Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Личность в истории Сибири XVIII-XX веков.

 Предисловие
 Резун Д.Я.
А.И. Лосев как историк городов
 Комлева Е.В.
П.Ф. Ларионов: история "обыкновенного" купца
 Дамешек Л.М.
М.М. Сперанский в Иркутске
 Матханова Н.П.
С.Б. Броневский как мемуарист и любитель музыки
 Туманик Е.Н.
П.М. Муравьева: жена декабриста
 Ремнев А.В.
М.Н. Катков в поисках "сибирского сепаратизма"
 Ивонин А.Р.
Сибирские предприниматели дореформенного периода
 Мамсик Т.С.
Купеческая семья Тюфиных
 Зиновьев В.П.
Мариинские купцы Савельевы
 Ламин В.А., Ноздрин Г.А.
Сибирский купец М.К. Сидоров
 Воробцова Л.Н.
Барнаульский купец Е.В. Ельдештейн
 Толочко А.П.
А.Н. Букейханов в Омске
 Ноздрин Г.А.
В.В. Куйбышев в Каинске
 Макарчук С.В.
Г.Н. Мельничанский в Сибири
 Кириллов А.К.
М.И. Боголепов и идея планирования
 Шиловский М.В.
Литературный псевдоним Irridens. И.Г. Гольдберг
 Бочанова Г.А.
Г.М. Будагов
 Ус Л.Б.
В.А. Обручев в Томске
 Скубневский В.А.
Проблемы истории Сибири в книге Г. Гребенщикова
 Чедурова Е.М.
Теоретик кооперации М.И. Туган-Барановский
 Баяндин В.И.
Городские головы Новониколаевска
 Звягин С.П.
Деятельность М.П. Головачева в 1918-1922 гг.
 Исаев В.И.
Жизнь и смерть инженера П.М. Жаркова
 Тимошенко А.И.
Н.Я. Новомбергский у истоков планирования
 Зольникова Н.Д.
Судьбы сибирских староверов
 Красильников С.А.
"Репрессивный вектор" науки
 Модоров Н.С.
Л.П. Потапов - исследователь народов Сибири
 Сокращения

   Одна из интереснейших и, вместе с тем, сложных проблем, с которыми сталкиваешься при изучении истории сибирского купечества - воссоздание истории отдельной купеческой семьи, жизни отдельного человека, без чего невозможно получить достаточно полное представление о феномене сибирского купечества в целом, о мировоззрении сибирских купцов, с одной стороны, тесно связанных с местной средой, с другой, явно выделявшихся из нее в силу своей мобильности и предприимчивости. Генеалогия сибирского купечества нашла отражение в трудах как мемуаристов (Н. В. Чукмалдин, Н. В. Скорняков, П. Ф. Кочнев [1] и др.), так и современных исследователей (М. М. Громыко, Е. А. Зуева, А. А. Жиров, В. А. Скубневский, А. И. Погребняк [2] и др.). В большинстве этих работ (не считая, конечно, подробных биографических справочников [3]) основное внимание уделено крупнейшим купцам Сибири, сделавших большие состояния и получивших широкую известность среди современников. Однако несомненно, что не меньший интерес представляет жизнь, деятельность и мысли рядовых гильдейцев, которые также вносили свой вклад в формирование торгово-промышленного облика сибирского города.
   Одним из таких "обыкновенных" купцов был уроженец Иркутска, известный впоследствии красноярский торговец конца XVIII - начала XIX в. Петр Федорович Ларионов. На первый взгляд, это самый заурядный третьегильдеец - занимался мелочной торговлей, никогда не входил в верхние слои купечества. Однако есть нечто, выделяющее Петра Федоровича из многих собратьев по гильдии - а именно, наличие значительного комплекса рукописных материалов, включающих несколько десятков деловых и личных писем как самого Петра Федоровича, так и других членов его семьи, отложившихся в Юдинском фонде Государственного архива Красноярского края (Ф. 796). Это единственный случай среди купечества Приенисейского края, когда в таком количестве сохранились письма рядового третьегильдейца. Подавляющее большинство документов носит деловой характер, поэтому воссоздать полностью картину жизни Петра Федоровича на их основе, конечно, не удастся. Возможна лишь некоторая бликовая зарисовка условий жизни, ведения коммерции, взаимоотношений в купеческой семье рубежа XVIII-XIX вв., что мы и постараемся сделать в данной статье.
   Конечно, надо иметь в виду, что частные письма простого человека, не входившего в верхушку общества, - источник достаточно специфический, из которого можно почерпнуть лишь какие-то детали жизни этого человека. Выяснение внутрисемейных взаимоотношений, на первый взгляд, не представляют особой ценности для широкого круга читателей. Между тем, письма Ларионовых позволяют не только получить некоторое представление о жизни рядового сибирского купца, но и в очередной раз ставят важные проблемы функционирования мелкого бизнеса в Сибири, прежде всего, психологического характера: уровень прагматичности сознания сибиряков, их воспитание, организация предпринимательства, отношения семья-бизнес.
   Родное гнездо. Петр Федорович Ларионов родился в 1760 г. под Иркутском. Про его отца известно лишь, что к началу 1790-х гг. он уже умер, оставив вдову Татьяну Михайловну и четверых взрослых детей: сыновей Николая, Степана, Петра и дочь Февронью (Хавронию). Николай Федорович умер 17 марта 1806 г. в Иркутске "будучи одержим шесть недель стоящею в горле болезнею" [4]. Степан Федорович служил на Аляске, по слухам, к 1798 г. даже обзавелся за морем второй семьей [5]; дела его, видимо, шли неплохо: в 1803 г. он сообщал, что "… остаюсь, слава Всесильному Богу, здоров. При сем же посылаю вам от избытков здесь трудами нашими приобретенного лучшего сорту морскова бобра на шапку. Но совсем противу желания моего принужден остаться еще на время, […] на сих днях отправлен в новороссийское Емутатское заселение правителем" [6]. Вдали от родины Степан Федорович и окончил свои дни: 1804 г. он был убит, вероятно, в ходе вооруженного столкновения с аборигенами [7].
   Видимо, в семье Федора и Татьяны Ларионовых детям с ранних лет прививалась мысль о ценности труда и стремление к приумножению достояния, о чем свидетельствует, в частности, высказанное Степаном Федоровичем пожелание "любезному братцу" Петру Федоровичу с супругой "крепких сил умножить ваше наследство" [8]. Другим направлением в воспитании, в соответствии с духом времени, было культивирование в детях религиозного чувства, что хорошо видно из многочисленных выражений, встречающихся в письмах Ларионовых, как, например, "слава Всесильному Богу", "уповаю на Всевышнего" и др. Наконец, по всей вероятности, именно от Федора и Татьяны Ларионовых шло стремление их потомков к образованию. Все дети и внуки Ларионовых, включая женщин, владели грамотой и на протяжении всей жизни переписывались между собой. Насчет грамотности самого Федора ничего сказать нельзя; Татьяна Михайловна же не владела письмом - письма детям она диктовала своим родственникам или знакомым.
   Преумножая достояние. Из всех детей Федора и Татьяны Ларионовых, наиболее успешно и близко к родительским идеалам сложилась жизнь их младшего сына - Петра Федоровича, в 1780-х гг. ставшего иркутским купцом 3-й гильдии. В начале 1790-х гг. он женился на Екатерине Михайловне, дочери красноярского отставного дворянина Михаила Елисеева. Может, желая угодить жене, а, может, еще по каким-либо соображениям, Петр Федорович решил перебраться в Красноярск - в конце 1795 г. он записался в третью гильдию Красноярска, объявив капитал в 2010 руб.
   На примере Петра Федоровича хорошо видно, насколько неустойчивым было социальное положение сибирских купцов, то объявлявших капитал, то вынужденных выбывать в мещанство. Известно, что в 1801, 1807 г. Петр Федорович состоял в 3-й гильдии Красноярска, в 1808 г. его уже не было в списке купцов. В 1809-1811 гг. его фамилия снова появилась среди красноярских третьегильдейцев, а в 1812 г. Петр Федорович опять выбыл в мещанство. В 1815, 1819 г. - он в 3-й гильдии, в 1824 - в мещанстве, в 1825, 1827 г. - снова в 3-й гильдии.
   В Красноярске Петр Федорович обосновался на Качинской улице, приобретя там два дома. Один купил в 1800 г. за 365 руб. у вдовы казачьего атамана Прокопия Толшина Веры Осиповны Толшиной, построенный ее мужем после большого городского пожара 1773 г. В доме насчитывалось "четыре покоя…, людская изба и сарай" [9]. В 1817 г., пользуясь случаем, Петр Федорович оформил купчую на приобретение второго, находившегося по соседству, деревянного дома умершего отставного регистратора Якова Сабурова. В доме стоимостью 400 руб. находились: "горница со стряпчей, сени на крюках и петлях железных […], внизу погреб, во дворе сарай и при оном анбар. Все ж оное строение обнесено заплотом в улицу ворота на крюках и петлях железных" [10].
   Основным занятием Петра Федоровича была торговля в розницу разными товарами. Часть из них он продавал в Красноярске, часть - отвозил в Иркутск. В Красноярске П.Ф. Ларионов вел торговлю через приказчиков, ведя строгую отчетность в приходно-расходной книге. Например, под 22 января 1804 г. значится следующая запись: "Отпущено товаров красноярскому мещанину Прокопию Иванову Фереферову для продажи на 373 р. 24 коп.", в том числе тюней [11] по 34 р. на 170 р., пестрядь [12] красная - по 5 руб. 20 коп. - на 26 руб. и пр. [13].
   В конце XVIII в. немаловажную статью коммерции Петра Федоровича составляла торговля скотом. Товар, продававшийся в долг, вносился в долговую книгу. Лошади продавались в основном крестьянам, которые часто наряду с деньгами выплачивали какую-либо часть стоимости купленного животного натуральными продуктами. Например, 1 августа 1794 г. Петр Федорович продал "в Шарагузскую станцию вдове Ане Маркеловой мерина и кобылу - за 27 руб.", получив "товарного ячменю" на 5 руб. [14]. Кстати, из долговой книги П. Ф. Ларионова за 1794 г. видно, что цена мерина составляла 13-25, а кобылы - 10-17 руб. [15]. Впоследствии Петр Федорович, видимо, оставил торговлю скотом, по крайне мере, в документах за 1820-е гг. указывалось лишь, что он, помимо торговли в лавке "свойственными 3-й гильдии товарами", скупал в Красноярске "из разных рук" сало, масло и пеньку и отвозил все это на продажу в Иркутск [16].
   Другим направлением предпринимательской деятельности Петра Федоровича с начала 1810-х гг. стало мыловарение. В Красноярске ему принадлежал "отдельный от своего дому" мыловаренный завод "на отведенном подле речки Качи под горой на порозжем месте, деревянного строения в длину на 5ти в ширину на 4х саженях". Продукция завода сбывалась в Красноярске. В перечне промышленных предприятий Красноярска за 1810 г. указывалось, что на мыловарне П. Ф. Ларионова было выварено 100 пудов мыла стоимостью 800 руб. [17]. В 1812 г. на заводе был занят один рабочий и изготовлено 150 пудов "сального" мыла [18], в 1824 г. с помощью одного рабочего выварено 100 пудов (из них продано 100), в 1825 г. - 150 пудов (продано 120). В 1826 г. производство расширилось: на завод был принят второй рабочий (каждый из рабочих получал по 5 руб. в месяц), производство составило 200 пудов мыла (продано 175) [19].
   Пытался Петр Федорович заработать и на подрядных операциях, подрядившись в 1810-х гг. вести строительство красноярской Благовещенской церкви, однако прибыли это не принесло. Склонный все расписывать и вести строгий учет, П. Ф. Ларионов в данном случае почему-то допустил ряд упущений, оставив часть расходов без расписок в специальной шнуровой книге. На него было заведено дело о растрате денег, в результате чего положено было с него взыскать 893 руб. 16 ? коп. [20].
   Родной Иркутск П. Ф. Ларионов не забывал в течение всей своей жизни, регулярно туда наведываясь по коммерческим делам. В 1800 е гг. он сбывал там купленные в Красноярске масло, холсты, закупал слюду, китайские товары (вощанку [21], "мыло нелощено", сахар белый, леденцы (пудами), чай), в Нижнеудинске приобретал осетрину [22].
   Поступив в красноярское купечество, Петр Федорович стал членом местного купеческого общества и обязан был, наравне с другими купцами, участвовать в выборных органах городского самоуправления. В 1801 г. оказалось, что из 27 владельцев объявленных по Красноярску купеческих капиталов только двое (Петр Ларионов и Петр Щенин) никогда прежде не были на каком-либо общественном посту [23]. Естественно, Петра Федоровича немедленно выбрали бургомистром и кандидатом городского головы. В течение жизни он исполнял службы бургомистра (1802-1805 и 1817-1819 гг.), городского головы (1.02.1802-8.04.1802) [24].
   О благотворительных взносах Петра Федоровича известно лишь, что в 1823 г., при открытии Енисейского приказа общественного призрения, он пожертвовал 10 руб. [25].
   Глава семьи. Рано лишившись отца и старших братьев, Петр Федорович стал главой большого семейства, проживавшего в двух городах и далеко не всегда дружного. Мать Татьяну Михайловну Петр Федорович всегда почтительно называл "матушка", однако далеко не сразу перевез ее к себе в Красноярск, и, видимо, не особенно заботился о ней в первые годы после своего переезда. В 1798 г. Татьяна Михайловна сообщала, что получила с отъезда П. Ф. в Красноярск только два письма от него. Горечью наполнены ее обращенные к сыну строки: "…в последнем же письме пишите, что намеревались вы выехать нынешним постом в Иркутск, но дождаться вас никак не могу, да и надежды уже более не полагаю и думаю, что вы меня совсем покинули. Я же без вас ежечасно слезы проливаю потому, 1е с вами в разлуке, 2е дом также требует многого, а как я ни от кого и никаких доходов не имею, то и остаюсь безо всего, 3е постой стоит и требует дров и прочего. Пожалуй, сын мой, обо мне подумай, как я здесь бедная сиротой горе буду мыкать, и если ты меня оставишь, то также и вас Бог забудет, но я сего никак о вас не думаю. Помяните сын мой труды мои и болезнь, как я вас воспитывала. Напишите мне, как я буду и при чем жить, к вам ли ехать или куда. Я всюду согласна, только ты меня не забудь" [26]. Вскоре Петр Федорович забрал к себе в Красноярск Татьяну Михайловну и сестру Февронью Федоровну, никогда не выходившую замуж и так и прожившую всю жизнь в семье брата.
   С женой Екатериной Михайловной у Петра Федоровича сохранились самые теплые отношения на протяжении всей жизни. В каждом из писем он приветствовал жену словами: "Любезный друг Катерина Михайловна! Желаю вам всякого благополучия на лета здравствовать". Заканчивались письма так: "в прочем пребуду муж ваш Петр Ларионов"  [27]. Екатерина Михайловна отвечала: "Любезный друг мой Петр Федорович! Желаю вам здравствовать на лета довольна. […] Прошу и впредь нас не забывать, почаще о своем здравии уведомлять. […] В прочем ко услугам вашим покорная слуга, жена ваша Катерина Ларионова кланяюсь" [28].
   Часто находясь в отлучках по коммерческим делам, Петр Федорович подробно описывал жене свою жизнь. Екатерина Михайловна была доверенным лицом мужа, находясь в курсе всех его торговых дел - он сообщал ей, что и по какой цене продал или купил, просил вести дела к Красноярске, наказывал: "дом берегите со осторожностью, особливо огня бойтесь. Также в дом к Михаилу Егоровичу ходить не советую, ибо мачеха твоя чтобы в горницы не пожаловали. […] Отберите мой поклон Степану и Устинье, чтоб жили хорошенько. Сена припасите хотя 4 воза, соломы 6 возов, держите бережно также лошадей" [29].
   При доме Ларионовых жили приказчик Степан и "стряпка" Устинья, помогавшие Екатерине Михайловне вести хозяйство во время отлучек мужа. В 1799 г. Екатерина Михайловна сообщала Петру Федоровичу в Иркутск, что "Степан в месяц выручил […] двести тридцать рублей" [30].
   В 1792 у Петра Федоровича и Екатерины Михайловны родился первенец Андрей [31], к несчастью, умерший в раннем детстве. В 1794 г. родился второй сын - Иван, ставший со временем опорой отцу во всех его коммерческих делах. Крестной Ивана стала тетка Февронья Федоровна, а крестным - дед по матери Михаил Елисеев. Позже родились еще дочери Федосья и Александра и сын Александр. Всех детей Ларионовы обучили грамоте, а старшего сына - Ивана Петровича - с ранних лет приобщили к ведению хозяйства.
   Когда Иван Петрович вырос, он стал вместе, а потом и отдельно, ездить по делам, чаще всего, в Иркутск, подробно докладывая отцу о своих поездках. В 1822 г. Иван Петрович доносил из Иркутска: "…прибыли в Иркутск, Слава Богу, благополучно 21го ч. по утру - пристал на квартиру к тетушке. Масло продают барнаульцы в розницу 13 р. 50 к. и 14 р." [32] Петр Федорович в каждом письме домой неизменно прибавлял: "Любезному моему сыну Ивану Петровичу мир и мое благословение от ныне и до века" [33]. Иван Петрович в письмах также неизменно выражал почтение родителям: "Милостивый государь батюшка Петр Федорович, матушка Катерина Михайловна, прошу вообще вашего родительского благословения, свидетельствую всем мое истинное почтение… К услугам пребуду послушный сын ваш Иван Ларионов" [34].
   После смерти братьев Петру Федоровичу пришлось заботиться не только непосредственно о своей "красноярской" семье: жене, детях, матери и сестре, но и разбираться в проблемах овдовевших невесток и племянников, отношения которых между собой подчас бывали достаточно напряженными. Вот, например, в марте 1806 г. вдова Николая Федоровича Анна Тимофеевна жаловалась: "…живущая со мной в доме невестка Парасковья Васильевна несмотря на вопли и слезы осиротевших, чинит повседневно обиды и угнетения, называя все наше семейство подворниками, чем и наипуще усугубляет в нас печаль и огорчение, в рассуждении чего вас покорнейше и прошу учинить ваше обо мне с семейством родственное сожаление и наносимых вышесказанной нашей невеской притеснениях и обид защитить" [35]. Другая невестка, вдова Степана Федоровича, - Прасковья Васильевна - 22 октября 1806 г., в свою очередь, требовала: "…прошу вас сей год приехать домой и не оставить меня и в горести и в одиначестве, хотя и есть у меня при доме племянник, по службе мало дома бывает… Ваш приезд нужен особливо об оставших детях и унять их вольности, а уже меня не слушают, а особливо племянница ваша Авдотья" [36]. Племянник и одновременно крестник Петра Федоровича Илья Николаевич в декабре того же года жаловался на "недоброхотство и совершенное притеснение" тетки Прасковьи Васильевны, которая "во-первых, отказывает […] мне почти во всех частях от дому, утверждая оной по воле своей за собою; во-вторых, также своим желанием допустили посторонних людей на постой человек с пять…" [37].
   Невестка Прасковья Васильевна, видимо, была женщиной властной и не особенно покладистой. В другом письме она жаловалась уехавшей в Красноярск Татьяне Михайловне: "Скажу вам матушка, которая ваша тарелка потерялась, то оная нашлась у вашей внучки Катерины. Но она ее не отдает. Вы приказывали свою посуду всю собрать, что я и выполнила, но ваша невестка на меня сердится, говорит, что не тебе приказали. Извольте написать, куда ее, мне [и]ли ей…" [38].
   В письмах упоминаются также состоявшие в дальнем родстве с Ларионовыми Сергей Иванович и Григорий Иванович Добрынские, Марфа Викуловна, "старушка" Марфа Григорьевна, Емельян Григорьевич Ларионов (в начале 1806 "прекратил жизнь свою за Ситхой в крепости Екутате, побиты[й] от диких народов и с ним побито русских 11 человек" [39]), его сестра Фекла Григорьевна Ларионова, жена - Елена Федоровна, дочь - Аграфена Емельяновна.
   В жизни всех этих людей П. Ф. Ларионов принимал участие, а когда умирали мужчины, брал заботу об их осиротевших семьях. Родственники, в свою очередь, оказывали небольшие услуги Петру Федоровичу в его коммерческих делах, сообщая при случае цены и разные новости на рынке Иркутска. Так, например, уже упоминавшаяся невестка Прасковья Васильевна Ларионова в октябре 1806 г. писала из Иркутска, что "здесь хлеб пшеничный в полтора рубли, а ржаной в рубль, масло в шесть гривен, жир в пятьдесят копеек" [40].
   "Не хлебом единым". Обстоятельством, несомненно выделявшим Петра Федоровича из многих современников, была его тяга к знаниям. Конечно, грамотность была весьма полезна при ведении предпринимательской деятельности (вспомним ту же долговую книгу), однако, Петр Федорович не ограничивался знаниями, нужными только в коммерческих делах. Он был человеком любознательным, с разностороннеми интересами, о чем, например, свидетельствует тот факт, что с самого начала издания в 1812 г. он начал выписывать "Московские ведомости", все номера которых бережно хранил [41].
   Дочь Петра Федоровича Александра Петровна переписывалась с братом Иваном, владела беглым почерком и хорошей грамотностью много читающего и пишущего человека [42]. Внук П. Ф. Ларионова Петр Александрович за успехи в учебе, проявленные в С.-Петербургском университете, получил золотую медаль [43].
   Продолжение рода. Умер Петр Федорович 21 марта 1828 г. После его смерти капитал по 3-й гильдии Красноярска стал объявлять его сын Иван (8 000 руб. в 1829 г.). В 1833 г. он занимался розничной торговлей разными товарами в лавке гостиного двора с помощью двух приказчиков: мещан Василия Михайловича и Федор Михайловича Комаровых. От отца Иван Петрович унаследовал также "домашнее мыловаренное заведение" [44]. Со временем Иван Петрович приобрел еще и свечную фабрику: в списках купцов за 1850-е гг. значилось, что он торговал восковыми свечами и мылом [45]. В одном капитале с Иваном состоял его младший брат Александр [46]. В 1862 г. объявляемый им по 3-й гильдии капитал составлял 2400 руб. [47] В 1870 г. Иван Петрович вместе с двумя сыновьями числился во 2-й гильдии [48]. Известно также, что в 1826-1829 гг. И.П. Ларионов служил заседателем в Красноярском городском суде [49].
   В 1880-1881 гг. во 2-й гильдии Красноярска в одном капитале состояли два холостых брата - Иван и Петр Ивановичи Ларионовы [50]. Старший сын И.П. Ларионова Иван Иванович получил домашнее воспитание, в 1870-х - начале 1880-х гг. состоял во 2-й гильдии Красноярска, исполнял службы: кандидата красноярского городского судьи (1868-1871), городского головы (1877-1879), старшего члена Городской управы (1877-1882), товарища красноярского купеческого старосты (1880-1882) [51]. Второй сын Ивана Петровича Петр Иванович в 1882 г. состоял во 2-й гильдии, с 1871-1874 служил заседателем в красноярском городовом суде [52].
   Таким образом, из дошедших до нас уникальных источников - писем - по крупицам складывается образ "рядового" сибирского купца, родоначальника красноярской купеческой династии Ларионовых, состоявших (правда, с перерывами) в красноярском купечестве вплоть до конца XIX в. С одной стороны, это был деловой и расчетливый человек, "настоящий" купец, обладающий прагматичным сознанием, стремящийся к "учету и контролю" своей коммерции, документально фиксирующий прибыль и убыток. С другой, такие личностные качества, как владение грамотой, любознательность, эрудиция, понимание ценности образования выделяли Петра Федоровича из числа многих современников. Именно благодаря этим чертам семья Ларионовых, никогда не входившая в верхние слои купечества, тем не менее, оставила заметный след в истории Красноярска.
   На основе дошедших до нас документов удалось воссоздать родословное древо купцов Ларионовых из четырех поколений (см. Приложение 1).

  [*] Работа выполнена при поддержке гранта № 148 Лаврентьевского конкурса молодёжных проектов СО РАН.
  [1] Чукмалдин Н. М. Записки о моей жизни. М., 1902; Скорняков Н. В. Воспоминания. Енисейский городской архив. Ф. 6. Оп. 1. Д. 65; Кочнев П. Ф. Жизнь на Большой реке: записки сибирского приказчика / Сост. Т. С. Мамсик. Новосибирск, 2006.
  [2] Громыко М. М. Верхотурские купцы Походяшины // Вопросы истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1973; Она же. Тобольский купец И. Зубарев // Материалы научной конференции, посвященной 100-летию Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника. Свердловск, 1975; Зуева Е. А. Русская купеческая семья в Сибири конца XVIII - первой половины XIX в.: Дисс. ... канд. ист. наук. Новосибирск, 1992; Жиров А. А. К вопросу об изучении генеалогии русского купечества г. Тары XVIII - начала XX веков // Русский вопрос: история и современность. Ч. I. Омск, 1994. С. 203-208; Скубневский В. А. Барнаульские купцы Суховы - предприниматели и меценаты: историко-социологический очерк // Актуальные проблемы социологии, психологии и социальной работы. Барнаул, 1993. Вып. 2. С. 153-164; Погребняк А. И. Купцы-предприниматели Енисейской губернии. Красноярск, 2002.
  [3] См., например: Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Новосибирск, 1994-1999. Т. 1-4; Скубневский В. А., Старцев А. В., Гончаров Ю. М. Предприниматели Алтая (1861-1917). Энциклопедия предпринимательства. Барнаул, 1996.
  [4] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4474. Л. 1.
  [5] Там же. Д. 4477. Л. 1 об.
  [6] Там же. Д. 4473. Л. 1-1об.
  [7] Там же. Д. 4478. Л. 1 об.
  [8] Там же. Д. 4473. Л. 1.
  [9] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4434. Л. 1.
  [10] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4434. Л. 3.
  [11] Тюнь - связка тюневой китайки (гладкой хлопчатобумажной ткани).
  [12] Пестрядь - ткань из остатков пряжи различного рода (шерсть, лен, хлопок) и цвета.
  [13] Там же. Д. 4437. Л. 1.
  [14] Там же. Д. 4433. Л. 2.
  [15] Там же. Л. 3 об. - 4 об.
  [16] Там же. Ф. 173. Оп. 1. Д. 82. Л. 140 об. - 141.
  [17] РГИА. Ф. 1281. Оп. 11. Д. 153. Л. 196 об.
  [18] Там же. Ф. 18. Оп. 2. Д. 62. Л. 92 об. - 93.
  [19] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4447. Л. 1 об. - 2 об.
  [20] Там же. Д. 4443. Л. 1-2 об., 8 об.
  [21] Вощанка - ткань, пропитанная воском, использовавшаяся для чистки комнатной деревянной утвари и полов, а также для упаковки товаров.
  [22] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4462. Л. 1 об.
  [23] ГАКК. Ф. 173. Оп. 1. Д. 5. Л. 42-44.
  [24] Там же. Д. 32. Л. 13 об. - 14.
  [25] Там же. Д. 63. Л. 7 об.
  [26] Там же. Ф. 796. Оп 1. Д. 4477. Л. 1.
  [27] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4462. Л. 1-2.
  [28] Там же. Д. 4475. Л. 1-1 об.
  [29] Там же. Д. 4462. Л. 1 об.
  [30] Там же. Д. 4475. Л. 1.
  [31] Там же. Д. 4508. Л. 1.
  [32] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4471. Л. 36.
  [33] Там же. Д. 4462. Л. 1.
  [34] Там же. Д. 4471. Л. 36.
  [35] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4474. Л. 1-1 об.
  [36] Там же. Д. 4476. Л. 2, 3.
  [37] Там же. Д. 4472. Л. 1.
  [38] Там же. Д. 4509. Л. 1 об.
  [39] Там же. Д. 4478. Л. 3.
  [40] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4476. Л. 2 об.
  [41] Красноярск в дореволюционном прошлом (XVII-XIX вв.). Красноярск, 1990. С. 111.
  [42] ГАКК. Ф. 796. Оп 1. Д. 4496.
  [43] Династия купцов Ларионовых // Вечерний курьер, 22-28.01.1999. С. 6.
  [44] ГАКК. Ф. 173. Оп. 1. Д. 195. Л. 32 об. - 33, 37 об. - 38.
  [45] Там же. Д. 1102. Л. 10 об. - 11.
  [46] Там же. Ф. 160. Оп. 3. Д. 490. Л. 23 об. - 24; Д. 676. Л. 5 об.
  [47] Там же. Оп. 1. Д. 257. Л. 39 об. - 40.
  [48] Там же. Ф. 173. Оп. 1. Д. 2354. Л. 5 об. - 6.
  [49] Там же. Д. 31. Л. 17 об. - 18.
  [50] Там же. Ф. 161. Оп. 2. Д. 94. Л, 18-18 об.
  [51] Там же. Ф. 155. Оп. 1. Д. 10. Л. 87 об.
  [52] Там же.