Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Сибирский плавильный котёл: социально-демографические процессы в Северной Азии XVI - начала ХХ века.

   Ссылка уголовных и политических преступников в Сибирь в XIX веке рассматривалась правительством прежде всего как средство заселения края ("штрафная" колонизация) при ограничении свободного переселения. В системе уголовного законодательства Российской империи существовали следующие разновидности ссылки: после отбытия срока каторжных работ, на поселение (жительство), административная и на водворение. Как правило, приговоренные к ссылке, через специальные учреждения в Тобольске и Тюмени (Тюменское общее по колоднической части присутствие, Тобольский и Тюменский (1869-1904) приказы о ссыльных), в зависимости от тяжести проступков, распределялись по губерниям и областям Сибири (чем серьезнее правонарушение, тем дальше на восток водворялся осужденный). В губернских и областных центрах местные экспедиции о ссыльных определяли место водворения правонарушителя (уезд, волость). В волостном правлении ссыльному назначалось место жительства в одном из селений с правом заниматься сельскохозяйственным трудом или промыслом с причислением к местному обществу со всеми вытекающими последствиями.
   В XIX в. поток ссыльных в Сибирь растет. С 1823 по 1865 гг. сюда их поступило 356 тыс. человек. Удельный вес ссыльных и ссыльнопоселенцев в составе русского населения региона увеличился с 4,1 % в 1795 г. до 10,5 % в 1833 г. По данным девятой ревизии (1850), за Уралом находилось 104,3 тыс. учтенных ссыльнопоселенцев  [1]. Согласно сведениям Главного тюремного управления Российской империи, на январь 1898 г. в регионе было сосредоточено 310 тыс. ссыльных всех категорий  [2]. Всего же с 1823 по 1888 г. в Сибирь было сослано, учитывая членов семей, 767849 человек  [3]. Экстраполируя эти данные на весь XIX век, можно с уверенностью утверждать, что общее число невольных обитателей региона превысило 1 млн. человек.
   Подавляющую их часть составляли этапированные по приговорам сельских обществ "за порочное поведение". О том, как это выглядело на практике, можно судить по приговору сельского схода Михайловского общества Ижевско-Нагорной волости Сарапульского уезда Вятской губернии от 4 января 1899 г.: "Мы, нижеподписавшиеся старшие домохозяева от состоящих в нем 78 человек, в числе 62 человек, бывших сего числа на сельском сходе в присутствии сельского старосты Ивана Бузанова, от которого выслушали предложение о том, что однообщественник наш сельский обыватель Александр Васильев Никифоров ничем не занимается другим, кроме краж и праздношатательства, вследствие чего и предлагает противу этого принять какие-либо меры… Не надеясь на его исправление, так как он нами неоднократно замечался в кражах, мы, бывшие на сходе единогласно постановили: сельского обывателя нашего общества Александра Васильева Никифорова, 28 лет, отдать в распоряжение правительства, приняв на себя по его удалению издержки, для чего надлежащую сумму внести в уездное казначейство". Никифорова выслали в Зырянскую волость Мариинского уезда Томской губернии, откуда он быстро скрылся  [4].
   Предполагалось, что ссыльные будут заниматься сельским хозяйством и тем самым увеличивать численность деревенских жителей. Но большая их часть предпочитала сельскохозяйственным трудом не заниматься. Так, по данным на начало 1882 г. в Каинском округе Томской губернии на 7013 душ мужского пола в 28 притрактовых селениях числилось причисленными 765 ссыльнопоселенцев. На лицо имелось 430 чел., в отлучке по письменным разрешениям - 95, в бегах - 240. Из постоянно живущих, самостоятельно вели хозяйство 61 чел., в услужении (по найму) - 281, без определенного занятия - 88 человек  [5]. Всего же в конце XIX в., по подсчетам А.Д. Марголиса, из 300 тыс. ссыльных "безвестно отсутствующие" составляли не менее 100 тыс. человек  [6].
   Основная их часть составляла контингент бродяг, наносивших существенный ущерб местным жителям и дававших основную часть рецидивной преступности. Сферой приложения их сил становились грабежи, конокрадство, изготовление фальшивых денег. У значительной части ссыльных отсутствовала мотивация к занятию не только земледельческим, но и честным трудом вообще. Бродяжничество становится мощным криминогенным фактором в течение всего XIX в. Согласно отчетам томского губернатора за 1870-1879 гг. в подведомственной ему губернии бродяг было поймано соответственно: 1600, 904, 662, 703, 815, 516, 1667, 781, 857, 412. Но это была только видимая часть айсберга. В своей записке за 1880 год исправник Томского округа констатировал: "Бродяжество развито в округе до такой степени, что земская полиция не в силах преследовать виновных так как закон велит, да и само население не сочувственно относится к искоренению этого зла, видя, с одной стороны, дешевых работников, а с другой - отчаянных мстителей за поимку их и выдачу властям. В 1880 г. - поймано бродяг по округу 528 - все это меньше 1/4 всего бродячего люда"  [7].
   Яркую картинку реального положения дел в сфере бродяжничества рисует журнал разбора административных дел Колыванского городского полицейского управления (Томская губерния) за 1888 год, где в основном рассматривались дела "безвестно отсутствующих". Так, 30 апреля бродягу непомнящего своего родства Василия Мельникова "как упорно скрывающего свое звание и место жительства" решено "обратить на сибирские заводские фабрики на пять лет в разряд временно-заводских рабочих и потом сослать в отдаленные места Восточной Сибири на поселение". Предварительно же выпороть плетьми, "в той мере, в какой он, по предварительному освидетельствованию, окажется способным перенести наказание". 12 мая слушали дело о неизвестном человеке, назвавшем себя поселенцем Енисейской губернии Канского уезда села Тасеевского Т. Я. Колосовым, 22 лет. В 1885 г. был судим за грабеж Ярославским окружным судом и приговорен к ссылке на поселение. Туда прибыл в декабре 1886 г., а в конце сентября 1887 г. бежал на родину. "Доследовав до гор. Колывани по случаю масленицы выпил и попал в полицию". Решено отправить обратно в распоряжение Канского уездного полицейского управления. Всего до ноября 1888 г. комиссия рассмотрела 12 подобных дел  [8].
   Труд ссыльных широко применялся в Сибири в промышленном производстве. Колодники трудились на казенных винокуренных и металлургических заводах, соляных промыслах, суконных мануфактурах. Им разрешалось работать по найму, переходить от одного хозяина к другому, менять место жительства. Со второй четверти XIX в. большое число ссыльнопоселенцев по вольному найму трудилось на золотых приисках. По данным губернаторских отчетов, в 1851 г. на частных золотодобывающих предприятиях Томской и Енисейской губерний было занято 33 тыс. рабочих, в том числе 28 тыс. ссыльнопоселенцев  [9]. Каторжане и ссыльнопоселенцы привлекались к строительству и ремонту почтовых трактов. В 1820-е гг. власти попытались сформировать постоянные военно-рабочие команды из ссыльных для устройства путей сообщения. В 1825 г. числилось по штату 1150 таких строителей  [10].
   Распространение сферы феодального предпринимательства на новые отрасли промышленного производства не означало его перспективности и прибыльности. Экономическая целесообразность применения принудительного труда исчезала с расширением рынка наемной рабочей силы и ее удешевления из-за роста численности ссыльных и переселенцев. Принудительный труд, несмотря на кажущуюся дешевизну, был дорог, так как был малоэффективен (ниже по производительности вольнонаемного в 2-3 раза). Кроме того, он требовал значительных расходов на содержание тюремной инфраструктуры. Сначала от услуг каторжников отказалось судостроение, затем были распущены военно-рабочие команды, сократилось использование каторжного труда в солеварении. В конце 1820-х - начале 1830-х гг. буквально рухнуло основанное на каторжных порядках казенное винокурение. В целом, к середине XIX в. экономика региона переходит к преимущественно капиталистическим методам развития, сведя к минимуму использование принудительного труда.
   Тем не менее, вопрос об использовании ссыльнокаторжан и ссыльнопоселенцев вновь возник в самом конце XIX века с началом строительства Транссибирской железной дороги из-за дефицита рабочей силы, особенно в Восточной Сибири и в Забайкалье. Комитетом Сибирской железной дороги принимается решение использовать эти категории наравне с вольнонаемными рабочими и предоставить им льготы за "ударный" и качественный труд путем сокращения сроков отбывания наказания (на треть для каторжан и на половину для ссыльнопоселенцев). За 1894-1897 гг. на сооружении Средне-Сибирского участка дороги (Красноярск-Иркутск) было задействовано 1472 заключенных Александровской каторжной тюрьмы и ссыльнопоселенцев. На Забайкальской железной дороге в 1896-1900 гг. этот показатель по ссыльнокаторжанам составил 1700, а по ссыльнопоселенцам - 2500 человек  [11].
   Привлечение перечисленных выше категорий невольных обитателей региона в качестве наемных рабочих имело своеобразные последствия в сфере классовой борьбы, особенно в золотопромышленности, где, как уже отмечалось выше, ссыльнопоселенцы в рассматриваемое время абсолютно преобладали. Хроника рабочего движения в Сибири до начала ХХ в. беспристрастно фиксирует: 1870 г. - на прииске в Мариинском округе рабочий Попов убил служащего. 1873 г. - на прииске в Енисейской губ. рабочие разогнали администрацию и разграбили склад со спиртом. 1876 г. - на приисках Мариинского округа рабочий Жердев убил смотрителя, а рабочий Климов ранил управляющего; на прииске в Енисейской губ. рабочий убил служащего. 1879 г. - на прииске в Енисейской губ. двое рабочих убили владельца из-за обсчета. 1880 г. - на прииске в Мариинском округе рабочий ножом ранил фельдшера. 1881 г. - на прииске в Якутской обл. рабочий пытался убить служащего. 1884 г. - на прииске в Мариинском округе 50 рабочих избили семью управляющего, разбили кладовую со спиртом и не работали два дня. 1885 г. - на приисках в Енисейской губ. из-за плохого обращения рабочие разогнали служащих, одного убили и избили управляющего. 1887 г. - на прииске в Томской губ. рабочий ранил служащего топором. 1889 г. - на прииске в Енисейской губ. рабочий кайлой убил служащего. 1890 г. - на прииске в Енисейской губ. рабочий убил кайлой урядника за участие в расправе над бастующими рабочими. 1895 г. - на прииске в Енисейской губ. двое рабочих убили управляющего  [12]. Ничего подобного применительно к городским рабочим хроника не фиксирует.
   Прекращение уголовной ссылки в Сибирь на основании закона от 12 июня 1900 г. избавило регион от массового наплыва уголовного элемента. Самодержавие сделало ставку на крестьянскую колонизацию региона. Тем не менее, ссылка политических противников режима продолжалась вплоть до февраля 1917 г.
   Исчерпывающих данных о количестве водворенных в Сибирь политических и государственных преступников в течение XIX - начале ХХ вв. нет. По сохранившимся данным Тюменского приказа о ссыльных, за 1864-1869 и 1876-1894 гг., т. е. примерно за 30 лет, в регион проследовало 25473 политических ссыльных. По сведениям Э. Ш. Хазиахметова, за 1905 - февраль 1917 гг. сюда сослали еще 17139 человек, и в канун Февральской революции 1917 г. в Сибири находилось не менее 9346 политических ссыльных и 485 политкаторжан, всего 9831 человек  [13]. Таким образом, за весь изучаемый период в регионе побывало не менее 50 тыс. политических противников самодержавия. Наиболее массовыми группами этой категории невольных обитателей края были участники восстания 1863-1864 гг. в Польше и Первой русской революции 1905-1907 гг.
   Как правило, политических ссыльных размещали в Восточной Сибири, в районах, удаленных от железной дороги, административных и промышленных центров. Но массовый "наплыв" невольных обитателей заставил администрацию сосланных ранее (1905-1910 гг.) переводить южнее, поэтому к 1917 г. примерно 1849 человек оказались дисперсно рассеянными почти по всем сибирским городам. Тем не менее, среди мест водворения политических ссыльных возрастает роль Якутской области, как своеобразного штрафного изолятора для лиц, отбывших срок каторжных работ в Забайкалье. В 1826-1881 гг. сюда депортировали 354 ссыльных (чуть более шести человек в год), в 1882-1905 гг. - 777 (32 чел. в год) и в 1906-1917 гг. - 1100 чел. (около 100 ссыльных ежегодно)  [14].
   Безусловно, 50 тыс. "политических", из которых большая часть вернулась в Европейскую Россию, несопоставимимы по степени воздействия на процесс заселения и колонизации региона по сравнению с 1 млн. уголовников, в основном оставшихся на постоянное жительство здесь. Но, нужно иметь в виду, что среди этой категории временных жителей Сибири преобладали лица интеллектуально одаренные, образованные, обладавшие дефицитными для региона профессиями (врачи, учителя, музыканты, журналисты, экономисты и т.д.). Достаточно вспомнить в этом отношении первый принудительный интеллектуальный "десант" в Сибирь в лице 121 декабриста, распространявших агрономические знания, учивших грамоте, изучавших природные богатства и аборигенные этносы. В 1914-1916 гг. среди политических ссыльных 76,7 % были грамотными, в том числе высшее образование имели 5,7 %, среднее - 14,9 %  [15]. Особенно важным было присутствие образованных и профессионально подготовленных специалистов в отдаленных районах. Например, из сосланных в 1870-1880 гг. в Якутскую область 313 народников 24 % имели высшее и почти 32 % среднее образование, в то время как по данным переписи 1897 г. грамотных во всей Сибири насчитывалось 9,6 %, а имеющих образование выше начального - 0,8 %  [16].
   Будучи выходцами из регионов с более развитым уровнем рыночных отношений, ссыльные этой категории становились пионерами развития новых видов предпринимательской деятельности. Так, поляки, участники восстания 1863-1864 гг., оставшиеся в Сибири после амнистии и создавшие здесь семьи, стали инициаторами создания в регионе новых для него видов бизнеса (продажа лекарств, производство колбас, кондитерских изделий, фотодело, содержание гостиниц, слесарно-механическое производство и др.)  [17].
   Мы остановимся только на одной сфере деятельности политических ссыльных рассматриваемого время - оказании медицинской помощи местному населению. Даже в начале ХХ века в Западной Сибири на 1 больницу приходилось от 7 до 81 тысячи жителей  [18]. По данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи, в 1897 г. в Сибири на 5,5 млн. жителей насчитывалось 369 врачей, 32 дантиста, 156 военных врачей, 1553 фельдшера и аптекарских ученика, 191 аптекарь, провизор и фармацевт; всего - 2301 медицинский работник  [19]. Но уже в 1880-е гг. только в Западной Сибири более 50 ссыльных подали прошения с просьбой разрешить работать в больницах  [20]. По данным же Е. Никитиной, только в 1910 г. в административной ссылке находилось 778 врачей и фельдшеров  [21]. Из 450 политических ссыльных, выходцев из Украины, занимавшихся, по данным Э.Ш. Хазиахметова, интеллектуальной деятельностью в 1905-1917 гг., 23 оказывали медицинскую помощь  [22]. Реалистичную зарисовку труда сельских медиков-ссыльных на примере видного эсеровского функционера Д.Д. Донского, возглавлявшего больницу в с. Черное под Тобольском, дает в своих воспоминаниях его жена Надежда Михайловна: "Как всегда, муж много работал. С утра его путь лежал в больницу, стоящую на окраине села, над рекой. К вечеру необходимо было провести обход больных в стационаре на 10 коек. Кроме этого было много разъездов"  [23]. Кроме медицины, пожалуй, только журналистская деятельность преобладала в рабочей специализации политических преступников, отбывавших ссылку в Сибири  [24].
   Таким образом, осуществленный нами анализ позволяет утверждать, что уголовная и политическая ссылка в Сибирь в XIX - начале ХХ вв. внесла существенный, хотя и противоречивый, вклад в процесс заселения и колонизации региона.

  [1]  Рабочий класс Сибири в дооктябрьский период. Новосибирск, 1982. С. 54.
  [2]  Марголис А.Д. Система сибирской ссылки и закон от 12 июня 1900 года // Ссылка и общественно-политическая жизнь в Сибири XVIII - начало ХХ в. Новосибирск, 1978. С. 135.
  [3]  Рощевская Л.П. Последний осколок приказной системы // Вопросы истории. 1978. № 12. С. 207.
  [4]  Цит. по: Шиловский Д.М. Полиция Томской губернии в борьбе с преступностью в 1867-1917 гг. Рукопись канд. диссерт. Новосибирск, 2002. С. 83.
  [5]  Томск. губ. ведомости. 1883. 21 июля.
  [6]  Марголис А.Д. Указ. соч. С. 136.
  [7]  Шиловский Д.М. Указ. соч. С. 61-62.
  [8]  ГАНО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 2. Л. 1-46.
  [9]  Рабочий класс Сибири в дооктябрьский период. С. 55.
  [10]  Зиновьев В.П. Сибирь в экономике России XVIII - начала ХХ вв. // Сибирь в составе России Х1Х - начала ХХ вв. Томск, 1999. С. 13.
  [11]  Саблер С.В., Сосновский И.В. Сибирская железная дорога в ее прошлом и настоящем. Исторический очерк. СПб., 1903. С. 178, 220, 229.
  [12]  Рабочее движение в Сибири: историография, источники, хроника, статистика. Томск, 1988, т. 1. С. 154, 157, 160, 162, 184, 166, 170, 173, 174, 177, 181, 185, 197.
  [13]  Рощевская Л.П. Указ. соч.. С. 207-208; Хазиахметов Э.Ш. Сибирская политическая ссылка 1905-1919 гг. (облик, организация и революционные связи). Томск, 1978. С. 16; Он же. Роль бывших ссыльных в политической борьбе 1917-1918 гг. в Сибири // Исторический ежегодник ОмГУ, 1997. С. 105.
  [14]  Казарян П. Л. Якутская политическая ссылка (Историко-юридическое исследование). Якутск, 1999. С. 142.
  [15]  Щербаков Н. Н. Влияние ссыльных пролетарских революционеров на культурную жизнь Сибири (1907-1917). Иркутск, 1984. С. 224.
  [16]  Троев П. С. Влияние ссыльных народников на культурную жизнь Якутии (60 - 90-е годы Х1Х века). Якутск, 1998. С. 303.
  [17]  Шиловский М. В. Сибирские поляки-предприниматели до 1917 г. (по материалам "Краткой энциклопедии по истории купечества и коммерции в Сибири") // Сибирская Полония: прошлое, настоящее, будущее. Материалы международной научно-практической конф. Томск, 1999. С. 84.
  [18]  Федотов Н.П. К истории здравоохранения в Западной Сибири. Томск, 1939. С. 31-32.
  [19]  Общий свод по империи результатов разработки данных Первой Всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года. СПб., 1905. Т. 2. С. 258-287.
  [20]  Рощевская Л.П. Революционеры-разночинцы в западносибирском изгнании. Л., 1983. С. 168.
  [21]  Никитенко Е. Ссылка 1905-1910 гг. (историческая справка) // Сибирская ссылка. М., 1927. С. 16.
  [22]  Хазиахметов Э. Ш. Вклад политических ссыльных с Украины в культуру Сибири (1906-1917 гг.) // Традиции экономических, культурных и общественных связей стран Содружества (история и современность). Омск, 2002, вып. 1. С. 76.
  [23]  Дмитрий Дмитриевич Донской. Томск, 2000. С. 130.
  [24]  По данным Э. Ш. Хазиахметова в сибирских повременных изданиях в 1905-1917 гг. трудилось в разное время 376 ссыльных. См.: Хазиахметов Э.Ш. Участие политических ссыльных в легальной периодической печати Сибири (1905-1917 гг.) // Исторический ежегодник ОмГУ, 2000. С. 54.