Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Зиновьев В.П. Индустриальные кадры старой Сибири

   Во второй половине XIX в. - начале ХХ в для эксплуатации природных ресурсов региона и утилизации продуктов сельского хозяйства стали строиться промышленные предприятия, сооружаться пути сообщения [72]. Этот процесс породил социальные изменения в сибирском населении, стал основой для формирования классов индустриального общества. Проведенные в 1970-1980-е гг. исследования доказали, что в Сибири к началу ХХ в. образовался слой профессиональных наемных рабочих [73]. С того времени по истории рабочих Сибири серьезных исследований не публиковалось.
   Историки указывают на значительную роль в формировании сибирского отряда рабочих выходцев из Европейской России. Однако вопрос о промышленной колонизации Сибири, в отличие от колонизации аграрной разработан в отечественной историографии слабо. Он поставлен Л.М. Горюшкиным как самостоятельный предмет исследования, им же дан краткий анализ историографии темы [74]. Специально миграция рабочих в Сибирь в конце XIX - начале ХХ в. рассматривалась в статьях и кандидатской диссертации В.Н. Большакова [75]. Названные исследователи под промышленной колонизацией подразумевали переселение рабочих в Сибирь и на Дальний Восток России и не рассматривали проблему в целом. Представляется, что термин "промышленная колонизация" значительно более сложен. Он включает не только передвижение промышленного населения (наемных рабочих, ремесленников, промышленников-предпринимателей, специалистов), но и правительственную политику в отношении промышленного освоения региона, движение капитала, технологии, динамику размещения индустриальных отраслей производства, оценку экологических последствий промышленной колонизации [76].
   Демографический аспект промышленной колонизации включает как минимум три компонента, необходимых для функционирования промышленных поселений и предприятий. Во-первых, это передвижение на окраину наемных рабочих, что означает перенос рабочей силы, трудовых традиций и навыков; во-вторых, это переселение на окраину предпринимателей, означающее перенос капитала, средств производства, опыта организации производства; в-третьих, это передвижение специалистов (техников, инженеров, служащих), означающее перенос технологии, методов управления производством. В случае переселения ремесленников все три компонента могут персонифицироваться в одном лице.
   Стоит заметить, что русские в Сибири давно уже коренное, а не пришлое население. Об этом писали публицисты еще в XIX в.: "Надо перестать только смотреть на себя как на пришельцев в Сибирь. Мы давно уже стали законными ее обладателями и туземцами" [77].
   В настоящем разделе автор рассматривает процесс формирования сибирского отряда рабочих России в пореформенное время. Реформа 1861 г. существенно изменила условия формирования рынка индустриального труда в Сибири, не смотря на отсутствие здесь крепостной зависимости крестьян. Прекращение обязательных отношений освободило 34 тыс. работников кабинетских промышленных заведений, около 3 тыс. работников казенных предприятий - Тальцинского, Тельминского комплексов, солеваренных и винокуренных заводов. Они и стали важнейшим источником для формирования потомственных квалифицированных кадров для сибирской и казахстанской промышленности. Ту же роль играли уральские заводы. Меньшее значение для Азиатской России имела контрактация профессиональных работников из других промышленных центров России.
   С ускорением процесса пролетаризации крестьянства, притоком переселенцев и крестьян-отходников из Европейской России роль штрафной колонизации как поставщика рабочей силы в Сибири снизилась. Если в 1860-е гг. более половины приисковых рабочих являлись ссыльными, то к 1895 г. - около четверти (табл. 10). Их заменили российские и сибирские крестьяне-отходники. На горные промыслы Сибири и Казахских степей шли отходники из уральских губерний - Пермской, Вятской, Уфимской, поволжских губерний - Нижегородской, Казанской. На стройки нанимались нижегородцы и вятичи. "Можно… сказать, что не только почти вся Западная Сибирь, но и значительная часть Восточной, отстроена топором вятских крестьян - плотников по преимуществу", - писал в своем отчете чиновник переселенческого управления Д. Архипов [78].
   На пароходы и пристани нанимались нижегородские и вятские речники, казанские грузчики-татары. Среди приказчиков Сибири многие были выходцами из России. Так, приказчики Красноярска (250) чел были в основном из Владимирской губернии. Из 207 приказчиков Томска, подписавших контракты в 1887 г. 79 были из губерний Европейской России, 128 - из сибирских губерний, в т.ч. 87 мещан. Из 555 приказчиков Иркутска в 1877 г. местными мещанами были 279, Из России - 36, из крестьян Восточной Сибири - 34, из России - 20, из сибирских купцов 35, из российских купцов - 9. Кроме них было 29 поселенцев, 38 - из семей чиновников, 21 - из политических ссыльных. В общем числе, кроме русских. Было 75 евреев, 1 татарин, 4 бурята, 1 тунгус [79].
   Из сибирских губерний наиболее крупным поставщиком наемных рабочих рук была Тобольская. Относительно много работников давали города. В 1870-е гг. до 12 тыс. мещан и цеховых Сибири выбрали паспорта на отхожий промысел [80]. Во второй половине XIX в. заметной на рынке труда стала роль коренных жителей Сибири. Например, в 1879 г. из отходников-рыбаков Тобольского и Тюменского округов 387 или 12% были татарами. На Нижнеангарских промыслах из 1,5 тыс. рыбаков 300 были бурятами, 100 - тунгусами, 500 - поселенцами, прочие - из иркутских крестьян и мещан. На приисках инородца составляли от 2 до 7% [81]. В Западной Сибири из 152218 человек занятых в индустриальной сфере деятельности - ремесле и производстве - русские составляли 88 %; 1,8 % татары; 1,7 % евреи; 1,6 % украинцы; 1,2 % поляки; 0,8 % казахи; 0,5 % немцы; 0,4 % зыряне; 0,3 % мордва; 0,1 % латыши и белорусы. Из 24504 человек занятых в транспорте, 84,6 % были русскими, 5 % - татарами, 4 % - поляками, 2,3 % - евреями и столько же украинцами, 1,2 % - казахами. Основной контингент занятых в услужении по найму (101492 чел.) состоял из русских - 87 %, из татар - 5 %, из казахов и украинцев - по 2 %, из поляков - 1 %, из мордвы - 0,6 %, из евреев - 0,4 %, из немцев, зырян и хантов - по 0,3 %, из цыган и самодийцев - по 0,2 %, из белорусов, латышей и пр. - по 0,1 %. Среди занятых лесными промыслами 19057 чел. 85,5 % были русскими, 9,7 % - татарами, 6,3 % - казахами, 0,8 % - украинцами и поляками. Коренное население составляло основную массу охотников и рыболовов края (21961 чел.). На 26,5 % они состояли из татар, на 26,3 % - из хантов, на 7,7 % - из манси, на 3,2 % - из самодийцев. Русских среди них было 34,5 %, а зырян - 1,4 %, главным образом рыболовов [82].
   В целом по Сибири, судя по данным переписи 1897 г., около 60% рабочих и прислуги Сибири были местными уроженцами, а 40% - из других губерний Европейской России [83].
   В Сибири рост армии наемного труда не сразу обнаружил себя, так как после реформы разрушение феодальных мануфактур шло быстрее, чем образование капиталистических предприятий. В промышленности Сибири в 1861 г. было занято 64,4 тыс. работников, в 1865 г. - 44 тыс. Только с кабинетских предприятий ушли более чем 25 тыс. мастеровых и урочных работников. Не все они остались в промышленности, многие предпочли хлебопашество. В дальнейшем происходил медленный рост числа рабочих в обрабатывающий отраслях. В 1895 г. в промышленности Сибири насчитывалось 48,5 тыс. рабочих, в т.ч. в горных отраслях - 36,7 тыс., в обрабатывающих - 11,7 тыс. (табл. 9).
   Росло число работников механизированного транспорта. На пароходах их было в 1861 г. - 2,2 тыс., в 1895 г. - 13 тыс. В 1860-е гг. их насчитывалось около 30 тыс. чел. В целом же число речников снизилось за счет механизации сообщения. С 70-х гг. статистика перестала учитывать количество работников несамоходного флота. В строительстве в 1861 г. было занято около 1,4 тыс. работников, в 1895 г. - 76 тыс. В основном они трудились на Транссибирской магистрали. (72 тыс.). Всего в капиталистически организованных промышленности и на транспорте было занято в 1865 г. - 80 тыс. работников, в 1895 г. - 142,2 тыс. (табл. 9) Кроме того, десятки тысяч наемных рабочих были заняты в сельском хозяйстве, в промыслах, извозе, в мелкой промышленности. Перепись 1897 г. дала сведения о 239,1 тыс. рабочих в Сибири, с учетом данных ведомственной статистики о сезонных рабочих общее число рабочих на 1897 г. составит 363,1 тыс. чел. (табл. 11).
   Особенностью формирования отряда сибирских рабочих была его распыленность и слабая концентрация в промышленности. Замена непроизводительного подневольного труда наемным резко сократила численность занятых на крупных металлургических, солеваренных, винокуренных заводах и на рудниках. Это совпало с дроблением предприятий золотодобычи из-за выработки крупных россыпей и развития мелкой золотопромышленности после выхода устава 1870 г., разрешившего заниматься промыслами лицам всех сословий и с любым капиталом. В 1861 г. в Сибири было 39 предприятий с числом рабочих более 500 на каждом из 416 заведений фабрично-заводской и горной промышленности. Они занимали 50,1% всех рабочих. В 1895 г. таких предприятий стало лишь 8 (из 1080 общего числа заведений), которые занимали 12,9% всех работников. В 1861 г. на одно предприятие приходилось 143 работника, в 1895 г. - 40 [84].
   Особенностью Сибири было также преимущественно внегородское размещение наемных рабочих, что затрудняло рост их культурного уровня и социального сознания, разобщало их. Но рост концентрации рабочих в городах проявился и здесь. Если в городах в 1861 г. было занято около пятой части всех фабрично-заводских рабочих, то в 1895 г. - треть [85]. Промышленными городами стали Тюмень, Томск, Барнаул, Иркутск, Омск. Города Сибири концентрировали к концу XIX в. более четверти всех наемных рабочих и прислуги, хотя их население составляло всего 8,5% жителей края. Крупными внегородскими районами размещения рабочих были золотые прииски Енисейского округа (9,1 тыс. чел.), Олекминский округ - 7,4 тыс. чел. [86], рыбные промыслы низовьев Оби - 6,5-10 тыс. рабочих в летний период [87].
   В силу отсталости производства, преобладания сезонной занятости в транспорте, строительстве, промышленности, закрепление постоянных кадров и формирование фабричного пролетариата в Сибири шло медленнее, чем в Европейской России, а социальная основа процесса была уже. Однако и в Сибири были факторы, способствовавшие формированию кадров фабричного пролетариата: наличие квалифицированных, потомственных рабочих на дореформенных крепостных и капиталистических мануфактурах, возможность использования готовых кадров фабричных рабочих центра страны.
   Прямым показателем формирования постоянных кадров является стаж работы. На крупных заводах и фабриках Сибири во второй половине XIX в. были работники со стажем работы несколько десятков лет на одном предприятии. Б.К. Андрющенко привел такие данные по Чалбугинскому кожевенному заводу в Нерчинском округе, Новоалександровскому, Леонидовскому, Яковлевскому винокуренным заводам, Никольской суконной, Хайтинской фарфоровой фабрикам, Ивановскому стекольному заводу на Алтае [88]. Добавлю, что по 20 и более лет работали рабочие Лугавского промышленного комплекса в Енисейской губернии. По 27 лет имели стаж некоторые рабочие Петропавловского винокуренного завода Давыдовской близ Тары. Н. Костров отмечал, что треть из 3137 работников фабрик Томской губернии в 1878 г. были постоянными. Среди типографских рабочих Томска стаж работы по 7-10 лет был к концу XIX в. обычным. На спичечной фабрике Логинова в Томске рабочие трудились по 8-20 лет [89].
   С.П. Швецов в своем обстоятельном исследовании промышленности Алтая отмечал наличие постоянных кадров на содовом заводе Пранга, хотя видел и подвижность состава работников мелких городских предприятий. Об Ивановском стекольном заводе Платонова и К° он писал: " …его рабочие - типичные заводские рабочие, неспособные ни на какую иную работу, утратившие всякую связь с кормившей их некогда землей; это чистокровные представители того самого заводского пролетариата, наличность которых у нас не всегда признается. Старшее поколение теперешних рабочих завода явилось сюда с заводов Тобольской губ., куда мастеровые были вывезены с заводов Московского промышленного района. Таким образом, у современного молодого рабочего завода П. и К° не только отец, но и дед, даже прадед были такие же стекольные мастера и рабочие как они сами" [90].
   Перепись 1897 г. учла в Сибири крупные промышленные села - Боровлянское (870 жителей), Никольский поселок (1217), Иткульский завод (943), Вознесенский винокуренный завод (706), Троицкий винокуренный завод (547), Тельминское (2583), Хайтинское (623), Николаевский винокуренный завод (888), Ивановский сахарный завод (1255), Мишелевка (1018) [91]. Кроме них были еще десятки более мелких промышленных поселков и заимок.
   Сезонность не была непреодолимым препятствием для формирования кадров постоянных рабочих. Так, с притоком на прииски крестьян слой "вечных таежников" временно уменьшился. Особенно на Ленских приисках, где конкуренция среди рабочих была наибольшей, эксплуатация - самой жестокой, а условия труда и быта тяжелейшими. В 1887-1897 гг. здесь только 18% горняков работали более трех сезонов подряд [92]. В старых приисковых районах южной зоны Сибири костяк постоянных рабочих сохранился. Сложившиеся кадры приискателей стали одним из факторов быстрого перехода золотопромышленности Томской и Енисейской губерний на механическую добычу. В целом, на приисках Сибири пятая часть рабочих к концу XIX в. относилась к постоянным кадрам (табл. 12).
   Есть основания считать, что такой подсчет снижает уровень профессионализма приискателей. Среди 155 соискателей пенсий в Обществе вспомоществования больным и увечным рабочим и служащим Томской горной области только 5,4% имели стаж менее 5 лет [93].
   Закрепление постоянных кадров, несмотря на сезонность, шло и в других отраслях - рыбопромышленности и судоходстве, в лесных промыслах. Приведу примеры по каждой отрасли. Н.В. Кириллов, описывая в 1885 г. Нижнеангарские рыбные промыслы, отмечал, что из полутора тысяч работников немало кадровых рыбаков. Из бурят "старики ходят ныне по 30 лет сряду и более с самого детства, вообще, кто занялся рыболовством, уже не находит или не ищет других занятий на лето, есть однако, некоторые и в 1-й, во 2-й раз, но таких не более 50-60 человек из более взрослых (т.е. шестая часть)". Далее он пишет о русских: "Равно как буряты, русские работники и работницы очень часто стареются на рыбной ловле: как начинают ходить сюда с детства, так являются и до старости" [94].
   То же говорили современники о речниках Сибири. Некто Ф. Г-н (видимо Фердинанд Грауман, управляющий "Лензото"), путешествуя по Лене, нашел, что на Воронцовской пристани "капитаны, их помощники и механики, почти все из простых рабочих, кочегаров, ходивших до этого по 10-20 лет на судах Ленской К° во всевозможных обязанностях рабочего" [95]. К концу XIX в. на всех бассейнах Западной Сибири 65% речников имели стаж 3 и более года, треть из них составляли потомственные речники [96].
   Что касается лесорабочих, то можно считать профессионалами работников старых лесозаготовительных районов - по Таре, Туре, Тартасу. П. Степанов, путешествуя по Каинскому округу, отметил, что в д. Сибирцевой "почти все мужское население поголовно ходит зимою по найму или на вырубку леса, или же на вывозку его из урмана…" [97].
   В целом по Сибири о числе постоянных рабочих представление дает перепись 1897 г., которая проводилась зимой и регистрировала характер главных и побочных занятий по показаниям самих работников. Она зарегистрировала 305 тыс. рабочих и прислуги, в т.ч. в индустриальной сфере - 90 тыс. чел. (табл. 11). Вероятно, они и являются профессиональными наемными рабочими, коли они себя считали таковыми, а не крестьянами или мещанами на заработках. Рабочих фабричного типа в крае было около 25-30 тыс. Среди наемных рабочих преобладали молодые, неграмотные, малоквалифицированные мужчины.
   Низкая грамотность сибирских рабочих определялась изначальной безграмотностью населения Сибири. Если в Европе середины 80-х гг. XIX в. учащиеся в общей численности населения составляли 12,3%, а в России - 1,29%, то в Сибири - 0,38% [98]. В 1863 г. грамотных среди мещан Енисейской губернии насчитывалось 21,7%, среди ссыльных - 2,1%, среди крестьян - 1,3%, из аборигенов - 0,2%, в среднем по губернии - 2,2%. Женщины были грамотны на десятые доли процента. Горожане имели грамотность на уровне 15,3%, приисковое население - 15,1%, жители Троицкого солеваренного завода - 6,1% [99].
   Более высокая грамотность промышленного населения, чем аграрного определялась не только нуждой в грамотных людях на производстве, но и более высоким культурным уровнем работников, их заботой об образовании детей для обеспечения их будущего. В каждом промышленном селе, на крупных приисках действовали школы. Заводское население грамотностью превосходило городское. Так, половина рабочих Гурьевского завода была грамотна. Из 69 контрактных работников Колыванской шлифовальной фабрики 25 сами подписали договора о найме. В 1874 г. грамотным был каждый четвертый житель Николаевского железоделательного завода. В 1878 г. из 1316 мужчин с. Усолье (Иркутский солеваренный завод, спичечная фабрика) грамотными считались 402, малограмотными - 278, учились грамоте 65 детей, каждая четвертая селянка также разумела грамоте [100]. По данным переписи 1897 г. мужчины в Сибири владели грамотой на 17,9%, работники - на 35,95%, женщины - на 4,8%, работницы - на 18,48%. Наиболее грамотными были приказчики - 100%, типографские работники- 90%, работницы - на 50%, затем шли фабрично-заводские рабочие, транспортники. Средний показатель грамотности сибирских рабочих заметно уступал их собратьям в Европейской России 36% против 57,8% [101].
   Тяга рабочих к самообразованию была необыкновенной. Молодые рабочие и работницы посещали воскресные школы, кружки самообразования, занимались самостоятельно, читали книги. Вот портрет одного из таких рабочих - Ивана Осиповича Селезнева, ремонтника с разъезда Предтеченск под Томском: "Селезнев все свободное время пропадал в библиотеках, уезжал для этой цели в Томск. Получая один рубль в день, он значительную часть своего заработка тратил на книги и журналы. Селезнев поражал всех своей начитанностью и умением декламировать стихи, пользовался большим влиянием среди рабочих, которые звали его студентом… он имел колоссальную память и увлекался лингвистикой, изучая английский, немецкий и французский языки, наконец он увлекся языком эсперанто и изучил его настолько, что он свободно говорил на нем и вел большую переписку с эсперантистами разных стран". Кроме того, он увлекался философией, в рабочих кружках выступал как лектор. Умер он в Париже, будучи редактором журнала эсперантистов [102]. Понятно, что таких рабочих было немного, но влияние их было заразительным.
   Среди малограмотных, воспитанных в покорстве сибирских рабочих была сильна вера в справедливость высших чинов и царя. Эта вера проявлялась в прошениях на высочайшее имя и министрам. Например, зыряновские горняки, жалуясь на свое горькое положение, писали: "Трудно допустить, чтобы такой режим был желателен для августейшего владельца; скорее всего, положение, в которое поставлен заводоуправлением рабочий ему неизвестно" [103].
   Среди рабочих ходили слухи о якобы утаенных начальством царских манифестах о милостях простому люду, они охотно подписывали телеграммы во здравие императора, организованные заводским начальством, пили водку в день тезоименитства царских особ и юбилеев своего начальства, принимали в награду кафтаны. Из таких примеров можно составить идиллическую картину взаимоотношений рабочих с властями и хозяевами.
   Современники, однако, куда чаще приводили примеры социальной розни и напряженности. Особенно часто доставалось от рабочих служащим, непосредственным представителям сильных мира того. Рабочие называли их между собой не иначе как ругательно - "духами", "собаками", "причандалами". Атмосфера промышленных предприятий была пропитана враждой. Корреспондент "Сибирской газеты" писал со спичечной фабрики Ворожцова в Томске: "Каковы отношения между хозяином и рабочим видно из того, что хозяин на фабрику никогда не ходит один и без револьвера" [104]. На приисках, по мнению одного из управляющих, "даже собаки разделяются на два лагеря" [105]. Мордобой на промышленных предприятиях был явлением обычным. Побить "красную рожу" служащего почиталось доблестью. Среди служащих также ценились умелые бойцы.
   Среди рабочих отмечалось понимание общности интересов, артельная солидарность. Защита товарищей, своего достоинства была нередко единственной причиной протеста. Современники не раз отмечали примеры самопожертвования, честности, бескорыстия рабочих в отношениях друг с другом, сочувствие к товарищам. Начальству почти никогда не удавалось добиться приговора артельной расправы над провинившимся рабочим. Так, современник наблюдал дружелюбие и солидарность в разношерстном двухтысячном коллективе рабочих Николаевского железоделательного завода [106].
   Предания горняков бережно хранили рассказы о бунтарях - братьях Белоусовых, Печенкине, Пальникове. Любимыми героями приисковых рассказов были ловкие спиртоносы, фартовые "копачи", удачливые беглецы [107].
   Состав рабочих был разнороден, поэтому трудно составит единый психологический портрет рабочих той поры. Одни, пройдя через острог, конфликты с хозяевами, поднимались до понимания общности интересов всех тружеников, Такими, например, были вожаки бунта на приисках Барташева, обвинившие в несчастьях рабочих весь строй золотопромышленности [108], артельный староста Кондратий Фамильцев, возглавивший забастовку рабочих на Ононских приисках бр. Сабашниковых в 1873 г. [109]
   Другие рабочие искали лишь своей доли. Этот тип рабочих давала уголовная ссылка, выходцы из деклассированных слоев. На приисках их называли "отпетыми" или "иванами". Обладая отчаянной смелостью, незаурядной физической силой, выработанной в уголовной среде спайкой, слой этих рабочих был активен, умел и ладить с начальством, и поднимать рабочих на выступления против хозяев. Чаще же такие рабочие, сживаясь с окружающей обстановкой, составляли консервативную массу. Хозяева находили способы их подкупить, выделяя в "лучшие артели" с большим заработком, ежедневными "сотками" водки, превращая "отпетых" в свою опору на прииске. Из этой среды вышли многие служащие, промышленники. Впечатляющей выглядит карьера управляющего "Лензото" И.Н. Белозерова, начавшего карьеру рабочим-золотничником, в котором природный ум и техническая сметка сочеталась с жестокостью и холодным расчетом.
   Немало в Сибири было и тружеников, забитых и приниженных настолько, что они не смели даже жаловаться. Фатализм, безысходность были их уделом. Современников поражал "безнадежно презрительный" взгляд части приисковых рабочих на себя, как на шпану, пропащих людей [110]. Фатализм этот однако не выражался в религиозности. В Сибири труд священников пропадал зря. И без того мало религиозный русский мужик в Сибири, где сеть культовых учреждений была слаба, а местами совсем отсутствовала, терял остатки веры в церковного бога, чаще поминая его вместе с его матушкой и архангелами в тяжкую минуту, облегчая душу сквернословием. Начальник Томского губернского жандармского управления в 1890 г. с тревогой писал в отчете, что "среди населения замечается отсутствие религиозности" [111]. Горные исправники и инженеры в отчетах указывали, что приисковые рабочие к церковным праздникам относятся равнодушно, десятками лет не бывают у исповеди. Вместе с тем презрение к официальной религии нельзя отождествлять с атеизмом. Вера в бога оставалась в упрощенном виде, господу отводилась роль покровителя, адреса для слов благодарности в случае удачи или проклятий в тяжелый момент.
   Рабочие Сибири не только по своей психологии, поведению, но и по внешнему виду выделялись из деревенского окружения. Особенно отличались щеголеватостью, лоском, стремлением выглядеть культурно и говорить красиво приказчики. Они сосредоточивались первоначально только в городах. В 1860-е гг. их было до 4 тыс., а к концу XIX в. - до 10 тыс. [112] К этому времени патриархальные отношения между хозяевами и работниками нарушились. Приказчики имели меньше, чем прежде, шансов завести свое дело, стать хозяином. Так, из 69 соискателей на места продавцов в винных лавках Томска, давших сведения о стаже работы в торговле, от 1 до 4 лет приказчиками работали 35 чел., 5-9 лет - 18, 10-19 лет - 14, 20 лет - 2 чел. Продавцом хотел стать 131 соискатель, в т.ч. 18 профессиональных приказчиков, 39 - служащих, 33 - крестьян, 11 - рабочих, 10 - домохозяек, 20 - бывших торговцев. Позднее хозяином лавки стал только один из них - И.И. Скубневский [113]. Легенды и рассказы о разбогатевших приказчиках поддерживали общий настрой надежды на лучшие времена. Некоторые приказчики реализовали свои мечты только в период НЭПа. Разочарование в надеждах кончалось для приказчиков пьянством и самоубийством. Так, застрелившийся в 1888 г. томский приказчик Т.П. Волков оставил записку следующего содержания: "Не могу видеть, когда один другого эксплоатирует. XIX век продажный прогрессивно безнравственный" [114].
   Промышленные села отличались скудостью пашен и малым числом хозяйственных построек. В газете "Сибирский вестник" из с. Колывань корреспондент сообщал, что местные "походили скорее на городских жителей, чем на обывателей и заводских рабочих" [115]. Д. Поникаровский отмечал, что рабочие Гурьевского завода отличались высокой грамотностью, квалификацией, привычкой одеваться, и даже "по бледному лицу, неразвитой груди и сухопарому телосложению", которые выработались годами тяжелого труда. Рабочие Гавриловского завода выделялись из крестьянского окружения городским платьем, лоском в обращении и походке, в манере говорить. Красноречива характеристика горняков Салаирского рудника: "Салаирцы большею частию роста среднего, лицо имеют суровое неулыбающееся, холодны как тот камень, который приходится им долбить, большею частию молчаливы, сосредоточены, но остроумны; мускулы имеют крепкие, упругие, особенно в руках, чисто стальные; телосложение имеют хотя и сухопарое, но крепкое; цепки как кошка, на ногу легкие; сметливость, ловкость и находчивость во время опасных работ также качества не чуждые салаирцам" [116].
   Предместья городов при всей схожести с деревнями от таковых отличались повадкой и обычаями обитателей. Вот так характеризует жителей Рабочего предместья Иркутска, образовавшегося на месте работного дома начала XIX в., современник "Здешний обыватель религиозен, гостеприимен, прост, отзывчив к горю ближнего, чуток ко всякому проявлению общественной и частной инициативы и страстно любит свое "Рабочее" Молодежь, хотя и грубовата, но умна, способна, схватывает знания на лету и стремится к ним" [117]. Другой наблюдатель отрицает религиозное рвение рабочедомцев, однако в остальном его мнение не отличается от предыдущего [118].
   Процесс формирования индустриального пролетариата в Сибири был ускорен в конце XIX - начале ХХ вв., с проведением Транссибирской магистрали. Этот сюжет хорошо изучен в литературе, поэтому достаточно назвать наиболее существенные результаты индустриального скачка Сибири на рубеже XIX-ХХ вв.
   Штрафная колонизация перестала играть заметную роль в формировании ресурсов рабочей силы. Возросло значение промышленной колонизации. Поток отходников, командированных, законтрактованных, вольных специалистов хлынул на промыслы Сибири, стройки, пристани, каменноугольные копи. По подсчетам В.Н. Большакова в Сибирь прошли в 1905 г. 20 тыс., в 1900 г. - 26 тыс., в 1902 г. 45 тыс. искателей заработка [119]. В начале ХХ в. доля выходцев из Европейской России составляла в Сибири среди железнодорожников 80%, водников - 60%, фабричных - 50%, горных - 30-40%, строителей - 50-75% [120]. Новым элементом стало привлечение рабочих рук китайцев и корейцев.
   В начале ХХ в. стало фактом образование на фабриках и заводах слоя кадровых, частью потомственных рабочих, становление системы профессионального образования.
   Произошли изменения в структуре занятости. Увеличилось число рабочих в механизированном транспорте и в фабричных заведениях. Иным стало и размещение рабочих. Большая их часть - до 200 тыс. сосредоточилась в полосе железных дорог [121]. Города стали центрами концентрации индустриальных рабочих. К 1905 г. в Тюмени насчитывалось их до 5080 чел., в Кургане - 1600, в Омске - 5718, в Новониколаевске - 2200, в Томске - 5328, в Барнауле - 3400, в Красноярске - 3700, Иркутске - 1200, Чите - 2000 [122]. В железнодорожных депо работали в 1904 г. 12,2 тыс. металлистов. Это были представители наиболее образованного, развитого и зрелого в социальном плане профессионального слоя рабочих России.
   Наиболее разобщенным отрядом сибирских рабочих остались горнорабочие, рассеянные по тайге. Относительно компактно они размещались на Витимско-Олекминских промыслах - 6,2 тыс., в Енисейской тайге - 3,4 тыс., в Томской губернии - 5 тыс. Возникли новые центры сосредоточения горняков - Анжеро-Судженские (2 тыс. рабочих), Черемховские (3,3 тыс.) каменноугольные копи [123]. Временные скопления рабочих образовывались на рыбных промыслах: в низовьях Оби - до 10 тыс. чел., в Нарымском Приобье - до 0,6 тыс. чел, в низовьях Енисея и Лены - до 0,4 тыс. чел., на Байкале - до 2,5 тыс. чел, на оз. Чаны - до 2 тыс. чел. [124]
   Распад крупного мануфактурного производства в начале ХХ в. был уравновешен ростом фабричных предприятий. С этого времени механизированные заведения стали определять динамику роста и состава кадров промышленных рабочих Сибири (табл. 9). На рубеже веков в Сибири произошли кардинальные перемены в структуре местного отряда работников наемного труда. Рабочие и прислуга в Сибири составляла 4,6% общей их численности в Российской империи, 5,3% общей численности населения края. Это в два раза меньший показатель, чем в среднем по Европейской России - 11,1% [125]. Рабочие Сибири являлись малой долей населения обширной окраины, были чрезвычайно разобщены гигантскими расстояниями, малоразвиты в культурном плане. Они представляли собой пестрый конгломерат, разделенный по национальности, сословности, роду занятий, втянутости в индустриальную сферу. Осознание рабочими себя как особого класса населения у многих из них еще не состоялось. Вместе с тем, быстрое развитие края, ошеломляющие перемены в условиях жизни, социальный опыт и настроения рабочих прибывших из индустриальных центров страны, способствовали росту классового самосознания и консолидации.

Отрасли хозяйства	Годы
	1861	1865	1875	1885	1895	1901/2	1905/7
Обрабатывающая промышленность	17,2	7,9	10,6	12,7	11,7	13,3	25,0
В т.ч. металлургия и солеварение	13,8	4,5	4,7	5,7	3,3	1,5	1,5
Горная промышленность	47,2	36,8	32,9	34,1	36,7	32,8	29,7
Итого промышленность	64,4	44,7	43,5	46,8	48,4	46,1	54,7
Строительство	1,4	2,6	2,1	4,1	76,0	30,0	24,9
Ж.-д. транспорт	-	-	-	0,6	4,8	47,0	104,1
Водный транспорт	32,7	30,0	3,5**	5,5**	13,0	15,0	20,0
В т.ч. пароходство	2,2	2,7	3,5	5,5	13,0	15,0	20,0
Итого транспорт	32,7	30,0	3,5	6,1	17,8	62,0	124,1
Все отрасли	98,5	80,0	49,1	57,1	142,2	138,2	203,6

   * Рабочий класс Сибири… С. 115,185. Корректировка числа занятых в водном транспорте сделана на основе подсчетов по ведомостям о судоходстве (РГИА. Ф. 1281. Оп. 6. Д. 81. Л. 66; Д. 107. Л. 57; Д.105. Л. 58; Д. 83 Л. 158; Д. 97. Л. 181-182.
   ** Сведений о числе судорабочих на несамоходном флоте нет.
   

Сословия		Годы
		1861	1870	1880/81	1888	1891	1895	1901	1906/8
Итого учтено рабочих		20278	16498	35680	31919	27520	25480	25820	26342
Крестьян	Абс.	9926	9592	17419	13850	14079	13279	16864	15754
	% к итогу	48,9	58,2	48,8	43,3	51,2	52,1	65,3	59,8
Мещан	Абс.	**	**	2746	4512	3029	2680	3132	2683
	% к итогу	**	**	7,7	14,1	11,0	10,5	12,1	10,2
Ссыльных	Абс.	10334	6900	11038	10892	7486	7118	5310	886
	% к итогу	51,0	41,8	30,9	34,1	27,2	27,9	20,6	3,4
Аборигенов края	Абс.	2	Неизв.	1855	986	860	491	483	221
	% к итогу	-	-	5,2	3,1	3,1	1,9	1,8	0,8
Отставных солдат	Абс.	2	Неизв.	1323	1431	1364	1080	***	***
	% к итогу	-	-	3,7	4,5	4,9	4,2	-	-
Прочих	Абс.	14	Неизв.	1299	248	702	832	32	6808****
	% к итогу	0,1	-	3,6	0,8	2,6	3,3	0,1	25,8

   * В подсчет вошли: на 1861 г. Прииски Енисейской губернии и Бальджинский прииск Кабинета в Забайкалье (Государственный архив Иркутской области - ГАИО. Ф.712. Оп. 1. Д. 288. Л. 19-20; Д. 1124. Л. 113); на 1870 г. - прииски Енисейской губернии (ГАИО. Ф. 712. Оп. 1. Д. 1351. Л. 292); на 1880/81 гг. - все прииски Сибири, кроме Ачинско-Минусинских и Алтайского округа Кабинета (ГАИО. Оп. 1. Д. 601. Л. 101-151; Д. 629. Л. 118,119, 190-191, 278, 279, 327-328, 356, 390, 391, 770; ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 1959. Л. 260); на 1888 г. - прииски Читинского округа, Енисейской, Иркутской губерний, Якутской области (Памятная книжка Енисейской губернии на 1890 г. Красноярск, 1890. С.114; ГАИО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 1539. Л. 173, 182; ГАЧО. Ф. 52. Оп. 1. Д. 9. Л. 10-19; Д. 11. Л. 3-26); на 1890-1891 гг. (Рабинович Г.Х. Динамика численности и состав рабочва рабочих золотопромышленности Енисейской губернии в конце XIX - начале ХХ вв. // Ученые записки / Енисейский пед. ин-т, 1964. Вып. 7. С. 74; Центр хранения архивного фонда Алтайского края - ЦХАФ АК. Ф. 189. Оп. 1. Д. 3; Государственный архив Читинской области - ГАЧО. Ф. 105. Оп. 1. Д. 102. Л. 519; ГАИО. Ф. 712. Оп. 1. Д. 1564. Л. 304, 331). В подсчет вошли прииски Северно-Енисейского, Алтайского, Ленского, Восточно-Забайкальского горных округов; на 1895 г. - Ленский, Енисейский Алтайский, Красноярско-Канский округа (Вестник золотопромышленности. 1898. № 11. С. 257; РГИА. Ф. 37. Оп. 44. Д. 1983. Л.44; ЦХАФ АК. Ф. 160. Оп. 4. Д. 708. Л. 73-74; ГАТО. Ф. 428. Оп. 1. Д. 508. Л. 286, 326); на 1900 - 1901 гг. - Ленский, Баргузинский, Восточно-Забайкальский, Южно-Енисейский, 5 приисков Северно-Енисейского, прииски системы реки Лебедь Алтайского округа, Карийские прииски Кабинета в Забайкалье (ГАИО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 1685. Л. 151, 273, 391; Бересневич И.П. Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Томского горного округа СПб., 1912. Т. 1. С. 196-197; Внуковский В.М. Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Северной части Енисейского округа. СПб., 1905. Т. 2. С. 218, 230, 233, 245, 250; Фрейман Э.К. Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Алтайского горного округа. СПб., 1910. С. 182-183; Нестеров М.В. Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Нерчинского горного округа Кабинета Е.И.В. // Вестник золотопромышленности, 1904. № 17-24. С. 433; ГАТО. Ф. 433. Оп. 1. Д. 326. Л. 185); на 1906 - 1908 гг. -, Якутская обл, Восточно-Забайкальский, Южно-Енисейский, Красноярско-Канский, Алтайский, Нерчинский, Витимский округа ( ГАИО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 1743. Л. 106; ГАТО. Ф. 234. Оп. 1. Д. 292. Л. 14; Ф. 433. Оп. 1. Д. 427. Л. 9-10; ЦХАФ АК. Ф. 16. Оп. 1. Д. 72. Л. 52; Горные и золотопромышленные известия, 1909. № 23. С. 232, 233. Тульчинский К.Н. Восточно-Сибирская горная область в 1907 году. Томск, 1909. С. 27, 110).
   ** Учтены с крестьянами.
   *** Учтены в числе прочих.
   **** Учтен в числе прочих 6391 китаец на промыслах Забайкалья и Алдано-Тимптомского района Якутской области.
   

Отрасль народного хозяйства	По данным переписи 1897 г.	С учетом данных ведомственной статистики
		Абс.	% к итогу
Промышленность,	54,5	93,8	25,8
В.т. числе добывающая	24,5	27,8	7,7
Обрабатывающая,	30,0	66,0	18,1
Включая фабрично-заводскую	-	13,9	3,8
Транспорт и связь,	13,1	28,2	7,8
В т.ч. железные дороги	6,5	8,9	2,5
Водный транспорт	1,5	13,0	3,6
Связь	0,2	1,3	0,4
Строительство	22,0	78,4	21,6
Лесные промыслы	7,4	7,4	2,0
Рыболовство	2,5	10,0	2,8
Торговля	4,6	10,3	2,8
Сельское хозяйство	135,0	135,0	37,2
Итого	239,1	363,1	100,0
Чернорабочих и прислуги на предприятиях и в учреждениях	66,1

   * Источники подсчета: Первая всеобщая перепись населения. Распределение рабочих и прислуги по группам занятий и месту рождения. СПб., 1905. С. 12-17; Распределение населения по видам главных занятий и возрастным группам по отдельным территориальным районам. Таблица XX. СПб., 1905. Т. 4. С. 68-81, 204-225, 328-341; Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности России в 1897 году. СПб., 18994 Андрющенко Б.К. Обрабатывающая промышленность Сибири второй половины XIX в. // Промышленность и рабочие Сибири в период капитализма. Новосибирск, 1980. С. 32-56; Большаков В.Н. К вопросу о формировании и численности речников в Сибири (1895-1917 гг.) // Рабочие Сибири в период империализма. Томск, 1975. С. 123-143; Земеров Б.И. Динамика численности и профессиональной структуры железнодорожников Сибири в период империализма // Из истории Сибири. Томск, 1979. Вып. 14. С. 37, 39; Коновалов П.С. Динамика численности строительных рабочих в Сибири в 1897-1917 гг. // Рабочие Сибири в конце XIX - начале ХХ вв. Томск, 1980. С. 128; Плотников А.Е. К вопросу об объективных предпосылках классового формирования сибирских рабочих в 1895-1907 гг. // Рабочие Сибири в период империализма. Томск, 1976. С.24; Скубневский В.А. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири(90-е гг. XIX в. - февраль 1917 г.). Томск. 1991. С. 251; Соловьева Е.И. Промыслы сибирского крестьянства в пореформенный период. Новосибирск, 1981. С. 216.
   

Губернии и области	Число рабочих	Из них постоянных
		Рабочих	% к итогу
Томская	5691	3100	54,4
Енисейская	12353	1235**	10,0
Иркутская	1149	58**	5,0
Забайкальская	6786	679	10,0
Якутская	14480	2608	18,0
Итого:	40468	7680	19,0

   * Источники подсчета: Внуковский В.М. Указ. соч. Т. 1. С. 440; Коренев Е.Н. Указ соч. С. 32, 163, 169; Рабинович Г.Х. Указ соч. С. 70; Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности России в 1895 году. СПб., 1897. С. 73-160; ГАИО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 276. Л. 4.
   **Указан зимний контингент рабочих.

назад

дальше

  [72] Зиновьев В.П. Особенности перехода Сибири от аграрного общества к индустриальному // Сибирское общество в контексте модернизации XVIII-XX вв. Сборник материалов конференции. Новосибирск, 2003. С. 185-193.
  [73] Рабочий класс Сибири в дооктябрьский период. Новосибирск, 1982. 459 с.
  [74] Горюшкин Л.М. Роль рабочих в хозяйственном освоении Сибири в период капитализма // Рабочий класс Центра страны и Сибири. Новосибирск, 1981. С. 216.
  [75] Большаков В.Н. Роль миграций населения в процессе формирования рынка индустриального труда в Сибири в конце XIX - начале ХХ вв. Дисс. на соиск. учен. степ. канд наук. Томск: Томский ун-т. 1982.
  [76] В.П. Вощинин выделял колонизацию в узком смысле, как государственную политику колонизации региона, и в широком смысле, как уплотнение населения и процесс освоения региона. (Вощинин В.П. О термине "колонизация" // О земле. М., 1922. Вып. 2. Л. 19-20).
  [77] Васильев В. [Берви-Флеровский В.В.] Восток и Запад // Восточное обозрение. 1882. 1 апр. (№ 1).
  [78] Российский государственный исторический архив (далее РГИА). Ф. 391. Оп.2. Д.352. Л. 267.
  [79] Сибирь, 1878. 15 окт.; 1885. 17 февр.; Государственный архив Томской области (далее ГАТО). Ф. 220. Оп.1. Д. 61. Л. 16-109.
  [80] Экономическое состояние городских поселений Сибири. СПб., 1882. С.11 - 365.
  [81] Подсчет по: ГАТО. Ф. 2. Оп.1. Д.30. Л. 2-176; Д. 31. Л. 2-21; Кириллов Н. Поездка в Нижнеангарск Баргузинского округа на Байкале в 1885 г. // Известия ВСОИРГО, 1886. Т. 17., № 1-2. С. 1-83; Рабочий класс Сибири… С.120.
  [82] Карих Е.В. Межэтнические отношения в Западной Сибири в процессе ее хозяйственного освоения в XIX - начале ХХ вв. Томск, 2004. С. 223-226.
  [83] Первая всеобщая перепись населения Российской империи. Распределение рабочих и прислуги по группам занятий и по месту рождения. СПб., 1905. С. 36-45. Подсчет.
  [84] Рабочий класс Сибири… С. 117, 186.
  [85] Там же. С. 118-119.
  [86] Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности России в 1895 заводском году. СПб., 1897. С. 107-129,134, 143.
  [87] Майский И. Рабочий вопрос на рыбных промыслах Тобольской губернии // Сибирские вопросы, 1898. № 19-20. С. 31-33.
  [88] Андрющенко Б.К. Формирование в Сибири кадров постоянных промышленных рабочих.60-90-е гг. XIX в. // Проблемы истории дореволюционной Сибири. Томск, 1989. С. 128-129.
  [89] Енисейский листок, 1892. 23 авг.; Сибирский вестник, 1890. 3 авг.; 1902. 4 сент.; 1903. 21 дек.; 1904. 16 апр.; Сибирь. 1879. 22 апр.
  [90] Швецов С.П. Положение труда на частных заводах Алтайского округа // Сборник правоведения и общественных знаний. М., 1897. Т. 7. С. 134-136.
  [91] Населенные места Российской империи в 500 и более жителей с указанием наличного в них населения… Спб.,1905. С 57 - 84.
  [92] Коренев Е.Н. Очерк санитарно-экономического положения рабочих на золотых приисках Витимско-Олекминской системы Якутской области. Диссертация на степень доктора медицины. СПб., 1903. С.168-169.
  [93] Зиновьев В.П. Прошения о пенсиях как источник информации о рабочих кадрах сибирской золотопромышленности в XIX начале ХХ вв. // Проблемы источниковедения и историографии Сибири дооктябрьского периода. Омск, 1990. С. 72.
  [94] Кириллов Н.В. Указ. соч. С. 73, 75.
  [95] Сибирь, 1887. 14 июня.
  [96] Большаков В.Н. Очерки истории речного транспорта СибириXIX век. Новосибирск, 1991. С. 190.
  [97] Степанов П. Путевые записи, веденные во время поездки летом 1885 г. в верховья рек Тартаса и Тары // Записки ЗСОИРГО. Омск, 1886. Кн. 8, вып. 1. С.4.
  [98] Большаков В.Н., Плотников А.Е. О грамотности, общем и профессиональном образовании рабочих в дореволюционной Сибири // Классы и партии в Сибири накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции. Томск, 1977. С. 15.
  [99] Памятная книжка Енисейской губернии на 1865-1866 годы. СПб., С. 173-183. Подсчет.
  [100] Сибирский листок, 1894. 1 дек.; ЦХАФ АК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 1119. Л. 12; ГАИО. Ф. 712. Оп. 1. Д. 502. Л. 106-107; Ф. 90. Оп. 4. Д. 520. Л. 342.
  [101] Серебренников И. Грамотность в Сибири // Сибирские вопросы. 1907. № 17. С. 18-22.
  [102] Воспоминания В.Е. Воложанина // Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. 5-П. Оп. 2. Д. 29. Л. 4.
  [103] РГИА. Ф. 468. Оп. 23. Д. 826. Л. 4.
  [104] Сибирская газета, 1888. 14 февр.
  [105] Уманьский А. На приисках // Сибирский вестник, 1886. 15 июня.
  [106] Сибирь, 1887. 3 мая.
  [107] Мисюрев А.А. Легенды горной Колывани. Барнаул, 1989. С. 21-120.
  [108] Семевский В.И. Рабочие на сибирских золотых промыслах. СПб., 1898. Т.1. С. 685.
  [109] Зиновьев В.П. Кого везла "Фортуна"? // Земля Верхнекетская. Томск, 1997. С. 357-358.
  [110] Плотников А.Е. О социальном облике сибирских рабочих пореформенного периода // Экономические и социальные проблемы истории Сибири. Томск, 1984. С. 81.
  [111] Государственный архив РФ (ГАРФ). Ф. Дп-3. 1890. Д. 47, ч. 21. Л.1.
  [112] В 1862 г. в Томской губернии было выдано 589 приказчичьих свидетельств, в Иркутской губернии в 1861 г. - 270, в Енисейской - 737, в т.ч. 198 свидетельств первого класса, в Тобольской - 2732 , в т.ч. 2315 - второго класса, в Кяхте было 600-1000 работников, а в Томске 100 в ширельных артелях, всего учтено 5248 торговых работников. За вычетом приказчиков первого класса, которых к рабочим относить нельзя, получается около 4 тыс. "пролетариев прилавка". (Томские губернские ведомости, 1862. 22 дек.; Памятная книжка Иркутской губернии на 1861 год. Иркутск, 1861. С. 162; Памятная книжка Енисейской губернии на 1861 год. СПб., 1864. С. 234; Список населенных мест Российской империи по сведениям 1868-1869 годов.V. Тобольская губерния. СПб., 1871. С. CCXLVI; В.В. (Птицын В.В.) Бюджет слободы Кяхты // Восточное обозрение, 1889. 18 июня; Сибирская газета, 1888. 28 февр.; табл. 3.
  [113] ГАТО. Ф. 210. Оп. 1. Д. 117. Л. 1-640; Д. 161. Л. 17-257; д. 138. Л. 2-218.
  [114] Сибирская газета, 1888. 7 февр.
  [115] Сибирский вестник, 1893. 13 марта.
  [116] Поникаровский Д. Сельские общества Салаирской волости // Записки ЗСОИРГО. Омск, 1880. Кн. 4. С. 23, 42-49.
  [117] Из наблюдений горожанина // Восточное обозрение, 1897. 2 июля.
  [118] Бельский В. Иркутские ремесленники // Сибирь, 1884. 14 окт.
  [119] Большаков В.Н. О размерах миграций в Сибирь рабочих из Европейской России в период империализма // Рабочие Сибири в конце XIX - начале ХХ в. Томск, 1980. С. 108.
  [120] Рабочий класс Сибири… С. 193.
  [121] Там же… С. 187.
  [122] Скубневский В.А. Указ соч. С. 252; Земеров Б.И. Указ соч. С. 39; Дмитриенко Н.М. Социально-экономические условия революционного движения городских рабочих Западной Сибири в 1905-1907 гг.// Проблемы истории революционного движения и борьбы за власть советов в Сибири (1905-1920 гг.). Томск, 1982. С. 62.
  [123] Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности России в 1904 заводском году. СПб., 1907. С. 119, 144-159, 162-175.
  [124] Галажинский Э.В., Зиновьев В.П. Формирование капиталистических отношений в рыбопромышленности Сибири XIX - начала ХХ вв. // Проблемы генезиса и развития капиталистических отношений в Сибири. Барнаул, 1990. С. 126-127.
  [125] Рашин А.Г. Формирование рабочего класса России. М. 1958. С. 182; Рабочий класс Сибири… С.70, 185. Подсчет.