Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• История общественного самоуправления в Сибири второй половины XIX - начала XX века

   Как известно, земская реформа не была распространена на Сибирь вплоть до лета 1917 г. Поэтому местное общество, первоначально представленное исключительно областниками, выступала за организацию органов общественного самоуправления с момента обнародования Земского положения 1864 г. Первым требование распространить его на Сибирь сформулировал в 1878 г. иркутский общественный деятель и публицист В. И. Вагин. Он же раскрыл причины отсутствия земства в регионе: "Когда в 1866 г. коллектив, составлявший судебные Уставы, обратился в министерство с вопросом, скоро ли будет введено в Сибири земское управление, то получили ответ, что в Сибири нет земских элементов, а потому и вводить там земские учреждения не предполагается" [1]. Лидеры областников, прежде всего Н. М. Ядринцев, боролись за введение земства как одну из важнейших реформ, направленных на осуществление "народных форм жизни". К тому же сибирское земство, по его мнению, должно было отличаться от существующего в Европейской России в связи с отсутствием здесь помещиков и подавляющего преобладания крестьян ("поэтому сибирское общество, неотделенное перегородками, составляет однородную массу, где жизнь и обмен ее свободен" [2]).
   Определенные надежды связывались с 300-летним юбилеем присоединения Сибири к России, отмечавшимся в 1881-1882 гг. Сибиряки не без оснований ожидали "оповещения" о даровании тех реформ, которые уже осуществлялись в Европейской России. В частности, томская "Сибирская газета" констатировала ожидание "призыва местного общества к самоуправлению" [3]. К этому же времени относится один из первых проектов организации инородческого самоуправления, автором которого стал старшина одного из якутских наслегов (волостей) Е. Д. Николаев. В "Краткой записке о современном положении Якутского края" (1883) он предлагал реанимировать Степную Думу, действовавшую в 1827-1838 гг., с целью привития якутам "общественной самодеятельности и приучения инородцев к гражданским обязанностям", а также для развития общественного благосостояния и промыслов. В самом конце XIX в. с аналогичным предложением выступил студент юрфака Московского университета, якут М. А. Афанасьев, считавший, что без самоуправления невозможно сохранение национальной идентичности, тем более что у этноса появилась собственная интеллигенция [4].
   Первоначально за введение земства областники и их либеральные союзники выступали с чисто культурнических позиций. Газета "Сибирская жизнь" отмечала: "Дело народного образования в сибирской деревне стоит в худших условиях, чем в деревнях Европейской России. Это понятно. В Сибири нет земства, которое оказало России громадную услугу в деле развития народного образования" [5]. По их мнению - "Где земство - там наибольшее движение народного образования, большая заботливость об учреждениях народного образования" [6]. Сюда же добавлялась забота о медицинском обслуживании, необходимость улучшения культурного досуга сельских жителей и т. д.
   Постепенно культурничество отступает с первых позиций, а на его место выдвигается экономический аспект введения земства - ограждение с его помощью сибирского крестьянства от произвола администрации. Вопросы о социальном расслоении деревни, ухудшении положения ее обитателей областники и их союзники прямо стали связывать с правовой защитой крестьян от этих явлений с помощью земских учреждений. В отношении экономических предпосылок его введения все точки поставил Н. Я. Новомбергский, по мнению которого "кулачество развилось на почве резкой экономической дифференциации в глубине крестьянского мира, а это разложение в свою очередь возникло вследствие той заброшенности, в которой почти полвека бьется освобожденный народ. Не опека справится с кулачеством, а расширение прав народа, просвещение его и забота о поднятии экономического благосостояния" [7].
   Первым официальным высказыванием должностного лица в пользу распространения на Сибирь земских учреждений стала ремарка восточно-сибирского генерал-губернатора А. Д. Горемыкина, подготовленная его чиновником по особым поручениям, впоследствии видным кадетом, А. А. Корниловым в отчете за 1898 г. Раскрывая недостатки системы местного управления, высокопоставленный чиновник констатировал: "Приведенные недостатки заведывания земскими делами не могут быть устранены частными преобразованиями в местных административных учреждениях; для сего казалось бы лучшим привлечение к этому заведыванию местных представителей, непосредственно испытывающих нарождающиеся потребности, знавших относительную их важность и размеры налагаемой или предстоящей податной тягости" [8].
   Вновь сибирское общественное мнение обратило внимание на земский вопрос в связи с началом строительства Сибирской железной дороги. "Только они, земские учреждения, - писал И. И. Суханов, - могут предотвратить неизбежный кризис в экономической жизни народа, кризис, который неминуемо последует за окончательной постройкой Сибирской железной дороги и параллельно с ростом фабрично-заводской промышленности в крае" [9].
   Одновременно с обоснованием необходимости земского самоуправления, сибиряки пытаются разработать первые, пока еще умозрительные проекты применения земского законодательства для региона. Так, в одном из номеров газеты "Восточное обозрение" за 1900 г. появилась первая схематичная наработка в этой области. Признавая двухступенчатую структуру самоуправления (уезд, губерния), авторы или автор проекта подробно остановились на куриальной системе применительно к условиям Сибири. Вместо трех курий по закону, проект предусматривал создание четырех. "Первая будет состоять из выборных на сходах представителей крестьянских, казачьих и инородческих обществ, вторая - из владельцев городского имущества, третья - из владельцев торгово-промышленных предприятий, и четвертая - из частных землевладельцев" [10]. Предлагалось, таким образом, учредить для Сибири еще одну курию, а именно - владельцев торгово-промышленных предприятий.
   Вместе с тем представляет интерес последняя из перечисленных курий. В регионе частное землевладение было незначительным. Но нужно вспомнить, что в это время разрабатывался закон об отводе частным лицам казенных земель в Сибири в частную собственность. В этих условиях местные интеллигенты идут на компромисс: раз правительство не соглашается ввести земство из-за отсутствия поместного землевладения, то, предвосхищая закон, они создают для еще не существующей группы частных землевладельцев курию в планируемом земстве. По их мнению, данное обстоятельство должно послужить верным гарантом для введения земских учреждений. На самом деле, принятый 8 июня 1901 г. закон об отводе частным лицам казенных земель в Сибири успеха не имел и проект "Восточного обозрения" остался без последствий.
   Еще одна черта привлекает внимание в указанном проекте. Отмечая низкую грамотность обывателей городских и сельских, его составители предлагали "дать населению право избирать своими представителями не принадлежащих данной избирательной группе лиц, так, например: крестьяне могли бы выбирать гласными священников, учителей, врачей и так далее". Фактически местные интеллектуалы планировали поставить под свой контроль сельское самоуправление.
   В 1902 г. в общественно-политической жизни России произошло два события, активизировавших земскую кампанию. Во-первых, учреждаются губернские и уездные комитеты Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Во-вторых, по инициативе либерального кружка "Беседа" 23-26 мая в Москве проходит съезд земских деятелей, на котором среди прочих требований к правительству формулируется пункт о приближении земских учреждений к крестьянству посредством создания мелкой земской единицы.
   Первое событие способствовало началу работы в Сибири комитетов Особого совещания, что дало легальную возможность еще раз открыто заявить о необходимости введения последнего в регионе и зрелости местного крестьянства для его восприятия [11]. Только два уездных комитета - Канский и Красноярский - сочли земство для Сибири преждевременным, поскольку не найдется нужного числа образованных людей для работы в нем [12]. Резолюция московского съезда подтолкнула местные комитеты к выдвижению требования о создании мелкой (волостной) земской единицы [13].
   В деятельности сибирских комитетов Особого совещания активное участие приняли представители различных общественно-политических течений - областники: Д. М. Головачев, В. И. Анучин, Вл. М. Крутовский, П. В. Вологодский; неонародники: С. П. Швецов, И. В. Овсянкин, В. В. Колокольников, Н. Л. Скалозубов; либералы: В. Ю. Григорьев, В. А. Горохов, М. Н. Соболев, П. И. Кусков, Т. И. Тихонов, И. Г. Муромцев, П. Д. Подшивалов, С. В. Востротин и др. Они единым фронтом заявляли, что успешное развитие сельского хозяйства, организация кооперативных объединений, создание кредитной системы тормозится "военно-полицейским бюрократическим режимом". Единственный выход из создавшегося положения виделся в земстве.
   Обобщением этих требований явился проект введения земства в Сибири, разработанный гласным Красноярской городской думы Е. Г. Шольпом. Высказываясь за трехкуриальное самоуправление, он проводит мысль о необходимости учреждения в регионе волостного земства, которое должно заменить существующие волостные правления по делам хозяйственным, вопросы же административные и фискальные подлежали компетенции правительственных органов [14]. Этим самым предлагалось упразднить низшую административную единицу управления - волость, заменив ее земским самоуправлением, а все административные функции передать в уезд.
   И в последующем требования организации земского самоуправления в Сибири высказывались в повременных изданиях. Они осуществлялись с позиций защиты интересов местного крестьянства [15]. "Продовольственное дело неудовлетворительно, - вздыхал тобольский "Сибирский листок", - мелкий кредит отсутствует, натуральные повинности не могут быть переведены в денежные, что возможно только при существовании земства" [16]. Дело доходит до курьезов. Так, в одном из номеров томского "Сибирского вестника" публикуется статья под кричащим заголовком "Волки одолели, а нет земства для отпора" [17]. В пропагандистских целях в 1904 г. в Иркутске издается брошюра Т. О. Белоусова "Что такое земство и какая от него польза (О сущности самоуправления для сибирского населения)", в которой популярно разъяснялись основные принципы организации земского самоуправления, а также его компетенция [18].
   На новый виток земская кампания в Сибири вышла после начала Первой русской революции. Практическое и легальное же обсуждение вопроса относительно оптимальной формы земского самоуправления в регионе стимулировал рескрипт императора Николая II иркутскому генерал-губернатору, графу П. И. Кутайсову от 3 апреля 1905 г. о необходимости введения земства на восточных окраинах империи. Монарх предписывал: "Поручаю вам приступить к разработке вопроса о введении земских учреждений во вверенном вам генерал-губернаторстве в соответствии с предначертаниями Моими, предуказанными во 2-м пункте указа Правительствующему Сенату от 12 декабря 1904 года, и выработанные вами соображения сообщить министру внутренних дел для дальнейшего в установленном порядке направления их одновременно с предложениями о введении земских учреждений в Тобольской и Томской губерниях" [19]. Всего, по подсчетам С. И. Аккерблома, до конца года в регионе было подготовлено 18 разнообразных проектов организации земских учреждений на базе соответствующего закона от 12 июня 1890 года [20]. Центрами разработки их стали Иркутск и Томск.
   Члены юридического общества при Томском университете, в том числе профессора юридического факультета (в состав редакционной комиссии вошли Г. Н. Потанин, А. В. Витте, П. В. Вологодский, И. А. Малиновский и М. Н. Вознесенский), разработали "Проект основных начал положения о земских учреждениях в Сибири" [21]. Примерно во второй половине апреля 1905 г. он был рассмотрен на совместном заседании следующих общественных организаций города: юридического общества, сельскохозяйственного, технического, попечения о начальном образовании, взаимопомощи учащих и учивших, практических врачей. На нем выявились разногласия относительно структуры планируемого самоуправления. Юристы предложили четырехступенчатую - волостное, уездное, губернское и областное или общесибирское. Относительно последнего и разгорелись споры. Неизвестны аргументы противников его, но можно догадываться, что они опасались негативной реакции властей, ранее отвергавших более скромные предложения. Примирителем выступил лидер областников Г. Н. Потанин. Воспользовавшись своим громадным авторитетом среди интеллигенции Томска, он склонил на свою сторону противников областного земства [22].
   Окончательно проект был обсужден и утвержден специально созданным для этого объединенным советом шести упомянутых выше формирований 5 мая 1905 г. и под названием "Проект основных положений Сибирского областного союза" опубликован в либеральном периодическом издании "Право" [23]. Тогда же открыто об областной думе, упомянутой в нем, впервые заявили М. Н. Вознесенский и Вл. М. Крутовский [24]. В упомянутом документе отсутствуют конкретные предложения по организации земских учреждений, их компетенции и проведению выборов. Провозглашалось "признание за каждой областью, губернией, уездом, общин сельских и городских права на широкое самоуправление" и декларировалось, что "ведению местных органов самоуправления должно подлежать все, что законом не оставлено ведению центральных органов; местным органам самоуправления должна быть предоставлена широкая свобода инициативы и свобода действий по всем вопросам, что по точному смыслу закона не изъято из их ведения".
   По своему содержанию "Проект" является комплексом законодательных предложений, сочетающих два основных типа их - касающиеся Сибири и условия, которые позволят всему государству выйти из кризисного состояния, вызванного революцией. В частности, документ начинается с общего положения о Сибири как обособленной области, а отсюда делается вывод о необходимости установления здесь областного (регионального) самоуправления в лице областной думы и более мелких земских территориальных единиц. Предусматривался созыв Всероссийского Учредительного собрания при условии отмены исключительных законов, гарантий личной свободы, реабилитации всех пострадавших за свои политические убеждения.
   Оговариваясь, что окончательный законопроект об областной думе должен быть разработан и утвержден Учредительным собранием, составители "Проекта" выдвинули тот минимум требований, который позволит нормально функционировать региональному представительному органу. В ведение думы должно быть передано: "а). местное бюджетное право; б). народное образование; в). народное здравие; г). общественная безопасность; д). местные сообщения и тариф; е). распоряжение и владение всеми землями области, составляющих часть государственного фонда с лесами, водами и недрами их; ж). определение порядка землепользования в связи с переселенческим вопросом" [25].
   Проект, по нашему мнению, отразил интересы сибирских областников, местных либералов и неонародников, на практике попытавшихся реализовать установку Г. Н. Потанина, публично высказанную в августе 1905 г.: "Областничество не партия, а союз партий. Как вопрос о переустройстве всего государства примиряет все партии в государстве, так при обсуждении судеб области все партии должны объединиться" [26]. Можно согласиться с Н. Н. Козьминым, что в данном случае "под видом проекта земских учреждений мы имеем проект реформы всего общегосударственного строя" [27].
   Негативное отношение к нему выразили только социал-демократы, решительно выступавшие против любых заигрываний с властью. Наглядным отражением их отношения к либеральным проектам может служить фрагмент из прокламации Томского комитета РСДРП (январь 1905 г.): "Пришло время бросить все другие дела. Одно дело у каждого из нас: подготовка к революции. Рабочий класс может надеяться только на себя. А русским либералам, почтительно выпрашивающим частичку свободы, мы гордо можем сказать: "шепчитесь, почтенные люди, устраивайте банкеты с благосклонного разрешения начальства! Протягивайте пригоршни для получения "свободы"! Ловчите, готовьтесь загрести жар чужими руками. Власть, вышибленную из рук царского самодержавия, мы выбьем и из ваших рук, чтобы передать всему народу, от лица которого и за спиной которого вы говорите пылкие речи" [28]. Затею с областной думой они рассматривали как попытку затушевать классовые противоречия в регионе, подчинить своему влиянию рабочий класс и крестьянство [29].
   "Проект основных положений Сибирского областного союза" был отккоректирован на его съезде 28-29 августа 1905 г. в Томске и получил название "Основные положения Сибирского областного союза" [30]. В нем декларировалась необходимость замены "существующего самодержавно-бюрократического режима, для чего Государственная дума должна превратиться в Учредительное собрание". В компетенцию областной думы добавляется еще три вопроса: "д). местные пути сообщения; е). право участия в установлении тарифов; и). инородческий вопрос" [31].
   Несмотря на то, что законопроект томичей затрагивал актуальные для региона вопросы, первоначальное отношение к нему было весьма прохладным. Дело в том, что 6 августа 1905 г. подписываются "Учреждения Государственной думы" и положение о выборах в нее, что удовлетворило значительную часть образованного общества. В одном из августовских номеров "Сибирской жизни" отрицательное отношение к областной думе формулируется фразой: "Областной думе нечего будет решать, так как для этого есть Государственная дума" [32].
   Положение начинает меняться осенью 1905 г., в связи с радикализацией общества и нарастанием революционных выступлений. Как грибы после дождя, возникают проекты организации земского самоуправления в регионе. К сожалению, о содержании большинства из них мы можем судить только по информации С. И. Аккерблома. Прежде всего он отмечает влияние на все без исключения проекты, кроме подготовленных административными структурами, томских "Основных положений", а также то, что составители их исходили из фундаментального постулата об особенном положении Сибири, которое должно отразиться и на организации местного самоуправления [33].
   Параллельно с Томском в Иркутске, столице генерал-губернаторства и резиденции П. И. Кутайсова центрами разработки земского вопроса стали городская дума и отдел ВСОРГО, где специальную комиссию по этому вопросу возглавил ссыльный народник С. А. Лянды [34]. До нас дошел проект, подготовленный председателем комиссии городской думы, редактором газеты "Восточное обозрение" И. И. Поповым. Солидаризируясь с томичами в отношении необходимости создания волостного земства, он в качестве основной земской единицы выдвигал вслед за Е. Г. Шольпом губернское земство (собрание и управу), допуская созыв раз в год "земского съезда от губернских земств, возглавляемого бюро съезда и собирающегося для объединения и выражения общих вопросов, касающихся Сибири" [35].
   Если томичи отстаивали идею создания единой для региона думы, то Попов допускал "необходимость периодических съездов земств в пределах всей Сибири или сепаратных для Восточной и Западной Сибири" [36]. В перспективе же иркутяне допускали образование на "необъятном пространстве Сибири и Туркестана нескольких десятков автономных областей" [37]. В компетенцию земского съезда по проекту И. И. Попова входило: "а). переселенческое дело; б). пути сообщения; в). промышленность и торговля; г). организация собственных и содействие сторонним научным и промышленным экспедициям; д). народное здравие и образование; е). издание обязательных для всей Сибири и для отдельных частей ее промышленности постановлений" [38].
   Несмотря на определенные расхождения по ряду вопросов, вернее, на неполноту проекта И. И. Попова в сравнении с томским, оба они выражали концепцию автономного устройства региона. Фактически земский съезд редактора "Восточного обозрения" мало чем отличается от областной думы, ибо все недостающие положения его в сравнении с "Основными положениями" компенсировались за счет последнего пункта проекта, который по значимости нужно поставить на первое место.
   При внимательно знакомстве с упомянутыми проектами организации земства в Сибири обращает на себя внимание одна деталь - определенный круг вопросов, выделенный как сфера деятельности областной думы, противоречит основополагающим принципам унитарного государства. На данное обстоятельство обратил внимание еще М. И. Альтшуллер [39]. Сибирское земство в лице его руководящего органа - думы или съезда - наделялась авторами проектов компетенцией высших органов государственного управления, включая законодательную инициативу. Практическое претворение этих проектов в жизнь вело к предоставлению территории широкой автономии [40]. Земство в проектах томичей и И. И. Попова перерастало рамки обычных органов самоуправления и трансформировалось в субъект территориальной автономии.
   В период революции 1905-1907 гг. появилась возможность узнать об отношении к этому институту общественного самоуправления сибирских крестьян. Обобщая материал по этому поводу, Л. Н. Смирнова констатирует, что "весть о вероятном введении земских учреждений в Сибири крестьяне восприняли как попытку навязать им новое начальство, которое нужно будет содержать крестьянским обществам" и как повод для дополнительного налогообложения [41]. Проводимые под руководством крестьянских начальников уездные совещания представителей от сельских обществ выяснили прежде всего их полнейшую неосведомленность о земских учреждениях. В результате, например, на совещании представителей от 15 волостей в Киренске Иркутской губернии 17 сентября 1905 г. по вопросу о необходимости введения самоуправления, делегаты от семи волостей высказались отрицательно, а от восьми - положительно.
   Там, где в деревню проникала информация о предполагаемой реформе и имелись грамотные крестьяне, реакция на нее была иной. Так, сельское общество села Тоурак Бийского уезда по этому поводу сформировало даже специальную комиссию, а затем по ее докладу выдвинуло сельское общество как основную земскую единицу. Союз сельских земств должен был объединиться в окружное земство, а последние составить губернское. Сельские обыватели Тоурака отрицали необходимость волостного земства, а избирательные права предлагали предоставить только "трудящемуся населению". На съезде крестьян Верхоленского уезда Иркутской губернии 6-10 октября 1905 г. его участники высказались за организацию земства, но при сохранении сельской общины и ликвидации института крестьянских начальников. Исходной земской единицей признавалось волостное земство. За волостное земство высказались на своих сходах и съездах крестьяне ряда волостей Енисейской губернии. При этом они выступали против вмешательства чиновников в дела самоуправления, опасаясь его поглощения административными органами [42].
   Кампания по обсуждению вопроса о земском самоуправлении в Сибири затронула и аборигенные этносы региона. Первыми свою позицию сформулировали буряты. На съезде их представителей от проживающих в Забайкальской области (Чита, 26-30 апреля 1905 г.) принимается проект, предусматривающий создание автономных от русских крестьян органов самоуправления по территориальному признаку. На съезде бурят Иркутской губернии (Иркутск, 20-26 августа 1905 г.) большинство высказалось за создание у аборигенов отдельного уездного земства наряду с русским. Его должностные лица должны были избираться сроком на четыре года. Избирательные права получали мужчины, достигшие 21 года и совершеннолетние женщины, самостоятельно ведущие хозяйство или имеющие стабильный источник доходов [43].
   В Хакасии в октябре 1905 г. прошел Минусинский уездный крестьянский съезд, на котором помимо русских, присутствовали 8 уполномоченных от хакасских ведомств. На нем предлагалось формировать единые земские учреждения. При этом для обеспечения прав аборигенов в уездном земском собрании они избирали бы не по одному, а по два гласных от каждой земской единицы. На Аскизском инородческом съезде в начале ноября 1905 г. в основу проекта организации земского национального самоуправления был положен проект иркутских бурят, но без учреждения уездного аборигенного земства, чтобы избежать "нежелательного давления на мелкое инородческое земство" [44].
   В Якутии центром обсуждения вопроса о земстве стало Якутское сельскохозяйственное общество, созданное в 1899 г., под руководством В. В. Никифорова. Уже летом 1905 г. его Совет подготовил "Проект основных начал о земских учреждениях в Якутской области", предусматривающий создание единых органов самоуправления для аборигенов и русских крестьян. Но после обнародования манифеста 17 октября 1905 г., представители от этих групп отказались готовить проект совместно с местной администрацией и обратились к председателю Совета Министров С. Ю. Витте с просьбой разрешить заниматься этим независимо от чиновников. Получив согласие, якутские представители во главе с В. В. Никифоровым подготовили документ, в основу которого лег проект иркутских бурят. В нем акцентировалось внимание на три аспекта: "во-первых, земля в области должна принадлежать местным жителям; во-вторых, в пределах области вводится полное земское самоуправление; в-третьих, законность или незаконность действий земства определяет только независимый суд" [45]. Эти положения включил в свою программу созданный в апреле 1906 г. "Союз якутов" [46].
   В Западной Сибири национальное движение алтайцев в начале ХХ в. приобрело религиозные очертания и сопровождалось попыткой создания "новой алтайской веры", более известной как бурханизм. Казахские интеллектуалы в 1905-1907 гг. только один раз (митинги в г. Каркаралинске в ноябре 1905 г.), вместе с представителями русской интеллигенции, высказались за земское самоуправление. Может быть, это связано с их активным участием в выборах и деятельности двух первых Государственных дум. Депутатами российского парламента стали А. Букейханов, А. Беремжанов, А. Кальменов, Б. Кулманов, Ш. Кощегулов, Х. Нароконев, М. Тынышпаев и др. И боролись они не за земскую реформу, а за немедленное прекращение переселений на казахские земли, образование системы традиционного судопроизводства, защиту религиозных верований [47].
   В 1906 г. пропаганда областной думы несколько затихла. Это было связано с определенными иллюзиями, питаемыми сибирским областниками и либералами (кадетами) в отношении к Государственной думе. Именно в ней предполагалось решить вопрос о местном земстве, тем более, что основную часть избирателей здесь составляли крестьяне, на поддержку которых они надеялись. Если смотреть на результаты выборов в I Государственную думу, проходивших в начале 1906 г., сразу после их окончания, то создается впечатление в правильности такой позиции. Из 16 сибирских депутатов - 10 (52,5 %) отнесли себя к кадетам. Но если посмотреть на их социальный состав, то можно заметить, что шесть кадетов из десяти были крестьянами и впоследствии вышли из кадетской фракции [48].
   Надежды на Государственную думу провалились. Необходимо было проанализировать причины неудач и выработать новую тактику. Этим занялся лидер областников Г. Н. Потанин. В ряде публикаций он объяснил поражение на выборах разобщенностью местной интеллигенции и народа. Вследствие этого "обезглавленное местное общество, т. е. лишенное местной интеллигенции, не в состоянии доводить свои нужды до всеобщего сознания русского общества" [49]. Единственный выход из создавшегося положения виделся в реанимации идеи областной думы. Борьба за нее вступила в новую стадию. Тогда же под нее подводится теоретическая база. Но теперь этот вопрос должна была решить Государственная дума, которая за отправную точку должна была взять "Основные положения Сибирского областного союза" [50]. С этой целью, по мнению А. Ушакова, необходимо "созвать общесибирский съезд уполномоченных, который выработал бы земское положение; сибирские депутаты вменили бы себе в обязанность поддержать этот местный проект в Государственной думе" [51].
   По линии администрации сибирских губерний, во исполнение предписаний рескрипта от 3 апреля 1905 г. предпринимались определенные действия. Тобольский губернатор в мае этого года предпринял поездку по губернии для обсуждения вопроса о земском самоуправлении с выборными представителями от сельских обществ. Томское губернское правление разослало соответствующее отношение с предложением высказываться по этому поводу. Губернаторы и сам П. И. Кутайсов выступили с соответствующими обращениями к населению, призывая к сотрудничеству в деле осуществления земской реформы. Однако накал революционных событий снял земский вопрос с обсуждения. П. И. Кутайсова отправляют в отставку. Сменивший его генерал К. М. Алексеев решил прекратить обсуждение предполагаемой реформы и в марте 1906 г. получил согласие со стороны МВД. Новый генерал-губернатор Н. П. Синельников поручил делопроизводителю В. А. Закревскому обобщить собранные материалы, в результате чего был составлен "Опыт проекта положения о земских учреждениях в Сибири", который вместе с предложениями тобольского губернатора осел в архиве МВД [52].
   После поражения Первой русской революции обсуждение земского вопроса в Сибири продолжилось. Необходимость его введения поддержали организации всех политических партий, исключая черносотенцев. Разница заключалась в том, что либералы выступали за его учреждение на основе земского положения 1890 г., допуская организацию мелкой (волостной) земской единицы, а эсеры предлагали взять за основу более демократичное положение 1864 г., дополнив его двумя элементами - волостным всесословным земством и областной самоуправляющейся единицей, объединяющей все губернские земства региона [53].
   Вопрос этот вновь получил общественное звучание. В 1910 г. Новониколаевская городская дума возбудила ходатайство о проведении съезда представителей городов региона, в том числе для обсуждения вопроса "о способах воздействия на скорейшее введение в Сибири земских учреждений" [54]. И если анонимный автор иркутской газеты "Сибирь" предлагал "дожидаться того момента, когда земство (надельные крестьяне-собственники, а, быть может, дворяне-переселенцы) созреет для Сибири" [55], то депутат 3-й Государственной думы от Тобольской губернии, трудовик В. И. Дзюбинский, выступая 3 августа 1911 г. в г. Таре, высказывался за скорейшее его ведение [56]. Профессор-юрист М. А. Соболев активно ратовал за организацию волостного земства, предлагая передать ему функцию "охраны личности от преступных посягательств" [57].
   Разработанные в 1905 г. многочисленные проекты земской реформы, в частности - "Основные положения Сибирского областного союза", подверглись существенной корректировке. Поскольку надежды возлагались на Государственную думу, то вставала проблема уже не об оптимальном варианте его для Сибири, а о любом. При этом либералы и областники в принципе отстаивали концепцию областного самоуправления [58]. Более того, например, депутат Думы от Томской губернии, член ЦК кадетской партии, профессор Н. В. Некрасов, вслед за И. И. Поповым, считал целесообразным "образование не одной, а нескольких областных дум" здесь [59].
   Дискуссия затронула и комиссию по местному самоуправлению, созданную сибирской парламентской группой в 3-й Государственной думе. В ней, по сведениям Н. Л. Скалозубова, определилось три течения: одни стояли за введение земства на базе "Основных положений"; вторые за основу предлагали взять земское положение 1864 г.; третьи поддерживали законопроект кадетской фракции в Думе, основу которого составляло действующее земское положение [60]. В конечном счете, "по чисто техническим соображениям, исключительно в целях скорейшего проведения законопроекта через законодательные учреждения" [61], а вернее, учитывая наступившую реакцию ("лучше иметь какое-нибудь земство, чем не иметь никакого" [62]), было решено положить в основу земское положение 1890 г.
   23 мая 1908 г. закончилась разработка законодательного предложения, подписанного 101 депутатом Думы о введении в сибирских губерниях и областях земского самоуправления, которое обсуждалось на заседании Государственной думы 19 ноября того же года. Осуществление этого предложения признается желательным, и кадетская фракция создает специальную подкомиссию по подработке законопроекта во главе с князем А. Д. Голициным. Докладчиком от нее назначается депутат от Енисейской губернии В. А. Караулов.
   Подкомиссия в течение года подгоняла законопроект под земское положение 1890 г., "с теми лишь изменениями, которые неизбежно вызывались местными особенностями Сибири" [63]. В основном они коснулись избирательной системы. Поскольку в регионе отсутствовало помещичье землевладение, подкомиссия решила разделить избирателей на две курии - крестьянскую и частновладельческую. В уездное земское собрание крестьянская курия должна была избирать по одному гласному от каждой волости. Полный ценз по второй курии давало либо обладание землей (80 десятин в Тобольской губернии и 150 в любой другой), либо недвижимостью, обложенной земским сбором не ниже 7680 руб., либо уплата с торгово-промышленных свидетельств в том же размере. Таким образом, предлагалось ввести прямые выборы гласных от сельских обществ, снизить имущественный ценз по сравнению с Европейской Россией, установить бессословные выборы гласных от сельских обществ.
   В ходе работы подкомиссии В. А. Караулов предложил предоставить пассивное избирательное право лицам, хотя и не владеющим имущественным цензом, но проживающим не менее года в данном уезде и окончившим курс в учебном заведении не ниже начального. Перевесом в один голос предложение отклонили, и подкомиссия предложила предоставить в проекте земским собраниям право избирать на руководящие земские должности лиц, не обладающих установленным имущественным цензом, но проживающих в уезде не менее трех лет и имеющих право производства в низший классный чин (коллежский регистратор). А его, согласно закону, могли получить лица, закончившие высшее учебное заведение без защиты кандидатской диссертации. Таким образом, от планируемого земства отсекалась малоимущая интеллигенция. При такой избирательной системе местное самоуправление полностью попадало под контроль либералов и консерваторов.
   Законопроект вносится на обсуждение Государственной думы в самом начале 1912 г. и принимается там 30 января. Предстояло его окончательное утверждение в Государственном совете. Но уже тогда наиболее проницательные политики, например С. В. Востротин, предсказывали его провал [64]. Действительность подтвердила пессимистический прогноз. 5 мая 1912 г. Государственный совет отклонил предложение Думы о введении земского самоуправления в Сибири. Представляет интерес аргументация его. Прежде всего обращалось внимание на подготовку законопроекта без предварительного исследования региона. Далее; во-первых, обращалось внимание на то, что самая мелкая земская единица - уезд, в Сибири по численности примерно в четыре раза уступает таковым в Европейской России, будучи по площади примерно равным губернии по другую сторону Урала. Во-вторых, отмечалось наличие в сибирских уездах большого количества переселенцев. В-третьих, отсутствие в регионе крупных земельных собственников, из-за чего "привлечение крестьянских наделов к платежу земских сборов должно встретить на практике непреодолимые затруднения". В-четвертых, "сомнение вызывает представление земству права облагать казенные земли", что отяготит казну. В-пятых, не приняты во внимание интересы государственного казначейства, "на средства коего отнесен ряд расходов по содержанию местных установлений".
   Вместе с тем, Государственный совет рекомендовал: "Принимая во внимание, что существующий порядок заведывания земским хозяйством в Сибири представляется неудовлетворительным, Государственный Совет находит желательным, чтобы Правительство в возможно непродолжительном времени составило и внесло в рассмотрение законодательных учреждений проект необходимых преобразований местных установлений, ведающих ныне земским хозяйством в Сибири, и разработало при этом вопрос о том, в каких именно местностях этого края и на каких основаниях могло быть введено земское общественное управление".
   Резюмируя итоги очередного раунда борьбы за земство, иркутская газета "Новая Сибирь" писала: "Частного поместного землевладения в Восточной Сибири нет, значит и земского самоуправления Государственный Совет восточносибирским губерниям не даст - не даст в тех урезанных формах, которые установлены положением 1890 г. А следовательно, глубокую ошибку делают те сибирские депутаты, которые вздумают торговаться с Государственным Советом, урезая свои лозунги, соглашаясь на уступки, голосуя за уродливые, устаревшие законы - вообще занимаясь той парламентской игрой, которую либералы считают реальной политикой" [65]. В передовой "Сибирской жизни" от 16 июля 1913 г., подводя итоги деятельности 3-й Государственной думы, признавалось: "Короче говоря, ни один областной вопрос в Думе не обсуждался по существу, разрешение их всецело предоставлено бюрократическим учреждениям… Если в довершение всего вспомнить, что и земство отошло в область миражей, то трудно не признать, что Сибирь вновь оказалась у разбитого корыта" [66].
   Здесь целесообразно хотя бы кратко дать представление о масштабах земских сборов в губерниях региона накануне революции. Согласно данным изучавшего эту проблему А. К. Кириллова, "В земский бюджет поступали: сбор с промысловых свидетельств (15 % казенной стоимости для высших разрядов, 10 % - для низших), с питейных патентов (25 % стоимости), с казенных земель (7 % валовой доходности). С торгово-промышленных помещений в уездах взималось 2 % стоимости. Взносы владельцев городской недвижимости привязывались к размеру платимого ими государственного налога; при этом ставки по губерниям различались: от 38,3 % в Томской до 90 % в Тобольской (правда, последняя цифра приводится для 1909 г.). С частных землевладельцев взимали сбор, пропорциональный платимому ими поземельному налогу. Остаток земской сметы раскладывался на крестьян пропорционально оброчной подати (в немногочисленных инородческих местностях - по душам)" [67].
   После начала Первой мировой войны сибирская парламентская группа в 4-й Государственной думе 8 августа 1915 г. вновь подняла вопрос о сибирском земстве. Она собрала под законодательным предложением, в основном повторяющем отклоненный в 1912 г. проект, 72 подписи. Резко против него выступили представители МВД. Указанное ведомство, с позиций реализации рекомендаций Государственного совета, 22 декабря 1916 г. выдало свой проект о земском самоуправлении в Тобольской и Томской губерниях, с одновременным выделением из последней Алтайской губернии. Попытаемся кратко охарактеризовать его основные положения на основе объемной объяснительной записки (87 страниц) и текста законопроекта на основе земского положения 1890 г., разосланных на места МВД для ознакомления и сохранившихся в библиотеке Тобольского государственного музея-заповедника (сноски даются по тексту).
   В объяснительной записке земские учреждения предлагалось ввести не на всей территории названных территориально-административных единиц, а только в районах массового проживания русского крестьянского населения. В Березовском и Сургутском уездах, Кондинском крае (пять волостей Тобольского уезда), Пелымском крае (восемь волостей Туринского уезда) Тобольской губернии и вновь проектируемом Тогурском уезде (Нарымский край плюс Тискинская волость Томского уезда) Томской губернии земскими вопросами должны были заниматься особые комитеты из местных чиновников под председательством уездных исправников и с выборными представители от русских волостей и инородческих управ. Самоуправление не вводилось в трех станицах Сибирского казачьего войска (11 тыс. жителей) на территории Бийского и Змеиногорского уездов. Далее признавалась актуальность реформы, обусловленной "приобщением Сибири к коренному русскому административному и хозяйственному строю". "Население Сибири доказало это в переживаемую тяжелую годину, - констатировали составители документа, - война также показала, сколь существенное значение имеет для Империи развитие производительных сил и укрепление экономической мощи окраин" (с. 7).
   Проект МВД предлагал передать в ведение планируемых земских учреждений, помимо перечисленных в Положении 1890 г., вопросы экономические (развитие зернового хозяйства), транспортного строительства и страхования. Особенность сибирского земства усматривалась в переносе центра тяжести в организации его функционирования из губернии в уезды, в силу территориальной протяженности последних. Вместо трехкуриальной системы представительства, в Западной Сибири предусматривалось, "подобно северо- и юго-восточным губерниям", установить "по одному избирательному собранию и по одному избирательному съезду, включая в таковые, по принадлежности, также арендаторов скотоводческих участков, а равно не участвующих в волостных сходах лиц, коим отведенные казенные земельные участки в порядке правил о переселениях" (с. 25). Бюджеты самоуправлений должны были формироваться за счет обложения земскими сборами, о которых говорилось выше. Позаботились составители и о денежном содержании правительственных чиновников в учреждаемых губернских канцеляриях по земским и городским делам, гораздо более высоком, чем за Уралом (с. 69).
   Проект закона "Об управлении земским хозяйством в губерниях Алтайской, Тобольской и Томской" предусматривал создание на основе выборов в уездных и губернские земских собраний и наделения органов городского самоуправления Барнаула, Томска и Новониколаевска функциями уездных земских собраний. Численность гласных губернских собраний колебалась в пределах 46 для Алтайской губернии, 40 - для Тобольской и 34 - для Томской. В уездах она не превышала 40 (Бийский и Барнаульский) и не опускалась ниже 15 (Тогурский).
   Избирательные права получали крестьяне, владельцы "отведенных обложенных сбором на земские повинности казенных земельных участков" в размере 300 десятин в Алтайской и Томской губерниях и в пределах 300-475 десятин для различных уездов Тобольской губернии. Кроме них, избирательными правами наделялись арендаторы (со сроком аренды не менее 12 лет), священнослужители "христианских исповеданий" и городские жители, имеющие избирательные права по выборам органов городского общественного управления. Переселенцы, освобожденные от уплаты земских сборов и налогов, лишались права участвовать в волостных сходах по выборам кандидатов в гласные.
   Органы самоуправления ставились под жесткий контроль местной администрации. В частности, в уездном земском собрании председательствовал руководитель уездного съезда крестьянских начальников, а в состав губернского собрания по должности входили: председатели всех уездных съездов крестьянских начальников, управляющие казенной палатой и отделением Крестьянского банка, чиновник от переселенческого управления, представитель Министерства земледелия, директор народных училищ и представитель Министерства путей сообщения.
   Таким образом, проект МВД о введении земских учреждений только в земледельческих уездах Западной Сибири с подавляющим преобладанием крестьянства носил консервативный характер и в сильно ухудшенном варианте повторял Положение 1890 г. Так, законопроект устанавливал лимит на получение избирательных прав наличием 300-475 десятин земли или 15 тыс. рублей обложенного земским сбором имущества, в то время как проект 72 депутатов 4-й Государственной думы предусматривал установление этого соотношения в пределах 7,5 тыс. рублей или 80-150 десятин земли. При этом нужно иметь ввиду, что проведение выборов земских гласных по министерскому проекту предполагалось провести только во второй половине 1918 г., а деятельность собраний и управ должна была развернуться не ранее 1919 г. Отдельная система организации земской деятельности, как уже указывалось выше, предусматривалась для аборигенных этносов севера Тобольской губернии. Покажем ее специфику на примере самого северного Березовского уезда, в котором в 1916 г. проживало 27 608 человек, распределявшихся в административном отношении между 3 волостями и 8 инородческими управами.
   В такой ситуации, по мнению чиновников МВД, население не могло содержать земские учреждения и финансировать их деятельность посредством земских сборов. Всего, по их подсчетам, минимальные затраты по уезду должны были составить 70 тыс. рублей в год, а жители, при существующих ставках налогов и земских сборов, могли внести только 10 тыс. рублей. Недостающие 60 тыс. составители проекта предлагали возместить на паритетных началах за счет казны и земских сборов в более заселенных южных уездах губернии (с. 57-58). При этом должно было сохраниться за северными территориями определенное количество мест и стипендий в Омской центральной фельдшерской школе, Тобольской акушерско-фельдшерской школе и Тобольской ветеринарно-фельдшерской школе (с. 64-65).
   Организация управления земско-хозяйственными вопросами в уезде должна была осуществляться на основе "Временных правил о земских повинностях в уездах Березовском, Сургутском и в тех частях Тобольского и Туринского уездов Тобольской губернии, на которые не распространяется Положение о губернских и уездных земских учреждениях, а равно в Тогурском уезде Томской губернии". Основной структурой в этом деле объявлялся уездный съезд по земским повинностям под председательством уездного исправника и в составе податного инспектора, представителя от местного (губернского) управления земледелия и государственных имуществ и доверенных (гласных) от населения: по одному от каждой волости и инородной управы, избираемых на три года волостными сходами или собраниями членов родов. Кроме того, в состав Березовского уездного съезда должны были входить делегаты (по одному) от Березовского городского общественного управления и Обдорского сельского общества.
   Съезд созывался один раз в год с разрешения губернатора и рассматривал проекты сметы земских доходов и расходов на очередной год, определял денежный эквивалент натуральных земских повинностей, обсуждал проект раскладки натуральных повинностей по волостям и инородним управам, а также другие вопросы, связанные с земскими повинностями". Кворум определялся в половину от общего числа полномочных участников съезда. Все постановления принимались простым большинством голосов; при равенстве их, "мнение председателя дает перевес". Сметы визировались губернатором и поступали на окончательное утверждение министра внутренних дел, который имел право их корректировать. Для текущего руководства земскими нуждами образовывался уездный комитет в составе уездного исправника (председатель), податного инспектора, представителя управления земледелии и государственных имуществ, городского старосты г. Березова и одного из волостных старшин или руководителей инородных управ территории, назначаемого губернатором.
   Созданные таким образом органы ведали примерно тем же кругом вопросов, что и земские учреждения в целом по стране (образование, здравоохранение, агрономическая помощь, пути сообщения и т. д.). Сверх этого им предоставлялось право выделять средства на следующие цели: "1) по устройству и содержанию необходимых средств сообщения и пристаней по водным путям для разъездов должностных лиц и земской почты; 2) по оценке недвижимых имуществ, подлежащих обложению земским сбором; 3) по ведению делопроизводства губернского управления, а равно уездных и участковых комитетов по земским повинностям; 4) по участию в содержании… центральной школы фельдшеров в Омске, а равно Тобольской и Томской акушерско-фельдшерских школ и Тобольской ветеринарно-фельдшерской школы; 5) по общественному призрению; 6) на осуществление мер к развитию и улучшению местного сельского хозяйства, оленеводства, рыболовства, торговли и промышленности; 7) по принятию мер к охране пушного промысла и 8) по борьбе с причиняющими вред местному хозяйству хищными животными" (с. 20).
   Источниками земских доходов объявлялись в пределах уезда сборы с рыболовных участков, состоящих во владении казны, частных лиц, крестьян и аборигенов в размере не свыше 15 % от извлекаемого дохода; сборы с оленей, в том числе прикочевывающих сюда ежегодно в определенное время. Поголовье их исчислялось раз в три года в присутствии станового пристава и членов соответствующей инородной управы. К источникам доходов относился сбор с земель и лесов, отведенных крестьянам и оседлым аборигенам. В качестве пособия для пополнения доходной части сметы земских сборов предусматривалось отчисление из сметы губернского земства и пособие от казны в размере 30 тыс. рублей для всех северных территорий Тобольской губернии.
   При оценке проекта следует иметь ввиду, что уездные съезды осуществляли лишь предварительную подготовку смет, которые потом могли быть существенно откорректированы губернатором и министром внутренних дел. Лишь по вопросу о натуральных повинностях им предоставлялось право принимать окончательное решение. Передача руководства комитетами исправникам объяснялось отсутствием в уезде крестьянских начальников, а так же еще и тем, что исправник отвечал за снабжение коренных жителей мукой, солью, охотничьими припасами.
   Декабрьский 1916 г. проект МВД свидетельствует, что вопрос о сибирском земстве до последних дней самодержавия оставался на повестке законодателей. Однако процесс разработки закона был далёк от завершения. Революция существенно ускорила его.

  [1] Юрцовский Н. С. Земство в Сибири. Тобольск, 1917. С. 34
  [2] Ядринцев Н. М. Сибирь как колония. СПб., 1882. С. 65.
  [3] Сибирская газета. 1881. 25 окт.
  [4] Дьяконова Н. Н. Якутская интеллигенция в национальной истории: судьбы и время (конец XIX - 1917 г.). Новосибирск, 2002. С. 44-45, 61, 62, 223.
  [5] Сибирская жизнь (Томск). 1899. 3 марта.
  [6] Восточное Обозрение (Иркутск). 1899. 21 марта.
  [7] Новомбергский Н. Сельский сход перед судом друзей народа // Восточное Обозрение. 1901. 19 мая.
  [8] Цит. по: Корнилов А. А. Вопрос о введении земства в Сибири до Высочайшего рескрипта 3 апреля 1905 г. // Сборник о земстве в Сибири. СПб., 1912. С. 14.
  [9] Суханов И. И. Тобольские письма // Восточное Обозрение. 1900. 30 янв.
  [10] Восточное Обозрение. 1900. 20 авг.
  [11] Там же. 1902. 11 дек.
  [12] Островский И. В. Аграрная политика царизма в Сибири периода империализма. Новосибирск, 1991. С. 251.
  [13] Либуркин В. Н. Разработка аграрной программы либералами Сибири накануне революции 1905-1907 гг. // Революция 1905-1907 гг. и борьба трудящихся Сибири против царизма. Омск, 1985. С. 132.
  [14] Шольп Е. Г. Нужды сельскохозяйственной промышленности Енисейской губернии в сравнении с губерниями земскими. Красноярск, 1903. С. 38, 42.
  [15] Антропов. К вопросу о земстве в Сибири // Сибирская жизнь. 1903. 12 янв.; Сибирская жизнь. 1903. 31 янв.
  [16] Сибирский листок (Тобольск). 1905. 7 апреля.
  [17] Сибирский вестник (Томск). 1905. 8 мая.
  [18] Белоусов Т. О. Что такое земство и какая от него польза народу (О сущности самоуправления для сибирского населения). Иркутск, 1904.
  [19] Законодательные акты переходного времени. СПб., 1907. С. 38.
  [20] Аккерблом С. И. Разработка вопроса о земстве в Сибири со времени Высочайшего рескрипта 3 апреля 1905 г. до конца деятельности II Государственной Думы // Сборник о земстве в Сибири. СПб., 1912. С. 20-27.
  [21] Аккерблом С. И. Указ. соч. С. 23.
  [22] Историк. Из истории земского движения в Сибири // Сибирские вопросы. 1910. № 28-29. С. 16, 22.
  [23] Право. 1905. 17 июля. С. 2332-2334.
  [24] Вознесенский М. Н. К вопросу о введении земства в Сибири // Сибирский вестник. 1905. 8 мая; Восточное Обозрение. 1905. 4 июня.
  [25] Право. 1905. 17 июля. С. 2333-2334.
  [26] Потанин Г. Н. Быть или не быть сибирскому областничеству? // Сибирский вестник. 1905. 28 авг.
  [27] Козьмин Н. Областничество // Сибирские записки (Красноярск). 1918. № 3. С. 51.
  [28] ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 140. Л. 3.
  [29] Зайцев Д. Общественное движение в Сибири // Образование. 1906. № 3. С. 59.
  [30] Право. 1905. 1 окт. С. 3252-3254.
  [31] Там же. С. 3254.
  [32] Сибирская жизнь. 1905. 19 авг.
  [33] Аккерблом С. И. Указ. соч. С. 27, 29.
  [34] Попов И. И. Забытые иркутские страницы. Записки редактора. Иркутск, 1989. С. 251.
  [35] Попов И. И. Проект положения о земских учреждениях в Сибири. Иркутск, 1905. С. 16.
  [36] Попов И. И. Самоуправление и земские учреждения. М., 1906. С. 52.
  [37] Восточное Обозрение. 1905. 2 сент.
  [38] Попов И. И. Проект положения о земских учреждениях в Сибири. С. 40-41.
  [39] Альтшуллер М. И. Земство в Сибири. Томск, 1916. С. 327.
  [40] Козьмин Н. Н. Указ. соч. С. 51.
  [41] Смирнова Л. Н. Крестьяне и вопрос о земстве в Сибири в 1905 г. // Общественно-политическая жизнь Сибири ХХ век. Новосибирск, 2004. Вып. 6. С. 47.
  [42] Смирнова Л. Н. Указ. соч. С. 48-50.
  [43] Егунов Н. П. Первая русская революция и второй этап национального движения в Бурятии. Улан-Удэ, 1970. С. 133, 143.
  [44] История Хакасии с древнейших времен до 1917 года. М., 1993. С. 456-457; Лаппо Д. Е. Степное земское положение. Красноярск, 1907. С. 75-87.
  [45] Федоров В. И. Якутия в эпоху войн и революций (1900-1919). М., 2002. Кн. 1. С. 165.
  [46] Иванова Т. С. Государственность Республики Саха (Якутия). Истоки, пути развития, проблемы. Якутск, 2002. С. 82.
  [47] Буктугутова Р. С. Избирательные кампании в I и II Государственные думы как отражение общественной активности жителей Степного края // Традиции экономических, культурных и общественных связей стран Содружества (история и современность). Омск, 2005, вып. 3. С. 100.
  [48] Сибирские вопросы. 1906. № 4. С. 43.
  [49] Потанин Г. Н. Земская реформа в Сибири и инородцы // Сибирский вестник. 1905. 8 сент.
  [50] Потанин Г. Н. Локализация интеллигенции // Сибирская жизнь. 1906. 6 июля.
  [51] Ушаков А. О сибирском самоуправлении и сибирских депутатах // Сибирская жизнь. 1907. 17 апр.
  [52] Воронцова Л. Н. Постановка вопроса о реформе местного управления сибирской администрацией (80-е гг. XIX в. - 1919 г.) // Общественно-политическая жизнь Сибири ХХ век. Новосибирск, 1994. С. 24-25.
  [53] Кокошкин Ф. Проект реформы земского самоуправления, выработанный в парламентской фракции народной свободы // Первая Государственная Дума. Сб. статей. СПб., 1907, вып. 2. С. 23; Крутовский В. К вопросу о земстве в Сибири // Сибирские записки. 1916. № 2. С. 140.
  [54] Павлов Г. Н. К съезду сибирских городов // Сибирское слово (Томск). 1910. 17 ноября.
  [55] Б. П. О земстве в Сибири // Сибирь (Иркутск). 1910. 10 сент.
  [56] Тарская мозаика (история края в очерках и документах 1599-1917 гг.). Омск, 1994. С. 172.
  [57] Соболев М. К вопросу о реформе крестьянского управления в Сибири. Б/м, б/г. С. 14.
  [58] Потанин Г. Н. Нужды Сибири (1908) // Изв. Омского гос. историко-краеведческого музея. 1996. № 4. С. 247, 252.
  [59] Некрасов Н. В. Культурные и политические проблемы Сибири // Русская мысль. 1912. № 2. С. 113.
  [60] Сибирский листок. 1908. 2 марта.
  [61] Сибирские вопросы. 1910. № 1. С. 14.
  [62] Малиновский И. А. Накануне земства в Сибири // Вестник Европы. 1910. № 12. С. 301.
  [63] Там же. С. 303.
  [64] РГАЛИ. Ф. 381. Оп. 1. Д. 37. Л. 1.
  [65] Новая Сибирь (Иркутск). 1913. 17 янв.
  [66] Сибирская жизнь. 1913. 16 июля.
  [67] Кириллов А. К. Земские налоги в Сибири: до и после 1917 года // Местное самоуправление в истории Сибири XIX-XX вв. Новосибирск, 2004. С. 164.