Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Зиновьев В.П. Индустриальные кадры старой Сибири

   Сибирь пополнялась бунтарями, беглыми, бродягами у которых хватило воли уйти от рабства, но с укреплением государства крепостнические порядки устанавливались и в Сибири. Прежде всего, они укоренялись в промышленности, где можно было контролировать людей.
   Профессиональные работники крепостных мануфактур составляли особый слой населения. При общем невысоком жизненном уровне мастеровые, урочные и непременные работники мануфактур имели важное преимущество перед временными наемными рабочими - гарантированность существования за счет жалования и казенного провианта. Они редко решались на побеги и массовые протесты. Владельцы предприятий - Казна и Кабинет были заинтересованы в стабильной работе заведений, нарушение условий содержания мастеровых для работодателя было невыгодно. Поэтому одной из главных причин открытого возмущения было нарушение объявленных условий со стороны администрации, злоупотребления и деспотизм должностных лиц, старавшихся увеличить свою долю дохода за счет рабочих и хозяев. На частных заведениях причиной конфликтов было несоблюдение хозяевами условий использования подневольных работников. Другим важным мотивом движения работников крепостных мануфактур было стремление освободиться от заводских и горных работ, перейти на положение государственных крестьян.
   В обобщенном виде данные о количестве жалоб, волнений, актов террора на крепостных мануфактурах Сибири представлено в табл. 24, которая составлена на основе "Хроники рабочего движения в Сибири" [59].

Периоды движения	Жалобы		Волнения		Акты террора		Все формы протеста
	Число	Кол-во участн.	Число	Кол-во участн.	Число	Кол-во участн.	Число	Кол-во участн.
1700-1775 гг.	3(3)	600	4(1)	100	-	-	7(4)	700
1776-1830 гг.	16(6)	219	18(11)	357	3	3	37(19)	579
1831-1860 гг.	3(1)	44	4(2)	170	4	4	11(3)	218
Итого:	22(10)	863	26(14)	627	7	7	55(26)	1497

   * В скобках указано число протестов с известным количеством участников
   
   Судя по этим данным, социальная активность работников крепостных мануфактур была максимальной в последней четверти XVIII в. - первой трети XIX в. Это и период расцвета крепостной мануфактуры в Сибири [60].
   Протесты работников не имели каких-то определенных форм. Каждый случай был оригинален. Вместе с тем можно выделить типичные элементы, из которых складывались выступления: 1) подача жалоб (прошений, челобитных, ябед); 2) столкновение с воинскими командами при уходе группой с места работы для подачи прошения; 3) защита выборных и вожаков от властей; 4) предъявление требований толпой; 5) неповиновение администрации; 6) отказ от работ; 7) избиение служащих. Сочетание элементов протеста могли быть различными.
   Первым, зафиксированным случаем активного сопротивления подневольных работников в Сибири связан с побегом с Уральских заводов группы мастеровых в 1729 г. Они, идя в Барабинской степи "великим обозом по дороге в Томск, оказали сопротивление капралу, имевшему задание вернуть беглецов в Екатеринбург, стреляли из ружей и грозили капралу: … естьли же еще будешь за нами гнатца, то всех вас постреляем до смерти" [61]
   Другой случай был отмечен в феврале 1741 г., когда ссыльные рабочие на перевозке кладей Камчатской экспедиции из Якутска в Охотск заявили о желании уйти с работ, вследствие распространения слухов об освобождении их от обязательного труда. Претензии от имени товарищей предъявил ссыльный Григорий Воронов. Сибирский Приказ повелел произвести строгий розыск, "пущих заводчиков" повесить, остальных тоже строго наказать [62]. Жестокая расправа объясняется не только важным государственным значением экспедиции, но и неполноправным положением работников, рекрутированных из приговоренных к смертной казни.
   Для снаряжения Камчатской экспедиции был сооружен Ангинский железоделательный завод купцом Ф. Ланиным. При дефиците работников Ф. Ланин использовал приписных крестьян, приданных заводу для исполнения вспомогательных операций, на заводских работах. В 1742 - 1743 гг. крестьяне неоднократно подавали челобитные о нарушении заводчиком обязательств. Крестьяне С. Мушников и С. Холкин от имени 200 товарищей жаловались 13 июля 1742 г., что они задержаны на заводе после положенного месяца отработки, что их заставляют делать не обозначенную в условиях работу, бьют и дорого продают провиант. В том же году 24 ноября крестьянин А. Голков вновь жаловался от имени товарищей в провинциальную канцелярию на принуждение к заводским работам. 23 декабря 1743 г. челобитная от приписных Ангинского завода дошла до императрицы Елизаветы Петровны. Но пока была нужда в железе завода, жалобы крестьян игнорировались. Лишь в 1746 г. Иркутская провинциальная канцелярия отказала Ф. Ланину в приписке крестьян [63].
   Дефицит рабочих рук заставлял использовать на заводах ссыльных, которые стремились осесть на землю или уйти в вольные работники. Это стало распространенной причиной конфликтов. Так в конце XVIII - начале XIX в. происходили постоянные стычки управления и ссыльнорабочих на Селенгинском солеваренном заводе купцов Пахолковых в Забайкалье. Пахолковы, получая ссыльных, платили за них налоги, поэтому полагали, что могут распоряжаться их трудом в течение года. Ссыльные же считали, что приписаны только для заводских работ, а за их отсутствием могут заниматься своим хозяйством и вольным наймом. В 1795 г. трижды группами в 11, 14 и 5 человек они ходили для подачи челобитных на хозяина в Иркутск, 11 человек сбежали. В жалобах рабочие писали, что "за все работы не получали от него Пахолкова никакой платы деньгами ни одежды или обуви ни же довольного пропитания хлебом. Сия крайность и несообразные силам их труды принудили согласившись бежать" [64]. Новые поселенцы, приписанные к заводу, тоже спасались бегством. В феврале 1809 г. ушли 19 человек, в апреле - 14, в августе - 8. Пойманные были биты кнутом и сосланы в Нерчинскую каторгу [65].
   В 1802 г. после многократных жалоб добились перевода в государственные крестьяне приписанные к Тельминской мануфактуре крестьяне Биликтуйской слободы (160 мужчин). В конце XVIII - начале XIX в. упорную борьбу за освобождение от заводских работ вели приписные и крепостные крестьяне полотняной мануфактуры И. Куткина и стекольной фабрики Корнильевых близ Тобольска. Результаты были различны. Работников фабрики И. Куткина, после смерти владельца, перевели на Тельминскую фабрику, потому что в Сибири дорожили кадрами обученных казенных рабочих. Приписные крестьяне Корнильевых после многократных прошений и волнений были переведены в государственные крестьяне. Крепостные люди Корнильевых добились свободы в 1848 г., после того как сначала довели фабрику до убытков, а потом сожгли [66].
   В 1810 г. отказались производить работы на Боровлянском винокуренном заводе приписанные к нему крестьяне. В 1828 г. добились перевода в государственные крестьяне 69 мастеровых Омской казенной суконной фабрики [67]. Желание работников немногочисленных крепостных мануфактур Сибири избавиться от заводского ярма выглядит естественным в окружении государственных крестьян, более свободных в выборе занятий и места жительства.
   Значительно чаще работники казенных мануфактур стремились не к свободе, а к улучшению своего положения при сохранении прежнего статуса, который был уже достижением по сравнению с положением крепостного в России или ссыльного в Сибири. Это характерно для военнорабочих, вечноотданных в работы ссыльнопоселенцев и горнозаводских служителей.
   Военнорабочие, связанные присягой, сурово наказывались за уклонение от службы. Коллективных протестов против самого их статуса не обнаружено, хотя дезертирство было делом обычным. Принудить же военнорабочих к массовому выступлению могли только обстоятельства исключительные. Известны два таких случая. В одном из них драгуны и солдаты Змеиногорского рудника 29 мая - 16 июня 1749 г. отказались получать нищенскую заработную плату [68]. В другом случае произошел бунт военнорабочих строителей 28 марта 1825 г. в деревне Истяцкие Юрты Тобольского округа.
   В этом случае отразилась вся трагикомедия российской жизни. Расследование бунта выявило, что командир отряда военнорабочих капитан Шматов пропил кормовые и прогонные деньги в начале пути, оставив без средств к существованию 156 человек. Голодная команда, по прибытии в деревню, стала добывать себе пропитание воровством и грабежами. Возмущенные татары потребовали установить порядок и опознали двух служивых, из которых один украл горшок вареного гороха, а другой пытался демонстрацией своих мужских достоинств соблазнить местных афродит. Капитан, являвшийся причиной всех несчастий команды, решил "наказать двух военнорабочих за сделанную жителям обиду, но при сем случае команда взбунтовалась и брося фронт подбежав к его квартире с буйственным криком не дали наказать двух преступников". Начальник округа путей сообщения постановил предать суду и капитана и зачинщиков бунта, но губернатор не нашел в действиях растратчика Шматова ничего преступного, а вот четырех военнорабочих отправил на каторгу [69].
   Та же снисходительность властей по отношению к истинным виновникам волнений и крайняя суровость к пытавшимся добиться правды работникам обнаруживается и на кабинетских предприятиях, казнокрадство служащих на которых служило визитной карточкой Алтайского округа Кабинета в России.
   В 1765 г. мастеровые Ирбинского завода доведенные до отчаяния управляющим Гордеевым, по инициативе мастеров Пашкова. Зыкова. горнорабочего Текутьева, написали жалобу в канцелярию Колывано-Воскресенского горного округа, в которой описали злоупотребления Гордеева, поборы, произвольное увеличение им рабочего дня, снижение заработной платы, жестокие побои. Гордеев не мог опровергнуть ни одной претензии. Тем не менее, финал был таков: жалобщиков было приказано "бить батожьем нещадно при команде за ложный донос", а Гордеева - назначить управляющим нового Томского завода. Туда же перевели ирбинских бунтовщиков [70].
   В 1797 и 1810 гг. мастеровые Салаирского рудника протестовали против высоких цен на продукты питания, дважды зачинщиков били прутьями [71]. В 1855 г. около 70 бергаеров, работавших на разведке Андреевского рудника в Каркаралинском округе, отказались от работ по причине задержки жалования и провианта и отправили делегатов с жалобой на начальника партии поручика Порецкого в Барнаул. Протест кончился каторгой и арестантскими ротами для 8 горняков и без последствий для Порецкого [72].
   Выступление против продолжительного рабочего дня, мотив характерный для движения индустриальных рабочих, встречался, кроме упомянутого волнения на Ирбинском заводе, еще дважды - на строительстве зданий Нерчинского завода в начале XIX в. и в мае 1853 г. на Змеиногорском руднике, где ремесленники просили сократить рабочий день на один час до определенных петровским регламентом 12 часов [73].
   Работники также требовали сократить нормы выработки - "уроки". Так было на Коргонской копи Кабинета на Алтае в 1826 г., на Солкоконском прииске Нерчинского округа в 1850 г. [74] Бунтарские действия, нападения на служащих провоцировались особо гнусными проявлениями произвола.
   Стычки работников со служащими происходили часто, но случаи специально организованных покушений на жизнь администраторов были редкими. В 1796 г. работники Риддерского рудника, по предварительному сговору, убили управляющего Шрама. В 1829 г. бергаер Змеиногорского рудника Чикилев в сговоре с тремя товарищами пытался убить смотрителя. В 1830-е гг. рабочие кабинетских приисков убили двух служащих. В 1854 г. мастеровой Зырянского рудника Н. Оксенов ранил подмастера за притеснения. То, что рабочие называли притеснениями, а служащие - "строгостью", точнее нужно называть издевательствами. Покушения на жизнь служащих были следствием редкого стечения обстоятельств: эмоциональный работник, не потерявший понятия о чести и достоинстве, сталкивался с рьяным или садистски настроенным служакой. Так, на Царево-Николаевском прииске мастеровой Пальников убил не в меру сластолюбивого управляющего, преследовавшего жену рабочего [75]. Любопытно, что все случаи нападения на служащих отмечены на Алтае, для которого не были характерны столкновения рабочих с воинскими командами.
   Инциденты такого рода отмечались в Восточной Сибири. Здесь были распространены каторжные работы, с особо суровым режимом, с более возбудимым, чем мастеровые, контингентом работников. Большая степень их унижения обусловливала и большую остроту конфликтов. Каторжные легче шли на обострение отношений с конвоем и начальством, так как не были связаны хозяйством и семействами.
   В 1796 г. напряженная ситуация сложилась на Тельминской мануфактуре, где из положенных по штату 120 рабочих осталось 89. Работники, через выборных С. Полосова и О. Клепцова, подали жалобу в Иркутское наместническое правление на то, что выполняя полуторную работу, получают в награду только штрафы. Выборные были закованы в кандалы как беглые. Дальнейшие события, по показаниям охранников, были таковы. Клепцов и Полосов призвали товарищей: "Господа фабричные, не выдавайте", на который крик из рабочих светлиц выбежали фабричные до тридцати, крича господину кригцехмейстеру, что, естли он изволил приказать ковать одних посланных от их общества просителей тоб их всех сковать он приказал, что слыша господин кригцехмейстер Меньшов приказал капралу Лебедеву прогнать их к работе палкою и сколь скоро он Лебедев начал гнать, тогда из них все с ропотом на господина кригцехмейстера Меньшова, идя в рабочие светлицы, имели намерение капрала Лебедева и с командой бить. Из них Роман Гладышев говорил, что де палка о двух концах, однако напоследок наказанные Сергей Полосов и Осип Клепцов освобождены от крепи их в кандалы, а посланы были на работы" [76]. Таким образом, энергичная защита товарищей спасла выборных от расправы.
   В апреле 1815 г. на Троицком солеваренном заводе был раскрыт заговор ссыльнорабочих, намеревавшихся перебить охрану и смотрителя. Для чего 23 апреля 8 человек бежали, чтобы достать ружья, но были пойманы [77]. В 1828 г. дважды бунтовали работники Нерчинского горного округа - на Кличкинском руднике, где 30 ссыльнокаторжных противились выдаче 4 товарищей, и на Петровском заводе [78]. В 1849 г. оказали неповиновение работники Верхне-Карийского промысла.
   В 1850 г. произошел бунт на Солкоконском промысле Кабинета. На последнем около 100 рабочих бросились защищать товарищей, приговоренных к наказанию розгами за не выработку непосильных уроков. Смотритель прииска об этом происшествии 23 февраля 1850 г. доносил следующее: "Сего числа после вечерней отработки на разрезе из числа последней партии приведенных из Дучарского завода до 40 человек людей за двухдневную недоработку происшедшую от совершенной лености подвержены были полицейскому оштрафованию [порке - В.З.] и, смотря по вине, уже до 3-х человек оштрафовались, но вдруг из нижних 3-х казарм с азартом высыпала вся команда вооруженная лопатами и другими убийственными орудиями и с неистовыми ругательствами бросились на меня к лишению жизни, от чего я только мог сохраниться поспешным укрывательством в письменный дом и запереться в комнате, а между тем полицейские служители и военная команда, вооруженная ружьями, эту буйственную толпу едва могла успокоить и разогнать по казармам". Далее смотритель просил войск и следователей.
   Расследование, проведенное майором Таскиным, установило что "уроки" были непомерно велики, что рабочих заставляли трудиться и в гулевую неделю, предназначенную для работы в своем хозяйстве, что смотритель проигнорировал требование высшего начальства ослабить тяжесть работ. Совет Главного управления Восточной Сибири признал справедливым снизить нормы выработки на приисках и не принуждать рабочих к сверхурочным "старательским работам". Пять зачинщиков - Трофим Варламов, Афанасий Рагузин, Самойло Серебренников, Михайло Умрихин, Козьма Пахотный были переведены на Карийские прииски [79]. мягкость наказания подчеркнула справедливость требований рабочих и чрезмерное усердие смотрителя.
   В целом анализ мотивов выступлений работников крепостных мануфактур в XVIII в. - 1860 г. показывает, что они 9 раз протестовали против низкой заработной платы, 3 раза - против продолжительности рабочего дня, 6 раз - против недостатка провианта, 3 раза - против высоких норм выработки, а всего они 21 раз выдвигали специфические требования индустриальных рабочих. Значительно чаще звучали антикрепостнические мотивы - 38 раз, в том числе протесты против притеснений - 16 раз, защита товарищей - 3 раза, перевод в государственные крестьяне - 18 раз. Из общего ряда выпадает случай на Змеиногорском руднике в 1808 г., когда горные работники отказались преклонить колена во время молебна во здравие императора. Подробности выяснить не удалось [80].
   Движение работников крепостных мануфактур было, как и следовало ожидать, по преимуществу антифеодальным. Однако специфика их положения как индустриальных работников уже наложила отпечаток на характер борьбы. Преобладали крестьянские формы движения, мотивы же выступлений все чаще становились пролетарскими. В Сибири не было массовых организованных волнений на крупных мануфактурах, как это происходило в 1807 - 1841 гг. на Урале [81]. Волнения и даже коллективные жалобы работников здесь были редкостью. Открытой борьбе работники предпочитали бегство. Количество беглых в десятки раз превышало число участников массовых протестов [82]. Видимо, этот клапан и сбрасывал социальное напряжение на сибирских крепостных предприятиях.
   Сибирский регион показывает, что движение предпролетариата в России было заметным явлением социальной жизни. Ему уделяется незаслуженно мало внимания. Обобщающие издания предлагают нам иллюстрации [83]. Необходимо систематизировать факты борьбы работников в масштабах всей России по единой методике, и вписать этот феномен в историю страны.

назад

дальше

  [59] Рабочее движение в Сибири: историография, источники, хроника, статистика в трех томах. Том первый. XVII в. - 1904 г. Томск: Изд-во ТГУ, 1988.
  [60] Зиновьев В.П. Сибирь в экономике России XVIII - начала ХХ вв. // Сибирь в составе России XIX - начала ХХ вв. Томск, 1999. С. 10 - 14.
  [61] Черкасова Л.С. Социальная борьба на заводах Урала в первой половине XVIII века. Пермь, 1980. С. 57.
  [62] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Ч. 7. Д. 4999. Л. 1 - 13.
  [63] Волнения работных людей и приписных крестьян на металлургических заводах России в первой половине XVIII в. М., 1975. Ч. III. С. С. 438, 444, 452, 453, 501.
  [64] ЦГА Бур.Респ. Ф. 20. Оп. 1. Д. 2618. Л. 5, 10 - 21.
  [65] Шмулевич М.М. Очерки истории Западного Забайкалья. XVII - середина XIX в. Новосибирск, 1985. С. 181 - 189.
  [66] РГАДА. Ф. 277. Оп. 14. Д. 1492. Л. 6 - 7; ГАТО ТФ. Ф. 329. Оп. 545 , д. 88. Л. 30; Рабочий класс Сибири … С. 66.
  [67] РГИА. Ф. 1376. Оп. 1. Д. 54. Л. 7, 9, 13; Ф. 1405. Оп.8. Д. 33. Л. 1.
  [68] Тыжнов И. Из истории горнозаводского населения на Алтае // Алтайский сборник. 1907. № 6. С. 7 - 8.
  [69] ГАОО. Ф. 4. Оп.1. Л. 374. Л.2, 3, 14, 70.
  [70] Шемелев В.И. Закрепощенный Кузбасс // ГАНО. Ф. 2025. Оп.1. Д. 157. Л. 179 - 180.
  [71] Зобнин Н. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения // Сибирский сборник. СПб., 1892. Кн. 2. С. 9; Пажитнов К.А. Положение рабочего класса в России. Л., 1925. Т. 1. С. 126.
  [72] Очерки Рудного Алтая. Усть-Каменогорск. 1970. С. 82 - 83.
  [73] ГАЧО. Ф. 31. Оп. 2. д. 28; Пажитнов К.А. Указ. соч. С. 96.
  [74] Карпенко З.Г. Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в 1700 - 1860 годах. Новосибирск, 1963. С. 180 - 181; ГАЧО. Ф. 31. Оп. 1. Д. 1523. Л. 41 - 42.
  [75] Зобнин Н. Указ. соч. С. 44; Семевский В.И. Рабочие на Сибирских золотых промыслах. СПБ., 1998. Т. 1. С. 129, 291; ГААК. Ф. 25. Оп. 1. Д. 64. Л. 2, 3, 7; ГАТО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 70.
  [76] ГАИО. Ф. 246. Оп. 10. Д. 91. Л. 3 - 22.
  [77] ГАТО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 913. Л. 229.
  [78] РГИА. Ф. 468. Оп. 20. Д. 625. Л. 1 - 27; Максимов С.В. Сибирь и каторга. СПб., 1871. Ч. 3, С. 476.
  [79] ГАЧО. Ф. 31. Оп. 1. Д. 1951. Л. 513 - 514, 551; История рабочего класса Восточного Забайкалья. (1707 - 1922 гг.). Иркутск, 1981. С. 75 - 76.
  [80] РГИА. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 606. Л. 16.
  [81] История Урала с древнейших времен до 1861 г. М., 1989. С. 440 - 447.
  [82] Рабочее движение в Сибири. Т. 1. С. 71 - 72.
  [83] Рабочий класс России от зарождения до начала ХХ в. Второе издание. М., 1989.