Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Шиловский М.В. "Полнейшая самоотверженная преданность науке": Г. Н. Потанин. Биографический очерк.

   Григорий Николаевич Потанин прожил долгую, яркую и трудную жизнь, жизнь ученого и общественного деятеля. В свою очередь, как ученый он также выступал в двух ипостасях: путешественника и исследователя-фольклориста. Заслуги в первой сфере никем не оспариваются и признаны мировым научным сообществом. Потанин являл идеальный тип специалиста предназначенного для проведения экспедиционных работ. Он был рожден для "поля", а последующая жизнь (служба в казачьих частях, учеба в Петербурге, каторга и ссылка) только развили качества необходимые для этого. Касаясь этой черты научного дарования нашего героя его старший товарищ и добрый ангел-хранитель П. П. Семенов Тян-Шанский отмечал: "Г. Н. Потанин соединил в себе редкие для путешественника по внутренней Азии качества: закаленное трудами и лишениями здоровье, неимоверную неприхотливость и выносливость, достаточное знакомство с местными языками и умение ладить с туземцами, очень хорошие познания в обширной области географических и естественных наук..., но более всего - любовь к делу и полнейшую самоотверженную преданность науке"  [1].
   Не меньший вклад внес Григорий Николаевич в этнографическое и прежде всего фольклорное изучение аборигенных этносов Сибири и Центральной Азии. "В области народного творчества заслуги Г. Н. Потанина совершенно исключительны как изумительного организатора и собирателя сил,- замечает М. К. Азадовский...- Он организовал ряд больших и малых экспедиций, создав целую серию научных изданий, в которых доминирующее место занимали фольклорные сборники" [2]. Только собранный им фольклорный материал казахов, включая 222 сказки, легенды, предания составил 75 печатных листов [3]. Кроме этого Потанин составил ряд программ сбора фольклорного материала, пытаясь пробудить интерес к этому делу у представителей наиболее значимых групп сибирской интеллигенции - политических ссыльных, учителей, священнослужителей [4].
   В то же время его научная концепция, так называемая "восточная гипотеза", была отвергнута специалистами. Объясняя сложившуюся ситуацию, М. К. Азадовский отмечал: "Исследования Потанина принято считать, как и работы Стасова, наиболее крупным выражением методологической нечеткости и произвольных сближений. Действительно, обычные ошибки представителей теории заимствования у Потанина часто имеют гипертрофированную форму, особенно это сказывается в пренебрежении к историческому анализу и в произвольных этимологиях, но в основном его построения в сущности мало чем отличались от большинства компаративистских сближений сопоставлений". Дополняя его, Н. С. Смирнов замечает: "Г. Н. Потанин для большинства фольклористов и ориенталистов конца Х1Х - начала ХХ века, стоящих на либеральных позитивистских позициях, оставался чужеродным явлением, что и порождало соответствующую критику его "восточной гипотезы" [5].
   Тем не менее попытки разгромной критики научных взглядов нашего героя в начале ХХ в. встретили решительное противодействие ведущих российских ученых. В частности, против этого высказался академик С. Ф. Ольденбург, а В. Гордлевский считал допущенные им ошибки неизбежными в силу особого взгляда ученого на Сибирь: "Он представлял цельный и законченный образ: все для Азии, все - из Азии" [6].
   Что же касается общей оценки вклада Григория Николаевича в науку, то, как нам представляется, наиболее точную и всеобъемлющую характеристику этого дали А. М. Сагалаев и В. М. Крюков: "Содеянное Потаниным не сводится лишь к простой сумме разнообразных занятий и увлечений. Географ, ботаник, историк, литератор суть частные проявления его неистощимого интереса к жизни, вольному течению и скрытой целесообразности которой он доверяет вполне. Отсюда интерес Потанина к синтезу, его желание найти и понять связи общества и природы, Востока и Запада, прошлого и будущего. Потанин еще застал времена цельной науки о Земле и Человеке, но он же увидел и ее разрушение. Он был естествоиспытателем, натуралистом в старинном понимании этого слова. Он был наследником традиций первых академических экспедиций в Сибири и в то же время - восприемником новейших течений науки, создателем дерзких гипотез и рискованных построений. Жизнь и творчество Потанина - яркий пример универсализма былых времен" [7].
   Оценивая его научную деятельность нужно не забывать о сентенции, озвученной академиком В. А. Обручевым еще в середине 50-х гг. ХХ в.: "Подробное жизнеописание Г. Н. Потанина, оценка его научной и общественной деятельности и полный список его печатных трудов являются еще задачей будущего" [8]. Его мысль спустя 20 лет конкретизировал Н. С. Смирнов: "Нужна и охватывающая весь круг его занятий монография о Потанине-фольклористе, где было бы ясно определено, что удалось ему, кроме сбора материала, что у него не вышло "за недостатком средств у самой науки" того времени, как очень верно заметил М. Н. Сперанский в докладе "Г. Н. Потанин как исследователь народного эпоса"(1915), а что определено субъективными причинами" [9].
   Как идеолог и теоретик сибирского областничества Г. Н. Потанин стремился к выражению надклассовых, надпартийных интересов всего населения региона. Объясняя эту тенденцию один из авторов "Вех" С. Л. Франк писал в 1909 г.: "Символ веры русского интеллигента есть благо народа, удовлетворение нужд "большинства", служение этой цели есть для него высшая и почти единственная обязанность человека" [10].
   В тоже время областнические представления в начале ХХ в. органически вписывались в западноевропейскую концепцию развития цивилизации. Побывавший в Сибири в 1913 г. известный норвежский ученый и общественный деятель Ф. Нансен вполне естественным считал существование здесь "значительной партии, мечтающей о гомруле; эта партия находит, что для такой обширной страны, как Россия, недостаточно центрального правительства и одной общей Думы, которой приходится ведать все дела, и большие и малые, и которая поэтому не может достаточно вникать в местные интересы отдельных областей. Для Сибири нужна, по мнению этой партии, особая Дума и особые органы местного самоуправления, обслуживающие исключительно одну Сибирь" [11].
   Есть два способа управлять такими громадными территориями, как наша страна. Первый - когда большую роль играет местное самоуправление, избранное населением и отчасти контролируемое центром. По этому пути пошли США. Второй путь - централизаторский: сверху донизу - жесткая административная вертикаль, решающая все вопросы и подавляющая местное самоуправление.
   Запад пошел первым путем. В России довольно долго (до конца XVII в.) города, окраины, в том числе Сибирь, норовили выбирать воевод, сами управлять своими делами. Однако к началу XVIII в. центр сокрушил старинные вольности и воцарилась сверхцентрализация, усиливающаяся на каждом витке развития России. Но рынок и демократия не могут развиваться в этих условиях. Поэтому децентрализация, регионализация управления - объективная закономерность процесса реформирования. В этом ракурсе история сибирского областничества, теоретические наработки в этой области его лидера Г. Н. Потанина представляют не просто научный интерес, но и определенную практическую значимость.
   И еще одно качество нашего героя привлекало внимание современников - его моральная чистота и одухотворенность, позволившие В. Я. Шишкову назвать его "человеком божьим". Первым обратил на данное обстоятельство еще в середине 50-х гг. ХIХ в. П. П. Семенов Тян-Шанский, записавший в свой полевой дневник: "Один из них, родом казак, поразил меня не только своей любознательностью и трудолюбием, но и необыкновенной, совершенно идеальной душевной чистотой и честностью своих стойких убеждений, это был прославившийся впоследствии как путешественник и исследователь Сибири и Центральной Азии Григорий Николаевич Потанин" [12].
   Сибирякам импонировало независимое поведение нашего героя во взаимоотношениях с высшими чинами местной администрации. Об этой стороне характера Г. Н. Потанина по всей Сибири ходили предания, носящие в ряде случаев полулегендарный характер. Например, ссыльный народник С. Л. Чудновский вспоминал: "Личность его в особенности заинтересовала меня с тех пор как я узнал, какой достойный ответ он дал в Иркутске (при возвращении из второй экспедиции) тогдашнему генерал-губернатору Восточной Сибири генералу Анучину. Мне именно передавали (и это было верно), что когда при официальном визите Анучину последний резко заговорил об издававшейся в Иркутске газете "Сибирь" и позволил себе такое грубое выражение: "Эту газету нельзя брать в руки без перчаток",- Потанин спокойно прервал бранную филиппику Анучина замечанием: "Я не могу позволить в моем присутствии так выражаться о газете, в которой участвуют мои друзья". Пораженный такой неслыханной дерзостью всесильный генерал-губернатор грозно зарычал: "А вот как! В таком случае я вам предлагаю в 24 часа оставить Иркутск" [13].

  [1] Семенов П. П. История полувековой деятельности Императорского русского гкографического общества. Спб., 1896. Т. 1. С. 282.
  [2] Азадовский М. К. История русской фольклористики. М., 1963. Т. 2. С. 275-276.
  [3] Смирнов Н. С. Потанин - собиратель и исследователь казахской народной поэзии // Казахский фольклор в собрании Г. Н. Потанина. Алма-Ата, 1972. С. 14.
  [4] Потанин Г. Н. Несколько вопросов по сравнительному изучению животного и мифического эпоса у народов Севера Сибири // Изв. РГО. 1880. Т. 16. Вып. 2. Приложение. С. 1-3; Он же. Несколько вопросов по изучению поверий, сказаний, суеверных обычаев и обрядов у киргиз и сибирских татар // Зап. Зап.- Сиб. отдела РГО. Омск, 1888. Кн. Х. Смесь. С. 26-36.
  [5] Азадовский М. К. Указ. соч. С. 279; Смирнов Н. С. Указ. соч. С. 41.
  [6] Ольденбург С. Ф. Не довольно // Русская мысль. 1915. № 11. С. 8; Гордлевский В. Г. Н. Потанин как народнословесник // Этнографический сборник. 1915. № 3-4. С. 76.
  [7] Сагалаев А. М., Крюков В. М. Указ. соч. С. 221.
  [8] Обручев В. А. Путешествия Потанина. М., 1953. С. 187.
  [9] Смирнов Н. С. Указ. соч. С. 44.
  [10] Франк С. Л. Этика нигилизма // Вехи. Интеллигенция в России. Сб. статей 1909-1910. М., 160.
  [11] Нансен Ф. В страну будущего (1913). Магадан, 1969. С. 203.
  [12] Семенов Тянь-Шанский П. П. Путешествие в Тянь-Шань в 1856-1857 гг. М., 1948. С. 81.
  [13] Чудновский С. Л. Из давних лет. М., 1934. С. 270.