Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Сибирские переселения. Вып. 1

   Одной из главных составляющих российской истории является процесс колонизации (освоения) новых территорий. Первым на данное обстоятельство обратил внимание А. П. Щапов, который в 1860-е гг. отметил, что отечественная история "есть по преимуществу история областных масс народа, история постоянного территориального устройства, разнообразной этнографической организации" [1]. Важную роль в колонизации сыграло присоединение и освоение Сибири, начавшееся одновременно с проникновением европейцев в Северную Америку.
   Коренное отличие в реализации этих двух грандиозных проектов заключалось в том, что заселение английских колоний на атлантическом побережье осуществлялось частной инициативой европейцев при минимальной поддержке государства. В российском варианте за землепроходцами стояло правительство. Оно своей мощью и ресурсами обеспечивало быстрый рывок на восток и вплоть до конца ХХ в. контролировало приток населения сюда. Вольнонародная колонизация не имела преимущественного значения. Безусловно, элемент самодеятельности в заселении региона присутствовал, но не преобладал, имел полулегальный или нелегальный характер. Даже такой "контингент" самовольных переселенцев как старообрядцы, бежавшие сюда "сохранить свою веру в скитах" [2], большей частью появился в Сибири не по своей воле. Как установил Ф. Ф. Болонев, только в 1764-1765 гг. сюда проследовало 23 партии староверов по 150-200 человек, выведенных из польских пределов. Они были расселены в Западном Забайкалье и к середине XIX в. составляли 57 % всего русского населения территории [3].
   Правительство на протяжении четырех веков выступало главной силой в организации переселений (массовых миграций). Под ними мы понимаем процесс перемещения больших масс населения, осуществляемый государством путем предоставления льгот или насильственными методами (ссылка, высылка, депортация) с целью решения стратегических задач внутренней и внешней политики [4]. Подобная роль власти определялась необходимостью ускорить социальную мобилизацию российского и советского социумов в качестве основного средства модернизации страны в рамках догоняющего развития.
   В советской историографии, вслед за В. И. Лениным [5], вся система организации переселений в дореволюционный период оценивалась исключительно негативно. Изучаемое явление подавалось в темных тонах. "Как и раньше, переселенцев везли из Центральной России в товарных вагонах-теплушках. Питались они в долгом и далеком пути сухарями и другими продуктами, взятыми из дому… Но самое страшное было еще впереди. Царское правительство, переселяя в Сибирь крестьянскую бедноту, почти не заботилось о ее устройстве" [6]. Подвергались критике официальные издания начала ХХ в., якобы преувеличивавшие результаты правительственных мероприятий по водворению мигрирующих за Урал [7]. Единственную обобщающую работу по проблеме Л. Ф. Склярова [8] недавно В. Е. Смирнова справедливо обвинила в крайней тенденциозности в плане подбора фактического материала, "в абсолютно негативной оценки всей постановки переселенческого дела" [9]. Ситуация начинает изменяться с начала 1990-х гг. А. А. Храмков и В. Г. Тюкавкин отметили большую работу, осуществленную правительством по содействию и организации переселений, в том числе и с точки зрения предоставления льгот [10]. Правда, не обошлось без крена уже в другую сторону и В. Г. Тюкавкин вполне серьезно доказывает, что переселенец по железной дороге вообще мог доехать до Сибири бесплатно [11].
   Целью данного документального сборника, подготовленного научными сотрудниками сектора истории второй половины XIX - начала ХХ вв. Института истории СО РАН, знакомство со всей "технологической цепочкой" организации и осуществления переселений в Сибирь (Тобольская, Томская, Енисейская, Иркутская губ.) в конце XIX - начале ХХ в., которая начиналась подачей желающим переехать прошения и заканчивалась землеустройством и причислением к сельскому обществу новоселов на новом месте жительства.
   В первом разделе воспроизводятся шесть нормативных актов 1906-1909 гг., регламентирующих процесс переселений: "Правила о переселении на казенные земли" (1906 г.); "Положение о поземельном устройстве крестьян и инородцев, водворившихся в губерниях Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской на казенных землях" (1906 г.); закон от 25 августа 1906 г. о податных льготах переселенцам; указ от 19 сентября 1906 г. о передаче земель Алтайского горного округа под переселенческие участки; закон от 15 мая 1908 г. о переселении в Нерчинский округ; закон от 19 апреля 1909 г. о порядке выдачи ссуд на общеполезные надобности переселенцев
   Касаясь их, следует заметить, что стратегия переселенческой политики царского правительства в XIX в. трансформировалась от запретительной через разрешительную к поощрительной. В 1881 г. утверждаются "Временные правила для переселения крестьян", которые впервые вводили разрешительный принцип переселения для всех лиц сельского состояния. 13 июля 1889 г. Высочайше утверждаются "Правила о переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли". Этот законодательный акт общего содержания в 1890 г. распространяется на Алтайский округ Кабинета, а в 1892 г. - на Восточную Сибирь. Параллельно с 1871 г. шла разработка нормативного акта о сибирском землеустройстве, которая завершилась 23 мая 1896 г. утверждением императором Николаем II соответствующего закона, на основании которого проводилось поземельное устройство на территории Томской, Тобольской, Енисейской и Иркутской губернии до 1917 г. Как верно заметил А. А. Храмков, "другие законы были лишь развитием закона 23 мая 1896 г." [12]. То ж самое можно сказать и в отношении других вышеназванных нормативных актов, которые в последующем уточнялись разного рода "правилами" и ведомственными инструкциями, направленными в основном на упрощение процедуры переселений и предоставление переселяющимся дополнительных льгот.
   Приводимые в сборнике нормативные акты дают представление о порядке переселений, получении льгот, водворения и землеустройства на казенных и кабинетских (Алтайский округ) землях в Сибири. Особо хотелось бы остановиться на системе льгот. Итак, легально переселяющаяся в Сибирь крестьянская семья имела право на получение льготных (беспроцентных) возвратных ссуд на переезд по железной дороге и водным транспортом в размере 50 руб. и хозяйственное устройство в течение трех лет со времени водворения на новом месте в размере 160 руб., а если водворение происходило в старожильческие общества, то в половинном размере. Кроме того, им безвозмездно отпускался строевой лес с казенных дач. Помимо ссуд, организованные переселенцы получали вознаграждение за оставленную ими надельную землю, размер которого определялся добровольным соглашением между ними и сельским обществом. В местах вселения переселенцы на 5 лет освобождались от казенных платежей и земских денежных сборов, а в последующее пятилетие вносили их в половинном размере. Достигшие призывного возраста освобождались на три года от призыва в армию. Кроме того, законом от 19 сентября 1909 г. предусматривалось выделение ссуд на общеполезные надобности сельским обществам переселенцев: сооружение колодцев, плотин, прудов, мостов, строительство дорог, школ, культовых сооружений, мельниц, маслозаводов, кирпичных заводов, а также внутринадельное межевание.
   Количество бюджетных средств, выделяемых на ссуды постоянно возрастало, достигнув в 1903 г. 12 106 тыс. руб. Их к этому времени получили 64 892 семьи, или 87 % от всех осевших на сибирских землях. Средний размер ссуды составил 90 руб. 80 коп. [13] . Как заметил по их поводу В. Г. Тюкавкин: "Выданных денег было недостаточно для полного устройства, но они помогали новоселам, прибавлявшим привезенные средства, "дотянуть" до первого своего урожая" [14]. Вместе с тем по поводу ссуд переселенцам существовала и противоположная точка зрения, воспроизводимая в письме-фельетоне И. Я. Белякова (см.: № 55). Помимо ссуд, государство вкладывало значительные средства на организацию перевозки переселяющихся в Сибирь, содержание складов сельскохозяйственных машин и инвентаря. Общие расходы казны на эти цели выросли с 1905 по 1911 гг. с 5 до 25 млн. рублей [15].
   Раздел 2 (док. №№ 7-45) раскрывает организацию переселений в конце XIX - начале ХХ В. Особый интерес представляют прошения крестьян из различных губерний Европейской России с просьбой разрешить их семьям переселиться в Сибирь (док. №№ 7-13). Помимо конкретных причин, побудивших крестьян начать хлопоты, в совокупности они показывают, что главную причину переселений они видели в прогрессирующем малоземелье. Поэтому главной побудительной причиной переселений являлась патриархальная психология сельских обывателей, стремившихся решить проблему малоземелья за счет экстенсивного фактора, сохраняя низкий уровень агротехнической культуры своего хозяйства. Обобщая свои наблюдения по указанному вопросу министр земледелия (1894-1905) и видный ученый-аграрник А. С. Ермолов отмечал, что в России имеет место не абсолютное малоземелье, а недостаток земли для "сохранения стародавних форм экстенсивного хозяйства" [16].
   Следующая серия документов (№№ 14-22) раскрывает организацию процесса организованного переселения от выдачи проходных свидетельств (док. №№ 14, 15) до приписки новоселов к сельскому обществу старожильческого селения (док. № 22). Массовые переселения, особенно осуществляемые на свой страх и риск, без предварительного разрешения, порождали ситуацию фронтира между старожилами и переселенцами, в частности на Алтае (док. №№ 23-27). Первоначально, пока маховик переселений только набирал обороты, старожилы были заинтересованы в причислении новоселов к своим сельским обществам, поскольку это создавало рынок дешевой рабочей силы. Постепенно они же с позиций защиты патриархально-экстенсивных форм ведения хозяйства начинают относиться к переселенцам как к захребетникам и требовать их водворения на свободные земли. Обобщая многочисленные факты насилия по отношению к новоселам, начальник Алтайского округа в середине 1890-х гг. констатировал, "что крестьяне-старожилы Алтайского округа и должностные лица сельского общественного управления допускают по отношению переселенцев всевозможные насилия и самоуправства: выселяют переселенцев из деревень, несмотря на то, что многие из них проживают с согласия обществ по нескольку лет и у тех же общинников приобрели постройки; отбирают распаханные земли, за которые уплачиваются в пользу общества повинности (кроме платы отдельными домохозяевами за распашку), земледельческие орудия; разламывают постройки, печи и окна в домах; наконец, воспрещают общественникам держать переселенцев на квартирах, вынуждая их с маленькими детьми и престарелыми больными жить под открытым небом и т. д." [17]
   Следующая подборка документов (№№ 29-37) иллюстрирует практику получения ссуд, в том числе и на общественные нужды (школы, церкви, колодцы, дорожное строительство и т.д.). Завершающие раздел документы (№№ 38-45) дают представление о первичных результатах переселенческого движения к концу XIX в., проблемах, возникших к этому времени и предлагаемых правительством и местной администрацией способах их решения.
   Третий раздел сборника (док. №№ 46-61) раскрывает отношение к переселению представителей различных групп населения (дворян, чиновников, самих переселенцев, старожилов). Кроме того в него включены материалы, дающие представление об общих итогах переселений на примере Алтайского округа, поскольку сюда в 1907-1914 гг. проследовало 48 % крестьян, направляющихся в сибирские губернии [18].
   Пожалуй ни одно из событий XIX-XX вв., не считая сооружения Транссиба, не оказало такого всеобъемлющего воздействия на Сибирь как массовые переселения сюда в конце ХIХ - начале ХХ вв. По подсчетам Н. Ф. Иванцовой количество проследовавших в регион в 1885-1905 гг. составило 1,5 млн. человек; за 1906-1910 гг. их число составило 2,5 млн., а в 1911-1913 гг., уменьшившись в два раза, колебалось в пределах 302,4 тыс. человек в год [19]. В 1908 г. переселенческий поток достиг максимальной отметки в 664 777 человек, в то время как число возвратившихся составило 45 102 человека [20]. Ни до, ни после страна не знала таких масштабов организованной миграции, потребовавшей существенного напряжения усилий государственных учреждений и приведшей, наряду с естественным приростом, к удвоению численности населения Сибири с 1897 по 1916 г. (с 5,8 до 11,0 млн. человек).
   Порожденное массовым переселением землеустройство с ограничением наделов старожилов и переселенцев 15-ю десятинами земли на душу (реально в среднем по региону пришлось 13,2 десятины [21]), решаемое властями за счет сельских жителей, способствовало эскалации противостояния между старожилами и аборигенами с одной стороны, и переселенцами - с другой. Поэтому районы массовых вселений становятся очагами хронического противостояния. Наложение ареалов массовых выступлений 1905-1907 гг., межреволюционного периода, 1917, 1918-1919, 1920-1921 гг., имевших разную политическую направленность, дает в большинстве случаев совпадение в границах. Можно говорить о существовании в Сибири в начале ХХ в. своеобразного фронтирного пояса противостояния, охватывающего Тюкалинский, Бийский, Барнаульский, Змеиногорский, Минусинский, Канский и Нижнеудинский уезды. Не случайно колчаковский военный министр генерал А. А. Будберг констатировал в мае 1919 г.: "Восстания и местная анархия расползаются по всей Сибири: говорят, что главными районами восстаний являются поселения столыпинских аграрников, не приспособившиеся к сибирской жизни и охочих на то, чтобы поживиться за счет богатых старожилов" [22].
   Даже там, где переселенцы обустраивались самостоятельно отдельными селениями, возникали проблемы. Обобщая собранный материал по трем переселенческим поселениям в северо-западной части Барнаульского уезда, А. А. Храмков констатирует, что они "свидетельствуют своим примером если не об успехах дореволюционной переселенческой политики, то хотя бы о несомненной пользе переселений в Сибирь для многих крестьян. Они имели здесь больше земли, чем в Европейской России. преодолевая огромные трудности, они успели много сделать в освоении своей местности. Однако сибирская деревня была далека от "процветания", о котором сейчас можно иногда прочитать. В ней имелось немало "горючего" материала, социальной напряженности и недовольства значительной части населения своим положением. Во всех изученных нами селом ядром населения являлась бедняцкая группа хозяйств" [23].
   Крестьянство Сибири, вне зависимости от национальной принадлежности, стремилось в ходе переселений и землеустроительных работ в конце XIX - начале ХХ в. получить или сохранить за собой как можно больше земли. Оно связывало свои надежды на достаток и благополучие прежде всего с наличием в избытке пригодной для земледелия земли. Поэтому сокращение наделов воспринималось как вполне реальная угроза крестьянскому достатку и вызывало противодействие всего сельского мира вне зависимости от уровня социальной дифференциации, конфессиональной или национальной принадлежности. С точки зрения социальной психологии данное отношение свидетельствовало о преобладании в менталитете крестьян и аборигенов патриархальной психологии и стремления сохранить традиционные формы хозяйственной деятельности.
   61 документ, включенный в сборник, в основном извлечен из фондов РГИА, ГАКК, ГАИО, ГАТО, ЦХАФАК, ГАТ и большей частью публикуется впервые. Каждый из них сопровождается научным комментарием.

  [1] Щапов А. П. Великорусские области в Смутное время // Щапов А. П. Собр. соч. СПб., 1906. Т. 1. С. 648.
  [2] Ядринцев Н. М. Сибирь перед судом русской литературы // Томск. губ. ведомости. 1865. 5 марта.
  [3] Болонев Ф. Ф. Старообрядцы Забайкалья в XVII-XX вв. Новосибирск, 1994. С. 47, 62-63.
  [4] Высокопоставленные чиновники П. А. Столыпин и А. В. Кривошеин в начале ХХ в. государственное значение переселений видели: "в смысле охраны границ, подъеме жизнедеятельности окраин, вовлеченных в общий хозяйственный оборот страны, смягчении аграрных затруднений в Европейской России". См.: Поездка в Сибирь и Поволжье. Записка П. А. Столыпина и А. В. Кривошеина. СПб., 1911. С. 17.
  [5] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 326.
  [6] История Кузбасса. Кемерово, 1967. Ч. 1-2. С. 184-185.
  [7] Горюшкин Л. М., Миненко Н. А. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI - начало ХХ в.). Новосибирск, 1984. С. 105.
  [8] Скляров Л. Ф. Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской реформы. Л., 1962.
  [9] Смирнова В. С. Организация перевозки переселенцев в России (1881-1914). Автореф. канд. диссерт. Челябинск, 1998. С. 8.
  [10] История Алтая. Барнаул, 1995. Ч. 1. С. 257; Тюкавкин В. Г. Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа. М., 2001. С. 272-275; 245-247.
  [11] Тюкавкин В. Г. Указ. соч. С. 246.
  [12] Храмков А. А. Земельная реформа Сибири (1896-1916 гг.) и ее влияние на положение крестьян. Барнаул, 1994. С. 28.
  [13] Сибирская железная дорога в ее прошлом и настоящем. Исторический очерк. Под ред. А. Н. Куломзина. СПб, 1903. С. 337.
  [14] Тюкавкин В. Г. Указ. соч. С.275.
  [15] Поездка в Сибирь и Поволжье… С. 5.
  [16] Ермолов А. С. Наш земельный вопрос. СПб., 1906. С. 2.
  [17] ЦХАФАК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 889. Л. 1.
  [18] История Алтая. Ч. 1. С. 258.
  [19] Иванцова Н. Ф. Западно-Сибирское крестьянство в 1917 - первой половине 1918 гг. М., 1992. С. 36.
  [20] История Сибири. Л., 1968. Т. 3. С. 308.
  [21] Храмков А. А. Указ. соч. С. 74.
  [22] Будберг А. Дневник белогвардейца. Колчаковская эпопея // Дневник белогвардейца. Новосибирск, 1991. С. 254.
  [23] Храмков А. А. Села Ирбино, Веселовское и Белое Новосибирской области в начале ХХ в. (по материалам сельскохозяйственной переписи 1917 г.) // Моя Сибирь. Вопросы региональной истории и исторического образования. Новосибирск, 2002. С. 80.