Личность в истории Сибири XVIII-XX веков. Сборник биографических очерков

Личность в истории Сибири XVIII-XX веков.
Сборник биографических очерков. Новосибирск: ИД Сова, 2007. С. 81-94.

Ивонин Александр Романович
д-р ист. наук, профессор, зав. кафедрой истории и философии Алтайского государственного института искусств и культуры (г. Барнаул)

   С переходом России к рыночной экономике наметилась устойчивая тенденция повышенного интереса к истории сибирского предпринимательства. Большинство работ по вполне понятным причинам относятся ко второй половине XIX - началу XX в., но и дореформенный период не остался без внимания. Однако исторические персоналии в них занимают маргинальное положение, даже в том случае, если работа прямо посвящена деятельности какой либо купеческой фамилии [1]. Известным исключением является "Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири" [2], но формат энциклопедии не позволил дать развернутую характеристику деятельности сибирских купцов, да и не всем персоналиям нашлось в ней место.
   Между тем изучение и реконструкция биографий сибирских предпринимателей дает возможность перехода от простого подбора исторических фактов к известным, нередко априорным историко-социологическим схемам (вроде "классовой борьбы") к изучению социально-экономической, социокультурной и политической жизни региона во всем ее многообразии. Одним из возможных путей движения в этом направлении является смещение акцентов с социоцентрической позиции на антропоцентрическую. Поэтому задачей предлагаемой публикации (основанной преимущественно на архивных материалах) является попытка проследить некоторые особенности процесса формирования корпуса предпринимателей Западной Сибири, специфику их деятельности на примере реконструкции биографий выходцев из различных слоев российского общества.
   Однако прежде чем приступить к описанию жизненного пути интересующих нас персонажей, необходимо определиться с "системой координат", или с некоторыми методологическими ориентирами. Каждая эпоха формирует свою особую систему рыночных отношений, которой соответствует и господствующий тип предпринимателя. Существует несколько подходов к этой проблеме, но все они так или иначе являются модификацией и конкретизацией концепции В. Зомбарта, который выделил три таких типа, существенно различавшихся по своему "духу". Первый тип - докапиталистический, для которого хозяйственная деятельность выступала средством поддержания социального статуса. Её осуществляли "простые средние люди с сильными стихийными инстинктами, с сильно развитыми склонностями чувства и характера и относительно слабо развитыми интеллектуальными данными", для которых было характерно "несовершенство мышления, недостаток умственной энергии, недостаток духовной дисциплины, эмпиризм и традиционализм в ведении хозяйства". Второй тип - раннекапиталистический предприниматель или "буржуа старого стиля". Его отличало стремление сочетать рациональную коммерческую деятельность с христианскими добродетелями. Нажить богатство - горячо желанная цель, но не самоцель, ибо есть ценности более высокого порядка. Для этого типа характерно основательное, неспешное ведение дел, а вся хозяйственная мудрость сводилась к тому, чтобы при малых оборотах достичь как можно более высокой прибыли. Расширение хозяйственной деятельности и технический прогресс приветствуются, но при условии, если они не разрушают человеческого счастья (например, не разоряют собрата по гильдии, или не лишают работника его рабочего места). Третий тип - "современный экономический человек", целиком поглощенный идеей процветания своего дела, материализованного в массе прибыли - характерен для эпохи высокоразвитого капитализма [3]. Понятно, что в действительности этих "чистых" социологических типов почти не встречалось, но предложенная классификация позволит нам более обстоятельно разобраться в биографиях предпринимателей. Вполне можно согласиться с мнением В. Н. Разгона о том, что в дореформенной Сибири господствующим был тип купца-традиционалиста [4] или - по версии В. Зомбарта - докапиталистического. Но наряду с этим можно было встретить носителей и иных тенденций.
   Одним из них был Вольф (Вульф) Хаймович Гудович (вероисповедание - иудейское). По косвенным данным он родился между 1810 и 1815 гг. (вероятно, хотя и не обязательно, в семье ссыльных) уже в Сибири и принадлежал, следовательно, ко второму поколению сибирских евреев. До знаменитого указа 1837 г. евреи в Сибири не подвергались административной дискриминации (действовал, правда, запрет на их поселение близ Колывано-Воскресенских заводов, но и русским крестьянам было запрещено переселяться на территорию горного округа). Тем не менее, многие виды предпринимательства были для них недоступны, как из-за отсутствия значительных капиталов, как и в связи с монопольным положением купцов-старожилов.
   Оставалась, впрочем, сфера деятельности не особенно прельщавшая "коренных" сибирских коммерсантов. Это подряды на казенные постройки. Нередко случалось, что подрядчиков вообще не могли сыскать, и тогда работы приходилось вести "хозяйственным способом" под надзором какого-нибудь чиновника, более или менее знакомого со строительной частью. Здесь-то и нашел свою предпринимательскую нишу В. Х. Гудович.
   Судя по всему, его карьера подрядчика началась где-то в середине - второй половине 1830-х гг., поскольку генерал-губернатор Западной Сибири А. О. Дюгамель отмечал в 1862 г., что В. Гудович занят подрядами более 25 лет [5]. Так или иначе, но в 1850-е гг. к нему приходит некоторая известность. В отчете генерал-губернатора Западной Сибири за 1856 г. отмечается, что мещанин Гудович взялся построить в Ишиме (не выходя из сметы в 5700 руб.) кирпичное здание городской полиции вместо запроектированного деревянного [6].
   По обычаю тех лет производственная деятельность дополнялась благотворительной. При строительстве, например, тюремного замка в Ишиме В. Гудович соорудил на свой счет в одном из помещений арестантскую церковь, не предусмотренную проектом [7]. Эти контракты не только давали средства к существованию, но и позволили стать подрядчику ишимским купцом третьей гильдии, благо после 1857 г. сибирским евреям это было разрешено.
   Между тем, в 1850-е гг., по ходатайству Г. Х. Гасфорда возбуждается дело о постройке нового дома для генерал-губернатора. Старый дом, построенный в 1796 г. пришел в совершеннейшую ветхость и, как подчеркивал генерал-губернатор, "мне скоро придется вовсе из него выбраться и остаться без помещения" [8]. Разрешение на строительство было дано Александром II 17 января 1857 г., а 19 июля 1858 г. состоялись торги, на которые, как и на последовавшие переторжки, никто не явился. Администрация обратилась с предложением о постройке к известному предпринимателю А. Ф. Поклевскому-Козелло. Тот же, будучи в недавнем прошлом довольно крупным чиновником, хорошо знавшим финансовые порядки в казенном ведомстве, от предложения отказался, но рекомендовал привлечь В. Х. Гудовича, поскольку он "человек добросовестный и сделает все, как следует" [9].
   В сентябре 1858 г. с подрядчиком заключается контракт, по которому сроки работ определялись с 1 мая 1859 г. по 1 октября 1861 г, а остаток 1858 г. должен был уйти на заготовку строительных материалов. Как водится, в ходе строительства возникли непредвиденные трудности. То обнаруживалась нехватка квалифицированных мастеровых, и их приходилось выписывать из России. То необходимо было уговорить владельцев двух домов, построенных на территории, отведенной под губернаторский дом, переселиться в другое место. Неожиданно оказалось, что сметой не предусмотрены флигели и пристройки для проживания обслуги, хранения продуктов, дров и проч. Не всегда вовремя успевали доставить материалы. Чтобы не останавливать работы подрядчик часть средств брал на себя, но сдача объекта в эксплуатацию все же затянулась на целый год. Зато все сделали на высоком уровне (в чем и сегодня может убедиться каждый побывавший в центре Омска, в музее изобразительного искусства, где раньше и находился дом генерал-губернатора). Принимавший работу военный инженер-строитель Готовский высоко оценил усилия строителей, особо подчеркнув "редкую добросовестность подрядчика" [10].
   В. Х. Гудович стал омским купцом второй гильдии, а новый генерал-губернатор А. О. Дюгамель ходатайствовал о награждении его золотой медалью на ленте ордена Св. Анны. Петербург оценил усилия подрядчика несколько ниже. 5 февраля 1863 г. император Александр II подписал указ о награждении В. Х. Гудовича золотой медалью с надписью "За усердие", но только на ленте ордена Св. Станислава [11]. С моральным вознаграждением, как видим, все устроилось довольно быстро.
   Хуже шли дела с материальной компенсацией. Казна не хотела оплачивать сверхсметные постройки, произведенные подрядчиком на свой счет. Поскольку деньги эти были взяты им в кредит у доверенных лиц, то на карту была поставлено и материальное благополучие, и дальнейшая карьера. "Таким образом, - писал в своем прошении 1863 г. В. Гудович, - приобретенная мною двадцатилетними трудами честь исправного купца и подрядчика должна теперь окончательно погибнуть".
   Впрочем, до "долговой тюрьмы" дело не дошло. Предприниматель как-то сумел свести концы с концами. В середине 1860-х гг. мы видим его уже купцом первой гильдии, который занят на строительстве здания присутственных мест и тюремного замка в Семипалатинске. Здесь он снова оказался в сложном материальном положении, отчасти по несчастливому стечению обстоятельств, отчасти из-за притеснений областного архитектора Болботова (вскоре, впрочем, уволенного). На сей раз казна оказалась несколько щедрее и приказала Тобольской казенной палате выдать в 1867 г. подрядчику 2422 руб. за сверхсметные работы [12]. Далее его следы на сегодняшний день теряются. О личной жизни В. Х. Гудовича известно немного. Он был женат, имел дочь, которая вышла замуж за тобольского купца второй гильдии Льва Цванга [13].
   Другая история связана с тюменским купцом первой гильдии Кондратием Козмичом Шешуковым (вероисповедание - православное). Он происходил из крестьян деревни Кулачи, Каменской волости, Тюменского округа и родился примерно в 1802 г. Его коммерческая карьера слабо отражена в источниках, но можно предположить, что она была достаточно типичной для тех крестьян-предпринимателей, которым, хотя бы отчасти, сопутствовала удача в делах. Очевидно, фортуна был весьма благосклонна к крестьянскому сыну. Во всяком случае, в 1846 г., в возрасте 44 лет, К. К. Шешуков являлся купцом второй гильдии и Тюменским городским головой. Заметим, что тюменское купечество представляло собой весьма сплоченную корпорацию, попасть которую, в отличие от многих других городов Западной Сибири, было совсем не просто. Еще труднее было выходцу из деревни заслужить доверие горожан. Прослужив на этом посту три года, он получил благодарность от общества [14].
   Конечно, всякий, кто сколько-нибудь знаком с "избирательными технологиями" дореформенного сибирского города, может возразить, что выборы в "градскую думу" во многом носили формальный характер, нередко вообще избирали "по очереди". Сама должность (в отличие от наших дней) была скорее обузой, мешавшей коммерции, нежели предметом постоянных вожделений купца. Она не только не оплачивалась, не только прибавляла хлопот (по части благоустройства города, по содержанию учебных, медицинских и прочих заведений), но и была сопряжена с прямыми дополнительными расходами. Кто, как не городской голова, должен был инициировать сбор средств на городские нужды и кто, как не он, должен был подать в этом пример? И разве неизвестны случаи, когда горожане (правда, речь идет в основном о мещанах), не желавшие отбывать очередную выборную службу, должны были из своих небольших, а нередко и весьма скудных доходов, откладывать по 3-7,15 руб. ежегодно с тем, чтобы в нужный срок нанять вместо себя добровольца? [15]
   Пусть так! Должность "градского головы" mutatis mutandis, можно уподобить должности неосвобожденного секретаря партийной организации советского времени, которая многим не добавляла ничего, кроме головной боли, но для многих являлась также и стартовой площадкой в служебной карьере. Разумеется, купец должен был полагаться, главным образом, на собственные знания, умения и навыки, но для деревенского выходца выборная должность также была хорошим способом упрочить свое положение среди тюменских гильдейцев, в том числе и в деловом отношении (например, при получении кредита). Серебряная медаль на ленте ордена Св. Анны, полученная им в 1849 г. за службу церковным старостой, еще более усиливала позиции коммерсанта [16], а в 1851 г. мы видим его уже купцом первой гильдии. К концу 1850-х гг. Кондратий Козмич - потомственный почетный гражданин. Если учесть, что всего таковых в городе было 11 чел., объединенных в два семейства, его жизнь надо признать вполне удавшейся [17]. С 1 января 1858 г. он вновь "служил по выбору тюменских купцов и мещанского общества" городским головою [18].
   К этому времени К. К.Шешуков был главой довольно большого семейства. Женился он (судя по рождению первого ребенка) около 1830 года. Его женой стала крестьянская или мещанская дочь Василиса Ивановна. Это предположение основано на том, что за ней не числилось ни родового, ни "благоприобретенного" имения. В 1859 г. супруги имели дочь Марию (29 лет) и пятерых сыновей (Павел - 27, Иван - 24, Андреян - 19, Василий - 16, Константин - 15 лет) [19]. Кроме того, в Тюмени "купечествовал" (наверняка, при поддержке дяди) и его племянник "купца первой гильдии сын" Николай Максимович Шешуков [20]. Семья городского головы удобно располагалась в "благоприобретенном" каменном доме, а для отдыха могла использовать и собственную заимку, также "благоприобретенную" [21].
   В 1850-е гг. К. К.Шешуков вел обширную торговлю (начатую много раньше) на маршруте от Кяхты до Нижнего Новгорода. Его агенты везли из Нижнего Новгорода в Кяхту русские и европейские товары и, без сомнения, крупные партии тюменских кож "на кяхтинскую руку". В обратный путь загружались, в первую очередь, цыбиками с чаем, а также иными товарами, произведенными в Поднебесной империи.
   Однако большую известность получила общественная деятельность купца. Сам он получил домашнее образование, т. е. умел читать, отчасти писать и на счетах считать, но полагал своим долгом покровительствовать народному образованию. В 1851-1853 г. он построил на свои средства каменный двухэтажный дом размером 12 х 7 сажен (следовательно, общая площадь составляла 784 м 2), оцененный в 16 тыс. руб., и передал его "для помещения уездного училища с квартирою штатному смотрителю и двум учителям". Тюменское общество в 1851 г. пожертвовало уездному училищу загородную рощу при реке Туре. К. Шешуков построил в середине рощи двухэтажный, "с верхней галереей дом". В каникулярное время это помещение использовалось для "гуляния чиновного и купеческого общества". В 1858 г. он передал детскому приюту Тюмени векселей на сумму 8826 руб. [22].
   Далеко не последним человеком был Кондратий Козмич на Нижегородской ярмарке. Имеется в виду не столько даже его коммерческий оборот, сколько деятельность в ее руководящих органах. 1852 г. он решительно высказался за принятие новой таксы, увеличившей плату с ярмарочных помещений, чем содействовал приращению государственных доходов. В 1857-1858 гг. был в числе первых жертвователей на благоустройство Нижегородской ярмарки (модернизация освещения, улучшение состояния пожарной команды, "возведение башни с устройством в ней городских и ярмарочных часов"). Кроме того, купец активно участвовал в составлении особых капиталов "как для приема Их Императорских Величеств, так и в предположении об устройстве на ярмарке церкви в память Высочайшего посещения Их Величеств" [23]. Не лишним будет упомянуть, что Кондратий Козмич принимал активное участие в открытии Тюменского городского общественного банка, и не его вина, что обсуждение этого вопроса затянулось с 1847 до середины 1860-х гг. [24].
   С особой силой проявилась благотворительная деятельность К. Шешукова в годы Крымской войны. За пожертвование 1000 руб. на воинские нужды, за бесплатную доставку по месту назначения орудий и боеприпасов он несколько раз удостаивался личной благодарности государя и военного министра. Тюменская дума ходатайствовала о присвоении ему звания "степенного", 10 апреля 1855 г. наш герой был награжден золотой медалью на ленте ордена Св. Анны. В 1857 г. "за воздаяние примерного усердия к общей пользе и значительные пожертвования" ему вручили орден Станислава III-й степени. В 1859 г. губернские власти возбудили ходатайство о награждении К. Шешукова орденом Св. Анны III-й степени, но Сибирский комитет нашел, что действия купца "не заключают в себе таких заслуг", за которые дают Анну III-й степени, и решил оставить это дело без последствий. Александр II согласился [25].
   Таким был путь наверх выходцев из простонародья. И В. Х. Гудович, и К. К. Шешуков являлись типичными представителями "буржуа старого стиля". И тот, и другой потратили не одно десятилетие для того, чтобы добиться положения в обществе. И тот, и другой сочетали предпринимательскую деятельность с делами благотворительными. Однако если В. Х. Гудович получил известность, прежде всего, как строитель-подрядчик, то К. К. Шешуков, будучи одним из крупнейших в Западной Сибири торговцев, все же оставил по себе память преимущественно как общественный деятель.
   По иному складывалась предпринимательская судьба Альфонса Фомича Поклевского-Козелло (родился около 1811 г., вероисповедание - римско-католическое). Он происходил из дворян Лепельского уезда Витебской губернии. Родовое имение матери насчитывало 57 душ, еще 46 душ м.п. (по VII ревизии) находились в их совместном владении. По окончании курса в высшем Полоцко-Пиярском училище в 1830 г. поступил на службу в ведомство Государственного контроля по департаменту морских отчетов. Очевидно, эта должность пришлась не вполне по вкусу его деятельной натуре. В 1831 г. он, по собственному желанию, переводится в Астраханскую казенную палату по отделению казначейства помощником столоначальника. В этом же году произведен в канцеляристы. В 1832 г. ему присваивается чин коллежского регистратора. В 1833 г. фактически исполнял обязанности столоначальника хозяйственного отделения, но, видимо, и служба в Астрахани не открывала для него особенных перспектив. В 1834 А. Ф. Поклевский-Козелло переходит в канцелярию Томского общего губернского управления, а через год получает назначение секретарем местной губернской строительной комиссии. Его карьера и здесь оказалась недолгой. Уже в 1835 г. мы видим его на службе в департаменте исполнительной полиции МВД, а еще через год Альфонс Фомич переводится по собственному желанию в штат петербургской казенной палаты помощником винного пристава питейных магазинов, а вскоре и чиновником особых поручений.
   Но в столице трудно строить свою карьеру энергичному провинциальному дворянину римско-католического вероисповедания (в связи с восстанием 1830 г. в Польше к таким относились подозрительно, даже если они и не принимали в нем участия). Хотя в 1837 г. он и получил благодарность "за отлично-усердную службу" от министра финансов Е. Ф. Канкрина, но все же решил навсегда связать свою судьбу с Сибирью. 2 августа 1838 г. А. Ф. Поклевский-Козелло по своему желанию принят на службу в Тобольское губернское управление. После отлично выполненного предписания генерал-губернатора Западной Сибири о заготовке "хозяйственным распоряжением" одежды для арестантов он получил благодарность и определен к исправлению должности асессора тобольской казенной палаты. Здесь он, можно сказать, нашел свое призвание. Ему приходилось выполнять различные поручения, связанные с заготовкой провианта для казны, перевозкой медной монеты, и приобретением той же арестантской одежды, но главное его занятие было связано с деятельностью винокуренных заводов. Чиновник не только доставлял их продукцию по назначению, но и наблюдал непосредственно за выкуркой вина. По его проектам и под его руководством была проведена модернизация "по паровой методе" некоторых винокуренных заводов, что увеличивало производительность труда и доставляло дополнительные прибыли казне [26].
   Не забывал чиновник и свои интересы. Кроме комиссионных он получал и подрядную плату, поскольку часть казенных грузов перевозил на собственных судах. Дело в том, что, находясь на государственной службе, он одновременно становится крупным предпринимателей, одним из основателей сибирского пароходства [27].
   Тем временем служба шла своим чередом. В 1841 г. он производится в коллежские секретари "со старшинством", в 1845 г. назначается чиновником особых поручений при Главном Управлении Западной Сибири, 4 мая 1845 г. получает чин титулярного советника, и тоже "со старшинством". В 1847 г. заслуги Альфонса Фомича были отмечены орденом Станислава III-й степени. В 1849 г. получает чин коллежского асессора. В 1850 г. награжден знаком отличия за 15 лет беспорочной службы. В 1852 г. предприниматель взял верх над чиновником. Он подал прошение об увольнении со службы, которое было удовлетворено 10 февраля 1853 г. [28].
   После отставки наш герой полностью уходит в бизнес. Экс-чиновник вкладывает солидные средства в судостроение. Еще в 1845 г. в Тюмени спустили на воду выписанный им из Швеции пароход мощностью в 60 лошадиных сил, а через некоторое время - 40-сильный пароход Нижнетагильского завода Демидовых. В 1856 г. на Екатеринбургском заводе англичанами Гаксом и Гуллетом для него была изготовлена паровая машина в 100 лошадиных сил, которую установили на построенном в Тюмени "деревянном судне новой и красивой конструкции". В 1856 г. вошел в компанию "Опыт", а 1860 г., получив свою долю, вышел из нее. В том же году приобрел новый 120-сильный пароход, но в конце 1860-х гг. оставил пароходное дело [29].
   Это произошло потому, что сибирская почва была недостаточно подготовлена для внедрения капитала в промышленные области. По выражению Ф. Броделя, капитализм в доиндустриальную эпоху чувствовал здесь себя как бы "в гостях", тогда как "домом" для него оставалась сфера обмена [30]. Для А. Ф. Поклевского-Козелло "родным домом" (во всяком случае, в дореформенный период) были хлебные подряды и винные откупа, аренда казенных винокуренных заводов [31]. Все это принесло свои плоды. В конце 1850-х - начале 1860-х гг. в дополнение к родовому и унаследованному имению в Витебской губернии он приобрел каменный двухэтажный дом в Тюмени и деревянный в Томске, стекольную фабрику (даже две) в Томском округе [32].
   Нет сомнений в том, что А. Ф. Поклевский-Козелло попытался раздвинуть ставший узким для него формат деятельности "буржуа старого стиля" и достаточно далеко продвинулся в этом направлении, но в целом он все же оставался в этих рамках. И дело не только в том, что он использовал в своей деятельности знакомства в чиновничьих кругах (сегодня это называют ласкающим слух словом "лобби"), или стремился монополизировать рынок (кто из нынешних крупных предпринимателей не мечтает об этом?). Дело в том, что он оставался раннекапиталистическим предпринимателем по своей сути. Каким бы путем он ни получил свою прибыль, он не ставил ее выше всего. Благотворительность (пусть даже с далеко идущими коммерческими планами) была необходимой составной частью его деятельности. Как отмечал генерал-губернатор Западной Сибири Г. Х. Гасфорд, даже "на поприще частной деятельности" он показал себя "чуждым своекорыстного стремления к одной личной для себя пользе, так что в здешнем краю нет ни одного почти благотворительного учреждения и ни одного общеполезного промышленного предприятия, в которых бы Поклевский не был бы в числе первых и главных участников". Приведенные строки взяты из представления Альфонса Фомича к награде. Несомненно, они содержат некоторое преувеличение заслуг, свойственное вообще всяким наградным листам. Но так или иначе заслуги предпринимателя остаются весомыми. За постройку на свой счет в г. Омске каменного двухэтажного дома в 17 800 руб. серебром для мещанского девичьего училища и приюта "Надежда" он был награжден (с учетом, разумеется, прошлых заслуг) орденом Св. Станислава II-й степени [33].
   А. Ф. Поклевский-Козелло был женат на дочери надворного советника по имени Анжелика и имел трех сыновей: Фому, Викентия, Осипа-Станислава, которым он оставил огромное наследство в виде торгового дома "Наследники Альфонса Фомича Поклевского-Козелл" [34].
   Знакомство с тремя биографиями показывает как общие черты их жизненного пути, так и отличительные особенности. Они принадлежали к одному предпринимательскому типу - "буржуа старого стиля", но начинали с разных стартовых позиций и потому находились на разных его ступенях. А. Ф. Поклевский-Козелло стоял ближе к "современному экономическому человеку", но не перешел разделительную черту. К. К. Шешуков тяготел более к традиционному типу, но уже не являлся его представителем. Место В. Х. Гудовича находилось где-то посередине. Все они поднимались на одну и ту же вершину, но шли разными склонами и с разной скоростью.

  [1] Шпалтаков В. П. Сибирская купеческая фирма Поповых в первой половине XIX в. // Из истории буржуазии в России. Томск, 1982. С. 61-71.
  [2] Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири / гл. ред. Резун Д. Я., Терешков Д. М. В 4-х тт. Новосибирск: РИПЭЛ плюс, 1994-1999.
  [3] Зомбарт В. Буржуа. М., 1994. С. 118-120.
  [4] Разгон В. Н. Сибирское купечество в XVIII-XIX вв. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул: изд-во АлтГУ, 1999. С. 635.
  [5] ГАОО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 3146. Л. 89.
  [6] РГИА. Ф. 1265. Оп. 6. Д. 158. Л. 19
  [7] ГАОО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 3146. Л. 89
  [8] Там же. Л. 47.
  [9] Там же. Л. 128 об.
  [10] ГАОО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 3146. Л. 90 об.
  [11] Там же. Л. 110.
  [12] ГАОО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 3146. Л. 168-170.
  [13] РГИА. Ф. 1265. Оп. 9. Д. 33. Л. 2-6.
  [14] РГИА. Ф. 1256. Оп. 8. Д. 143. Л. 8 об. - 9; ГАОО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 2231. Л. 123 об.
  [15] ГАОО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 2148. Л. 418, 419.
  [16] РГИА. Ф. 1256. Оп. 8. Д. 143. Л. 8 об.
  [17] ЖМВД. 1860. Кн. 40. Отд. IV. С. 18.
  [18] РГИА. Ф. 1256. Оп. 8. Д. 143. Л. 12 об.
  [19] РГИА. Ф. 1256. Оп. 8. Д. 143. Л. 8 об - 9.
  [20] ГАОО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 2231. Л. 124 об.
  [21] РГИА. Ф. 1256. Оп. 8. Д. 143. Л. 8 об.
  [22] ЖМВД. 1860. Кн. 40. Отд. IV. С. 18-19.
  [23] РГИА. Ф. 1256. Оп. 8. Д. 143. Л. 6-6 об.
  [24] ГАОО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 2231.
  [25] РГИА. Ф. 1256. Оп. 8. Д. 143. Л. 10-12 об, 16.
  [26] РГИА. Ф. 1256. Оп. 7. Д. 232. Л. 10-22.
  [27] Разгон В. Н. Сибирское купечество… С. 636.
  [28] РГИА. Ф. 1256. Оп. 8. Д. 143. Л. 14 - 14 об, 21.
  [29] Краткая энциклопедия… Т. 3. Кн. 3. Новосибирск, 1997. С. 22 - 23.
  [30] Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV - XVIII вв. Т. 2. Игры обмена М.: Весь мир, 2006. Гл. 3. Производство, или капитализм в гостях С. 229-367.
  [31] Разгон В. Н. Сибирское купечество… С. 637.
  [32] РГИА. Ф. 1265. Оп. 7. Д. 232. Л. 10.
  [33] РГИА. Ф. 1265. Оп. 7. Д. 232. Л. 1-2.
  [34] Там же. Л. 22 об; Краткая энциклопедия … Т. 3. Кн. 3. Новосибирск, 1997. С. 24.