения по территории России. При обсуждении этого предложения на экстренном заседании 3 февраля 1911 г. высказывались мнения ограничиться званием сотрудника-корреспондента для Бателли и его спутниц. Предложение бесплатно предоставлять сведения по кругосветному путешествию Распорядительный комитет ВСОИРГО принял с благодарностью и выдал соответствующее письмо. Прежде всего, предполагалось собрать об иностранцах более подробные сведения [61]. Этот пример показывает, что далеко не каждый иностранец мог сразу стать членом отдела, куда входили исследователи и путешественники, ухе зарекомендовавшие себя значительными экспедициями и исследованиями.
   Дружеские связи между сибирскими отделами ИРГО и зарубежными учреждениями выражались в знаках внимания, приветственных письмах, соболезнованиях и т.д. В 1901 г. ВСОИРГО отмечал пятидесятилетие своей деятельности. В торжественном заседании по этому случаю принял участие профессор Дижонского университета Легра, находившийся в то время в Иркутске проездом в Маньчжурию, который от имени всех французских путешественников поздравил отдел с юбилеем [62]. Западно-Сибирский отдел ИРГО собрал некоторую сумму денег на сооружение памятника знаменитому метеорологу Бейс-Балло в Утрехте [63]. Одно из заседаний Распорядительного комитета ЗСОИРГО посвятили памяти героев - капитана погибшего судна "Жаннета" Де-Лонга, натуралиста Коллинза, врача Эмблера, машиниста и матросов. Решено было вручить сочувственный адрес лейтенантам Гарьеру и Шютце, сопровождавшим в Америку останки, что исполнили 26 декабря 1883 г. в день проезда лейтенантов через Омск [64].
   Известно, что Н.М. Ядринцев неоднократно встречался с американским публицистом Дж. Кеннаном. В мае 1885 г. Постоянные посетители четвергов Ядринцева, которые он устраивал в своей петербургской квартире на Кавалергардской улице, не могли не обратить внимания на долговязого янки, дотошно интересовавшегося всем тем, что имело отношение к Сибири, и при этом довольно сносно говорившего по-русски [65]. Это было как раз тогда, когда Кеннан прибыл в Россию по поручению нью-йоркского журнала "Сенчури" чтобы совершить поездку по кандальным сибирским трактам и исследовать карательную политику царизма по отношению к ссыльным и заключенным революционерам. Е.И. Меламед обнаружил в архиве Дж. Кеннана интересную характеристику Н.М. Ядринцева. "Г-н Ядринцев - сибиряк по рождению, либерал и патриот по природе и воспитанию и человек, обладающий глубокими литературными и научными познаниями. Он сам был сослан в Сибирь, провел три года в сибирской тюрьме и сейчас редактирует свое обозрение под дамокловым мечом правительственной цензуры, получив уже два предупреждения за тенденциозность, возможно мнимую - своих редакционных статей и за нападки на методы управления высшей сибирской администрации", - пишет Кеннан. "Из сочинений Ядринцева мне стало ясно, что если бы я смог надлежащим образом с ним познакомиться и завоевать его доверие, я бы не только понял антиправительственную точку зрения в ссыльном вопросе, но я получил бы массу информации и ценных советов в отношении Сибири, где он провел почти всю жизнь" [66]. Н.М. Ядринцев познакомил своего американского друга с сибиряками, снабдил рекомендательными письмами к людям, которые могли быть ему полезны в Сибири: горным инженерам, редакторам газет, местным чиновникам, купцам и др.
   Узнав о смерти Ядринцева, американский публицист написал для агентства "Юнайтед Пресс" некролог, который в последствии перепечатало "Восточное обозрение". "Воспоминания о нем,- писал Кеннан, - долго будут жить в России как о человеке, глубоко и искренне любившем свою страну, как о добросовествном… и знающем исследователе, противнике системы ссылки и неутомимом друге и защитнике всеобщего образования… честном в частной и общественной жизни человеке" [67].
   Теплый и дружественный прием сибирская общественность, в том числе отделы ИРГО, оказала Ф. Нансену - выдающемуся полярному исследователю, океанографу и гуманисту. В Сибири Ф. Нансен побывал в 1913 г. Это была последняя крупная экспедиция норвежского ученого. Он прошел на пароходе из Норвегии через Югорский Шар до устья Енисея, поднялся вверх по этой реке, затем проехал по железной дороге до Владивостока и обратно в Петербург. Это путешествие предпринималось по приглашению Сибирского акционерного общества, которое было создано в Норвегии в 1911 г. на английские, норвежские и русские капиталы с целью организации экспортно-импортной торговли с Западной Сибирью через Карское море. Первая попытка общества преодолеть льды Карского моря в 1912 г. на норвежском корабле "Тулла" закончилась неудачей. Новую попытку решили предпринять в 1913 г., при этом использовали судно большего водоизмещения и мощности. И.И. Лид - директор-распорядитель Сибирского акционерного общества, инициатор экспедиции - пригласил в плавание Нансена. Он считал, что к этому делу надо подходить дипломатически. Лучше было не упоминать сразу об интересах общества, а попытаться увлечь Нансена перспективой новых исследований в Ледовитом океане, которые бы сыграли важную роль для освоения Северного морского пути [68]. Сам Нансен писал о Сибири так: "Я всегда живо интересовался этой необъятной окраиной и не прочь был познакомиться с ней поближе." [69].
   Вместе с Нансеном из Норвегии к устью Енисея отправились И.И. Лид; С.В. Востротин - золотопромышленник из Енисейска, бывший городской голова, член Государственной Думы, а также И.Г. Лорис-Меликов, много лет занимавший пост секретаря при русском посольстве Норвегии, прекрасно владевший немецким, норвежским, французским и английским языками.
   Нансен пользовался необычайной популярностью в России. Все знали, кто он такой, многие прочли его книги о полярных экспедициях. 21 сентября 1913 г. Нансен и его спутники прибыли в Енисейск. Город устроил торжественный прием с разнообразной программой. Ф. Нансен написал об этом так: "Нас принимали чрезвычайно сердечно… При этом на нашу, а в особенности на мою долю выпали незаслуженные похвалы: мы ведь были приглашены участвовать в этой поездке простыми гостями, а выходило, что мы как будто положили начало новой эре в истории Сибири" [70]. Утром 22 сентября гости посетили мужскую гимназию, где Ф. Нансен рассказал о путешествии к Северному полюсу на "Фраме" [71]. Общественность Енисейска принимала Нансена, с восторгом относясь к идее северного морского Сообщения через Ледовитый океан. Директор гимназии произнес речь на эсперанто, которого гость не понимал, и с которого не нашлось даже переводчика. Нансен в свою очередь отвечал на все речи на английском языке, которого не понимал почти никто из сибиряков. Но зато здесь было много воодушевления и сердечной теплоты, изливавшейся на Нансена и его спутников на все лады, на разных языках [72].
   Наибольшее значение в научном отношении имел доклад Ф. Нансена, сделанный на заседании Красноярского подотдела ВСОИРГО 28 сентября. В нем норвежский исследователь рассказал о путешествии из Норвегии к устью Енисея, показывал диапозитивы, а также предлагал план возможного судоходства через Карское море к устью Енисея. Сибиряки прослушали доклад с большим интересом, поскольку возможность морского сообщения между Сибирью и Европой представляла собой животрепещущую проблему.
   В каждом городе Сибири и Дальнего Востока Ф. Нансен считал важным посетить местный музей. Так было в Енисейске, где в городском музее хранились ценные этнографические коллекции, собранные в Енисейской губернии. Ученого особенно заинтересовала коллекция одежды, орудий и утвари енисейских остяков (хантов) [73]. В Енисейском музее Ф. Нансен побывал дважды, несмотря на кратковременное пребывание в этом городе.
   И в Красноярске по просьбе норвежского гостя организовали экскурсию в городской музей. Ф. Нансен осмотрел коллекции разного рода - естественнонаучные, археологические, этнографические. Наиболее интересными оказались именно последние, особенно коллекции, касающиеся енисейских остяков, тунгусов, самоедов. По словам путешественника, много нового об историческом прошлом и настоящем Сибири он узнал также из устных объяснений хозяев музея [74].
   Владивостокский городской музей, располагавший обширной этнографической коллекцией, тоже произвел на Ф. Нансена благоприятное впечатление. Здесь ему представился случай проследить различие типов лыж и собачьих саней, употребляемых в Восточной Азии. В качестве одной из причин сходства этих предметов по всей Сибири, Нансен отметил широкое распространение тунгусов (эвенков) по территории от Енисея до Тихого океана. [75]
   При посещении Хабаровского музей экскурсоводом Нансена был В.К. Арсеньев, исследователь Дальнего Востока, географ и писатель. Как и повсюду, норвежского путешественника интересовали экспонаты, рисующие быт местных коренных жителей, которые капитан Арсеньев собрал и изучил во время своих поездок. Особое внимание Нансена привлекли средства передвижения - лыжи и сани. К своему большому удивлению, он обнаружил, что в некоторых деталях многие из саней, употребляемых в восточных областях, имели сходство с санями-лыжами, придуманными им самим для Гренландской экспедиции в 1888 г [76]. К таким деталям относились, например, загнутые кверху не только спереди, но и сзади полозья, которые привязывались к продольным ремням саней, что придавало им большую прочность. По признанию Нансена, он не был раньше знаком с подобными образцами саней [77]. Во время своего пребывания в Хабаровске, норвежский путешественник много общался с В.К. Арсеньевым. Позднее из Норвегии он послал Арсеньеву свою книгу "По Сибири". К сожалению, В.К. Арсеньев книги не получил из-за таможенных неурядиц.
   В Хабаровске Нансен побывал на большой областной выставке, на которой были собраны "продукты производства этой молодой культурной области. И впечатление получалось благоприятное, говорившее о богатствах страны и о том, что она имеет все шансы для дальнейшего развития" [78]. Там экспонировались также образцы минералов, а также золотой песок и способы его добычи. Кроме того, продукция земледелия, земледельческие орудия и машины указывали на то, что земледелие здесь развито лучше, чем в других районах Сибири. Особого внимания Нансена заслужили экспонаты, рассказывающие об истории и этнографии края. "Берестяной тунгусский челнок красивой формы свидетельствовал об эстетическом вкусе этого древнего и широко распространенного народа, вкусе, сказывающемся даже в постройке лодок, в отличие от других сибирских туземцев, например, енисейских остяков" [79].
   Отправляясь в путешествие из Норвегии к берегам Сибири, Нансен предполагал поближе познакомиться с жизнью населяющих ее народов, природой и климатом. Вот почему, останавливаясь в сибирских городах, он непременно знакомился с экспозицией местных музеев, коллекциями, собранными сибирскими краеведами и естествоиспытателями.
   Встреча с Сибирью произвела на Нансена большое впечатление. Вернувшись на родину, он написал книгу "В страну будущего. Великий Северный путь из Европы в Сибирь через Карское море" (в Норвегии "По Сибири"). С одной стороны, это подробный дневник, с другой - исследование целого комплекса научных проблем, с которыми сталкивался ученый во время путешествия. Как впоследствии вспоминала дочь Нансена Лив Нансен Хейер: "Отец был просто переполнен впечатлениями и новыми мыслями и идеями о географических, минералогических и этнографических особенностях Сибири" [80].
   Таким образом, путешествие, в котором Нансен поначалу чувствовал себя гостем, дало ученому немало материалов для научных исследований. Были поставлены конкретные проблемы. Например, этнографические. Изучив коллекции орудий, предметов быта и одежды народов севера Сибири и Дальнего Востока, Нансен пришел к выводу об их схожести. Вернувшись в Норвегию, он обсуждал идею организации этнографической экспедиции на Дальний Восток [81]. Кроме того, норвежский ученый внес вклад в дискуссию о природе вечной мерзлоты в Сибири. Изучение ледового режима Карского моря, а также рекомендации мореплавателям имели не только научное, но и огромное практическое значение.
   Уезжая из Сибири, Нансен писал: "Я полюбил эту огромную страну, раскинувшуюся вширь и вдоль как море от Урала до Тихого океана, с ее обширными равнинами и горами, с замерзшими берегами Ледовитого океана, пустынным привольем тундры и таинственными дебрями тайги, волнистыми степями, синеющими лесистыми горами и вкрапленными в эти бесконечные пространства кучками людей" [82].
   Таким образом, можно сделать вывод о том, что основной формой контактов сибирских научных обществ являлся обмен научной информацией. Причем, инициатива такого обмена исходила как от сибирских отделов и подотделов ИРГО, так и от зарубежных научных учреждений. Обмен информацией происходил, главным образом, через взаимообмен печатными изданиями, результатами экспедиционной деятельности, а также во время международных конгрессов и выставок. Существовали, кроме того, специфические формы контактов, такие как оказание помощи зарубежным ученым в сборе научной информации, активное членство иностранных граждан в работе сибирских отделов ИРГО. Установились не слишком регулярные, но плодотворные зарубежные связи, которые оказывали благотворное влияние на деятельность научных обществ.

  [1] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1881 г. СПб.,1883. С.15.
  [2] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1896 г. Иркутск, 1897. С.53.
  [3] Отчеты Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1905,1907,1908 и 1909 гг. и кассовый отчет за 1906 г. Иркутск, 1912. С.33-34
  [4] Там же. С.105-106.
  [5] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.28. Лл.399-404.
  [6] Отчет Западно-Сибирского отдела ИРГО за 1910-1911 гг. Омск, 1914. С.10.
  [7] ГАОО. Ф.86. Оп.1.Д..28. Лл.399-404.
  [8] Отчет Западно-Сибирского отдела ИРГО за 1910-1911 гг. С.10.
  [9] См.: Annual Report Smithsonian Institution, 1914, 1915, 1916.
  [10] ГАИО. Ф.293. Оп.1.Д.53.Л.202.
  [11] Там же. Д.646. Л.1.
  [12] Там же. Д.11. Л.204 и др.
  [13] ГАОО. Д.86.Оп.1. Д.28.Л.56.
  [14] ГАИО. Ф.293. Оп.1. Д.41. Л..177.
  [15] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.28. Л.171.
  [16] ГАИО. Ф.293. Оп.1. Д.11. Л.210.
  [17] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.28.Л.56.
  [18] Там же. Д.108. Л.93.
  [19]ГАИО.Ф.293. Оп.1.Д.22. Л.161.
  [20] ГАОО.Ф.86. Оп.1. Д.210.
  [21] ГАИО.Ф.293.Оп.1.Д.524. Л.2.
  [22] Там же. Д.177. Л.2.
  [23] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.84. Л.211.
  [24] ГАИО. Ф. 293. Оп.1. Д.22. Л.49 и др.
  [25] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.28. Л.193, 233, 253, 300 и др.
  [26] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.28. Л.146.
  [27] Там же. Лл. 199, 234, 259, 384.
  [28] Там же. Лл. 229, 251, 276, 315, 386.
  [29] ГАИО. Ф.293. Оп.1. Д.41. Л.208.
  [30] Там же. Л.206.
  [31] Там же. Л.174.
  [32] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.135. Л..35.
  [33] Там же. Д. 145. Л..21.
  [34] ГАИО. Ф.293. Оп.1. Д.41. Л.207.
  [35] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1912 г. Иркутск, 1914. С.82.
  [36] Ядринцев Н.М. Указ соч. С. 242.
  [37] Там же. С.199
  [38] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1891 г. Иркутск, 1892. С.41.
  [39] Там же. С.47.
  [40] Там же. С.46.
  [41] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.151. Л..21.
  [42] Там же. Лл.22,23.
  [43] Отчет Западно-Сибирского отдела ИРГО за 1912 г. Омск, 1914. С.88.
  [44] ГАОО. Ф.86. Оп.1.Д.84. Л.100.
  [45] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1893 г. Иркутск, 1894. С.97.
  [46] Там же.
  [47] ГАИО. Ф.293. Оп.1. Д.111. Л.201.
  [48] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.84. Л.225.
  [49] ГАИО. Ф.293. Оп.1. Д.111.Л.202.
  [50] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1892 г. Иркутск, 1894. С.21.
  [51] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1899 г. Иркутск, 1901. С.4.
  [52] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.83. Лл.5,6.
  [53] Там же. Лл.124 об., 127.
  [54] Там же. Д.121.Л.7.
  [55] Там же. Л.19.
  [56] Отчет о деятельности и состоянии Восточно-Сибирского отдела ИРГО в 1885 г. СПб., 1887. С.20.
  [57] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1896 г. Иркутск, 1897. С.8.
  [58] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1891 г. Иркутск, 1892. С.10.
  [59] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1892 г. Иркутск, 1894. С.15.
  [60] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1883 г. СПб, 1884. С.6.
  [61] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1911 г. Иркутск, 1913. С.121.
  [62] Отчет Восточно-Сибирского отдела ИРГО за 1901 г. Иркутск, 1903. С.29.
  [63] ГАОО. Ф.86. Оп.1. Д.84. Л.37.
  [64] Там же, д.8, л.42 об.
  [65] Головачев А. Ядринцевские четверги // ЛНС. Т.5.Новосибирск, 1980. С.355.
  [66] Цит по: Меламед Е.И. Сибирские встречи // Алтай. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1983. №4. С.103.
  [67] Восточное обозрение. 1894.№120. С.2
  [68] Нансен Хейер, Лив. Книга об отце. Л., 1986. С.322.
  [69] Нансен Ф. В страну будущего. Великий Северный путь из Европы в Сибирь через Карское море. Пг., 1915. С.13.
  [70] Там же. С.184
  [71] Там же.
  [72] Там же. С.185.
  [73] Там же. С.258.
  [74] Там же. С.196.
  [75] Там же. С.197.
  [76] Там же. С236.
  [77] Там же.
  [78] Там же. С.235
  [79] Там же.
  [80] Нансен Хейер, Лив. Книга об отце. С.323.
  [81] Там же. С.215.
  [82] Нансен Ф. В страну будущего. С.235.