Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Зиновьев В.П. Индустриальные кадры старой Сибири

   Движение наемных рабочих дореформенного периода четко распадается на три периода: вторая половина XVII в. - 1775 г.; последняя четверть XVIII в. - 1930 г.; 1831 - 1860 гг. Критерием выделения периодов послужили не отдельные события, а отраслевая принадлежность субъектов социальной активности. В первый период - это работники раннекапиталистических мануфактур в горной и металлургической промышленности; во второй - работники речного транспорта; в третий - рабочие золотых промыслов (см. табл. 25).

Периоды	Жалобы		Волнения		Стачки		Все формы протеста
	Число	Количество участников	Число	Количество участников	Число	Количество участников	Число	Количество участников
1672-1775 гг.	1(1)	7	4(4)	1023	-	-	5(5)	1030
1776-1830 гг.	9(8)	2423	4(1)	23	4(3)	456	17(12)	2902
1831-1860 гг.	3(1)	20	33(20)	3699	27(20)	100350	63(41)	14069
Итого	12(10)	2450	41(25)	4745	31(23)	10806	85(58)	18001

   * Составлено по данным: Рабочее движение в Сибири: историография, источники. Хроника, статистика в трех томах. Том первый XVII в. - 1904 г. Томск: Изд-во Томского университета, 1988. С. 121-143; Зиновьев В.П. Дополнение к хронике рабочего движения в Сибири // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895 - 1917 гг. Томск, 1994. С. 110-113.

   Первым из известных историкам волнений на сибирских мануфактурах стал бунт крестьян Красносельской слободы и работников первой в Сибири частнокапиталистической мануфактуры - железоделательного завода промышленников Тумашевых в Верхотурском уезде. В мае 1672 г. работники Петр Рублев, Матвей Драгунов, братья Сажины и другие по неизвестным мотивам разгромили судную избу, побили приказчика и земского старосту. Конфликт затронул и завод Тумашевых [84]. Есть основания думать, что причина выступления лежала в отношениях работников из слободских крестьян с местными властями, а не в отношениях с работодателями.
   Второе из отмеченных в Сибири выступлений наемных работников связано со специфическим требованием наемных рабочих - выдачей задержанной заработной платы, просьбой увеличить заработок и облегчить тяжесть работ. Так можно объяснить содержание челобитной семи подмастерьев Аргунского рудного промысла Петру I от 27 ноября 1707 г. Работники, получив за полгода на 11 человек 195 рублей жалования, другую половину года вынуждены были жить, беря в долг. Положение работников в челобитной описано следующим образом: "И за те долги ныне робим мы на взаимодавцев, а ныне братья бродят меж двор и питаются христовым именем для того, что нам, рабам твоим, на другую половину года твоего Великого Государя кормового жалования не указано и не дают. Да у нас же, рабов твоих. Из наемных денег из вышеописанного числа, которые дни мы, рабы твои, за скорбию пролежали, в твою Великого Государя казну по расчету вычтено. А работаем мы, рабы твои. У того рудного промысла в господние праздники и в воскресные дни без расчету, и оттого мы, рабы твои, оскудели и одолжали до конца…" Они просили прибавить наемных денег, выдать кормовое жалование на нерабочее зимнее время с 1 октября по 1 апреля или освободить их от рудного промысла. Прошение мастеровых людей было учтено частично: в контракте 1708 г. им были назначены кормовые по 8 денег на человека в день [85].
   В третий раз в Сибири участие наемных людей в социальном движении отмечено во время пугачевского бунта. Воевода Исетского учезда Веревкин доносил 22 февраля 1774 г.: "К несчастию нашему все здешнее население в верности колеблется, также в семидесяти верстах от Исетска винокуренные заводы Ертарский, Бутвинский и Боровлянский, на коих вольнонаемных до тысячи человек народу, все взбунтовались и смотрителя их майора Полякова содержат под караулом" [86]. Д.И. Копылов уточнил, что восставшие крестьяне и работники заняли Ертарский завод в 100 верстах от Тюмени 17 февраля 1774 г. В феврале-марте того же года он отметил волнение на Успенском заводе Походяшина, на котором было до 100 работных людей из крепостных хозяина. Волнения эти были подавлены казачьей командой, схвачены главный агитатор на Успенском заводе Емельян Ведерников и участники бунта на Ертарском заводе Федор Алферов и Сергей Котов [87].
   Во второй период (последняя четверть XVIII в. - первые три десятилетия XIX в. исследователями и мной фиксировались фактически только выступления судорабочих Тобольской и Томской губерний. Первый из такого рода конфликтов произошел на судах соляного контрагента Казанцева в 1789 г. Нанятые на солевозные суда 130 рабочих четыре недели ждали прибытия каравана из Коряковской пристани в Подчувашскую под Тобольском и потребовали оплаты за простой - по три рубля на человека. Работники выбрали челобитчиков - крестьянина Василия Седелина и ямщика Захара Мезенцева, которые просили содействия у тобольского городничего в получении денег. Контрагент согласился выдать по 1 рублю на человека. Бурлаков это не удовлетворило. Среди работников распространился слух, что выборные просители подкуплены контрагентом. В пути на Коряков у с. Долгоярова на одном из дощаников вспыхнул бунт. Рабочие потребовали у челобитчиков утаенные деньги, пытали их и отобрали 7 руб. 40 копеек и тулуп. Контрагент Казанцев не отрицал факт подкупа, признал возможность выдачи рабочим денег сверх обещанных 130 руб. Особенно активны были пяткро работников, нанятых в Ирбитском округе во главе с И.Ф. Плетневым. Он и был осужден за бунт и неповиновение [88].
   В 1800 г. вновь судорабочие просили власти содействовать в получении денег за сверхконрактные работы. Казенная палата распорядилась выдать 9 работникам контрагента Куткина по 1 рублю для того, чтобы приохотить их к найму [89]. Более серьезные события произошли 10 июня 1801 г. у д. Ерковой Тюменского округа, когда рабочие двух дощаников (вероятно около 50 чел.) оказали неповиновение караванному смотрителю, требуя отпустить их во время стоянки на берег. В чем состояло "великое буйство" смотритель в рапорте не указал [90]. В 1802 г. судорабочий Загваздин с товарищами просил содействия у губернатора в получении заработанных денег. Содействие было оказано [91]. Как можно судить по приведенным фактам, до нас дошли только те сообщения о конфликтах на судах, которые оказывались в поле зрения уездных и губернских властей. Вряд ли это была большая часть из них.
   Не всегда губернское начальство поддерживало прошения судорабочих. В 1826 г в крупном конфликте судостроителей с администрацией Коряковской казенной верфи губернатор трижды отказывал работникам в поддержке их требований справедливого расчета. Это случай подробно описан Д.И. Копыловым [92]. Суть конфликта заключалась в том, что комиссионер Сыромятников нанял с 1 апреля 1825 г. по 30 июля 1826 г. 240 плотников с круговой порукой, обязанных по контракту построить 15 дощаников, взвести их с Подбельского (Подбелевского) плотбища до Коряковской пристани под погрузку соли, а затем провести дощаники до Подчувашской пристани в Тобольске [93]. Явившись на плотбище, работники не нашли готового по условиям контракта леса и были вынуждены заготавливать его сами. Кроме того, их обязали построить 9 казенных паромов. Суровая зима усугубила условия труда и жизни, поэтому строительство дощаников задержалось. В день окончания контракта 30 июля 1826 г. 250 плотников отказались от дальнейшей работы, ссылаясь на нарушения контракта комиссионером. 160 забастовщиков были отправлены на 10 недостроенных дощаниках в Коряков, а затем - в Тобольск. 88 были оставлены на заготовку леса. На требования рабочих оплатить постройку паромов и сверхконтрактное время губернатор ответил отказом на том основании, что не были по контракту достроены дощаники [94].
   История эта имела продолжение, поскольку власти признали работников должниками контрагента Сыромятникова и принудили к работам на сезон 1827 г. Прошение, поданное теми же работниками в мае 1927 г. было оствлено без последствий. Тем более, что в самом Тобольске в мае-июне 1827 г. происходили куда более серьезные события. Позняя маловодная весна совпала с необходимостью достройки тех самых 10 дощаников, пришедших в 1826 г. в Тобольск недостроенными из-за стачки плотников. Взвод судов в Коряков задерживался. Прибывшие в начале апреля контрактные работники были вынуждены выполнять неконтрактную работу по ремонту судов, проедать заработок, рискуя к осени опоздать на Полеве работы. Первыми отказались от обязательной низкооплачиваемой работы 11 апреля 1827 г. 6 рабочих-татар, за что подверглись наказанию [95].
   За ними стали просить дополнительной оплаты простоя и неконтрактных работ, улучшить питание более 1200 русских и татарских рабочих. Получив отказ, рабочие подали 3 жалобы губернатору от имени 18 русских и 2 татарских артелей. Жалобы были направлены также сенаторам-ревизорам Западной Сибири Безродному и Куракину, находившимся как раз в Тобольске. Рабочие также просили выпустить из под стражи своего вожака Алексея Мелехина, который, судя по рапорту контрагента, "…с грубостию и настоятельно требовал денег и возмущал других крестьян". Сыромятников, естественно, отрицал обвинения рабочих, называя их наветами бунтовщиков и ленивцев [96].
   Рабочие 15 мая вновь жаловались секретарю сенаторов, приехавшему на пристань, указывая на притеснения смотрителя, на превышение цен на одежду и питание, на задержку выплаты денег. Обнаружилась неприглядная картина, полностью подтверждающая слова рабочих. Выяснилось, что плохо одетые, худо кормленные бурлаки поголовно страдали цингой (скорбутом) и другими болезнями, 40 из них положены в больницу, 6 отдали богу души. Губернатор, под давлением очевидных доказательств бедственного положения рабочих, приказал комиссионеру выдать деньги на питание и вывесить на судах цены на предметы первой необходимости.
   После такого заступничества положение рабочих мало изменилось. Работник Степан Черкасов 31 мая подал жалобу от имени 200 рабочих еще неотправленных четырех судов [97]. В ней сообщалось губернским властям, что работникам вместо обещанных 50 коп. в день платят 18-25 коп. и "наипаче того обидит нас приказчик Александр Сажин с солдатами, кои бьют нас беспощадно и посылают на работу и сего просителя Степана Черкасова оный приказчик бил по щекам за то, что он снес пищи говядины и хлеба товарищу больному находящемуся в городе Тобольске у священника. И держит нас под стражею и никуда не отпускает, дабы мы не донесли жалобы…" [98]. С 1 по 11 июня 200 судорабочих отказывались снимать на воду оставшиеся 4 судна, поскольку их не устраивали условия найма. Комиссионер объяснял, что задержка в отправлении судов "произошла не от чего другого, как от нехотения лямочных рабочих участвовать в спуске на воду оставшихся четырех судов". Работники отказались даже от 50-ти копеечной поденной оплаты [99]. Из-за забастовки судорабочих дощаники спустили на воду солдаты. Выступление бурлаков закончилось с отправкой их 12 июня в Коряков.
   Судорабочие в Тобольске в 1827 г. выступали против проявлений наиболее грубых форм раннекапиталистической эксплуатации, открытого обмана, произвола, насилия, кабальных контрактов. Добились они немногого - некоторых уступок в условиях найма. Однако эти стихийные протесты, переросшие в стачки, показывают на возросшую солидарность рабочих. Тобольск а первой четверти XIX в. являлся центром найма судорабочих и центром борьбы наемных рабочих Сибири.
   Конфликты хозяев и судорабочих возникали не только на соляных караванах Тобольской губ., были они и на свинечных судах, доставлявших свинец по Чулыму и Оби в Барнаул из Нерчинска. Доставка свинца являлась весьма прибыльным делом для подрядчиков Кабинета [100]. В.Н. Разгон прислал по моей просьбе материалы о стачке рабочих на свинечных судах. В 1817 г. на свинечном караване контрагента К. Сибирякова возник конфликт между приказчиком Соколовым и бурлаками из-за ночных работ. Работники - ясашный Томского округа Павел Единеков и мещанин Терентий Сиязов с товарищами отказались вести судно ночью, "произносили ругательные слова, покушались на битье" приказчика. Судно остановилось на Оби близ д. Брагиной Богородской волости Томского округа. Поручик Пастухов, бывший при казенном свинце, попросил богородского комиссара арестовать зачинщиков. Второй приказчик каравана - Тыжнов просил освободить зачинщиков стачки, на том конфликт и был исчерпан [101]. Можно считать этот случай первой из известных стачек в Сибири.
   Третий период (1831-1860 гг.) значительно более насыщен событиями, чем предыдущий. На капиталистических мануфактурах, в основном - на золотых промыслах, произошли 33 волнения и 27 стачек (табл. 1). Золотые прииски появились в Сибири в 1828 г. первоначально в Мариинском округе Томской губернии, затем - в Енисейской губернии. В первые два десятилетия существования золотопромышленности устанавливались традиции отношений наемных рабочих в основном из крестьян и ссыльнопоселенцев и золотопромышленниками из дворян и купцов. Борьба приисковых рабочих этого периода анализировалась в трудах К.А. Пажитнова, В.И. Семевского, А.С. Нагаева [102], однако изучение фондов РГИА, Читинского, Хакасского, Бурятского, Томского Иркутского, Алтайского гос. архивов помогло значительно увеличить число известных фактов рабочего движения дореформенного времени.
   В движении рабочих можно выделить три волны: 1831 - 1833 гг. - волнения в Мариинской тайге; 1836-1838 гг. - волнения и стачки на приисках Мариинской тайги и Енисейской губ.; 1841- 1842 гг. - массовые стачки рабочих Енисейской тайги. После них вплоть до 1861 г. на приисках Сибири отмечались редкие, незначительные столкновения хозяев и работников.
   Первое выступление рабочих на приисках Сибири произошло в 1831 г. на предприятиях купца Рязанова в Мариинской тайге. Часть работников, вследствие неустроенности быта и тяжести работ, притеснений со стороны хозяев и полиции ушла с проимысла [103]. В 1833 г. около 700 рабочих ушли с промыслов купцов Поповых в Мариинской тайге, протестуя против запрета старательских работ. Их рабочие вели после отработки обязательных уроков для дополнительного заработка. В том же году ушли с Большеникольского прииска 78 рабочих из-за жестокости надзирателей, сокращения норм питания и стеснения в старательских работах. Ушли также большие партии рабочих с Бурлевского прииска К° Поповых, Воскресенского промысла К° Рязановых, с приисков Осипова, Верходанова и Черепанова [104]. всего на приисках Сибири в 1831-1833 г. зафиксировано 10 случаев протеста. Главной причиной для таковых стало разное понимание рабочими и золотопромышленниками условий договоров о найме. Хозяева промыслов стремились установить обычные порядки оплаты труда для капиталистических предприятий - поденные или сдельные. Рабочие же главными для себя считали самостоятельные старательские работы, а обязательные уроки рассматривали как неизбежное зло.
   Новая вспышка конфликтов на приисках Мариинской тайги относится к 1836-1837 гг. Здесь произошло 12 выступлений рабочих, из которых 7 носили характер стачек. Первая из них отмечена 10-12 сентября 1836 г. на Рождественском и Бурлевском приисках К° Поповых. Рабочие отказались работать после 10 сентября. Не дали арестовать зачинщика - Дегтерева. 95 работников из 300 ушли с прииска, остальных удалось уговорить. Дегтерева позднее арестовали [105].
   Весной-летом 1837 г. по Мариинской тайге прокатилась невиданная ранее волна стачек и волнений. Начали ее 1-2 мая рабочие Вознесенского прииска Мясникова, потребовав снизить дневную норму выработки (урок) с 50 до 40 тачек песка на человека. После отказа, они избили штейгера и нарядчика, а 40 наиболее активных бунтовщиков ушли с прииска [106]. Затем забастовали 1,5 тыс. работников крупнейшего в Сибири Воскресенского прииска К° Рязановых. По инициативе поселенца Захара Неборокова они 23 мая прекратили старательские работы, потребовав дать для этого более богатую часть прииска. По команде З. Неборокова: "Что нам промывать турф [107]. Марш!" рабочие покинули забои. Попытка арестовать зачинщика 26 мая была пресечена толпой его товарищей [108]. Земский заседатель, прибывший для успокоения недовольных, выдрал розгами двух других зачинщиков и продолжал охотиться за Небороковым, чем вызвал новую стачку 8-9 мая. Рабочие отбили у казаков арестованного вожака Степана Малявина, а воинскую команду закидали камнями. Рабочие продолжали требовать справедливого расчета за старательское золото, прекратить обвесы при его приеме [109].
   Кроме рабочих Воскресенского прииска в Мариинской тайге бастовали Большеникольский прииск К° Рязановых и Казанцевых, Бурлевский прииск К° Поповых, Промысел Пальгуева. Волнения охватили Митрофановский прииск Мясникова, Митрофановский прииск Хрисанфа Попова, Талаюльские прииски Поповых. В Ачинском округе бастовали работники приисков купца Бобкова. В Бирюсинской системе отмечено волнение на приисках Меджера [110].
   Эти волнения и стачки вызвали большую тревогу в Петербурге и у местной администрации, стали причиной острого конфликта между генерал-губернатором Западной Сибири кн. П.Д. Горчаковым и томским губернатором, старым служакой генерал-майором Шленевым. Шленев требовал ужесточения карательных мер против рабочих, введения для них военно-судных комиссий, как для мастеровых горных заводов. Опытный усмиритель многих бунтов кн. Горчаков [111] видел причину бунтов не в лености и испорченности рабочих, а в алчности хозяев приисков, бездарности и продажности губернской администрации во главе со Шленевым. Назначенное им следствие вскрыло массу злоупотреблений со стороны приисковых управлений, земского заседателя Безрядова, губернатора Шленева. Все были отданы под суд. Такое случилось, пожалуй, впервые в российской истории. Зачинщики выступлений рабочих также были выявлены, арестованы и наказаны. Военно-судные комиссии получили право рассматривать лишь уголовные дела [112]. Главным же итогом стачек 1837 г. стало "Положение о частной золотопромышленности в Сибири" 1838 г., которое ввело нормы во взаимоотношения рабочих и предпринимателей. Это был первый в истории рабочего вопроса в Сибири случай, когда протест работников непосредственно вызвал реакцию законодательных учреждений России.
   На фоне стачек в Томской губернии оказались незамеченными ни современниками, ни историками выступления рабочих-хакасов на промыслах Минусинского округа. В 1837 г. ушли до окончания контрактного срока 50 рабочих с Воскресенского прииска К° Рязанова, Тарасова и др. В июне 1838 г. три группы рабочих из хакасов ушли с прииска Бегера и Кузнецовых из-за жестокости управления. Вольнолюбивые дети степей не вынесли каторжного приискового режима. Эти выступления следует считать первыми самостоятельными протестами в истории рабочих Хакассии [113]. Предприниматели после событий 1837-1838 г. больше не нанимали чисто хакасских артелей.
   В начале 1840-х гг. центр золотопромышленности, а вместе с тем и рабочего движения переместился из Томской губернии в Енисейскую. Выступление более 2 тыс. рабочих Удерейской системы Енисейского округа в 1841 г. по масштабам превзошло все предыдущие в истории Сибири. В отчете по приискам Восточной Сибири об этом событии написано кратко: " …с приближением сентября месяца, рабочие почти всех промыслов Удерейской системы единогласно объявили, что с 1 сентября не будут работать и потому требовали окончательного расчета" [114]. Контрактный срок - 10 сентября, отказ рабочих продолжать работу следует классифицировать как стачку, при этом - организованную и победную, так как расчет был дан. Уверенность в таком выводе опирается на элементарный здравый смысл. Рабочим, разбросанным по тайге, невозможно одновременно прекратить работу и предъявить одно и то же требование без предварительного сговора. Это, в свою очередь, предполагает наличие организующего ядра, вероятнее всего состоявшего из лидеров рабочих артелей. Количество бастовавших определить трудно, однако крупнейшими приисками по р. Удерей были Спасский и Иннокентьевский Почетного гражданина Никиты Мясникова, вместе на них находилось в 1841 г. около 1200 рабочих. Причиной стачки, вероятнее всего, стали ранние морозы. Давшие понять, что задерживаться в тайге дальше опасно.
   Действительно, в том же году выход рабочих с промыслов дворянина Асташева закончился трагедией. Партии рабочих общей численностью 1,5 тыс. человек заблудились в тайге. До 120 рабочих погибли от холода и голода [115].
   В мае 1842 г. произошли волнение и стачка на самом большом в Сибири Великониколаевском прииске К° Асташева, Коробкова и Толкачева по р. Хорме, где было не менее 2 тыс. работников. О первом выступлении рабочих, когда они 10 мая потребовали выдачи масла к каше, отдельный заседатель Петровский даже не донес начальству, считая случай не стоящим внимания [116]. Однако к концу месяца положение стало вновь напряженным. Отдельный заседатель рапортовал, что "27 числа того мая рабочие люди находившиеся на Великониколаевском прииске компании Асташева, Коробкова и Толкачева в числе 1000 человек, не вышли по обыкновению на работу, и собрались на берегу реки Хормы, делали шум, постоянно требовали отвода им лучших мест для старательской работы с богатым содержанием золота и записки в расчетные листы каждому вперед по 200 руб. ассигнациями, и вооружив из среды себя несколько человек дубинами, поставили их на тропах ведущих к работам, с угрозами, что первому кто решится идти работать, раздроблена будет голова" [117]. На отказ управления прииска удовлетворить требования началась стачка. Расчет рабочие получить отказались, так как на другие прииски наняться было невозможно. В ответ на прекращение выдачи продуктов из приисковых амбаров были захвачены лавки с провиантом. 30 мая стачка прекратилась без видимых достижений обеих сторон, но дисциплина на прииске упала, рабочие по 50-120 чел. не выходили на работу [118]. Таким образом, давление на управление приисков продолжало оказываться. Хозяева вызвали войска.
   Воинская команда под начальством капитана Сильвергельма произвела на рабочих сильное впечатление. Вступив в приисковый район, Сильвергельм навел порядок сначала на Великониколаевском прииске К° Рязановых и Асташева, где на свою беду забастовали 12 июня 180 из 400 рабочих, вследствие плохого качества артельного кваса. Вид 30 казаков с ружьями, примерная порка 6 зачинщиков надолго успокоили недовольных [119]. Сильвергельм прибыл на Великониколаевский прииск на Хорме 13 июня и назначил заседание комиссии военного суда. Главным зачинщиком майской стачки был определен Александр Иванов и наказан 2000 шпицрутенов. Прочие зачинщики получили меньше Алексей Иванов и Матвей Бобыкин - по 1000 палок, Потап Моковозов и Роман Жуковский - по 500 палок. Генерал-губернатор Восточной Сибири Руперт увеличил наказание Александру Иванову на 1000 палок, остальным на 500 палок и приговорил всех к ссылке на каторгу [120].
   В конце лета 1842 г. обострилось положение на промыслах Северно-енисейской тайги. В отчете отдельного заседателя события изложены так: " В Северной части Енисейского округа на приисках поручика Малевинского, надворного советника Голубкова, флигель-адьютанта полковника Пашкова, К° купцов Красильникова и Бобкова и наконец купца Зотова, и в Южной части на приисках коммерции советника Мясникова по системе Удерея, с 10 ч. Августа рабочие, по предварительному совещанию, произвольно прекратили работы, и , собираясь толпами, требовали настоятельно расчет, и несмотря на убеждения местных управляющих и отдельных заседателей, рабочие остались непреклонными и ушли с промыслов прежде 1 сентября, нарушив тем и силу контрактов и 40 пункт приложения к 1465 ст. 7 Св. зак. Уст. Горн. Главные запчинщики беспорядка и соучастники их, открытые по произведенному следствию, схвачены, доставлены в Красноярск, и по обсуждению в особо составленной комиссии военного суда, наказаны по мере вины с отсылкою некоторых в каторжные работы" [121]. К сожалению, приведенным кратким рапортом исчерпываются известные сведения об этой безусловно крупнейшей стачке дореформенной России [122]. Ведомости приисков позволили уточнить, что у названных в рапорте предпринимателей в 1842 г. было на 13 приисках 3,2 тыс. годовых рабочих [123]. В рапорте генерал-губернатора Восточной Сибири Военному министру от 6 мая 1844 г. названо и число рабочих, которые "сделали беспорядок и оставляли преждевременно работы" - 1,6 тыс. чел. [124] А.С. Нагаев совершенно справедливо классифицировал выступления 1841-1842 гг. как стачки. Приведенные мной цитаты из документов, другая информация подтверждают, что события на енисейских приисках мало похожи на слепые яростные бунты, это скорее организованные массовые стачки профессиональных работников, солидарных в стремлении добиться лучших условий труда и быта, более высокой заработной платы, возможности разорвать контракт по своему желанию. Жесткая позиция властей объясняется важным государственным значением золотых промыслов, участием в эксплуатации бастовавших приисков крупнейших предпринимателей России и сановных аристократов. Стачки были расценены как прямые убытки казне, а причинами были названы "буйных характер, испорченная нравственность и страсть к бродяжничеству рабочих на золотых промыслах". Вывод был традиционным: на приисках дополнительно разместили 310 горнополицейских стражников и учредили на приисках жандармский надзор [125].
   Острота конфликтов на золотых приисках Сибири в 1830-1840-е гг. была связана с отсутствием норм и традиций в отношениях рабочих и предпринимателей в новой для края отрасти хозяйства. Они как раз и вырабатывались в конфликтах - устанавливались приемлемые для сторон сроки найма, формы расчета, устройство быта, доставки к месту работы и обратно. Владельцы приисков, поддерживаемые царской администрацией и ее карательными органами, были сильнее, но и сопротивление рабочих являлось в этом процессе важным фактором, показывая пределы возможной экономии на переменном капитале.
   Впоследствии, в 1840-50-е годы стачки и волнения на золотых промыслах были почти ежегодными, но они утратили остроту и масштабность, организованность. Система отношений в основном устраивала обе стороны, конфликты вспыхивали при нарушении гласных и негласных правил наиболее алчными или недальновидными предпринимателями. Организованность сопротивления снизилась из-за постепенной замены ссыльнопоселенцев на крестьян, более индивидуалистичную категорию работников с установкой на временность статуса наемного рабочего и рассчитывавшей на заработок. Одновременно в Сибири снизились цены на хлеб с улучшением климата и в полтора раза выросли реальные заработки рабочих. Стоит отметить первые волнения и стачки на приисках Забайкалья, Якутской области. Из наиболее значительных выступлений можно назвать волнение 22-23 сентября 1849 г. 300 рабочих с Иннокентьевского прииска Хрисанфа Кандинского и Максимовича в Баргузине, которые требовали хлеба и выдачи заработка [126], на стачку летом 1858 г. 400 рабочих Онуфриевского прииска барона фон Гильзена в Мариинском округе, вызванной банкротством хозяина [127].
   Кроме приисковых рабочих, в 30-50-е гг. XIX в. волновались рабочие стекольной фабрики Медведева в Ялуторовском округе, которые часто и в большом количестве уходили с работ [128]; создали "недоразумение" рабочие на графитовом руднике Алибера на Ботогольском гольце [129]; три раза жаловались на притеснения чиновников вольные возчики кладей в Алтайском горном округе [130], бастовали рабочие на свинечном судне контрагента Мичурина близ села Тогурского Томского округа на Оби [131].
   Анализ мотивов выступлений наемных рабочих Сибири вскрывает главные движущие причины их социальной активности (табл. 26).

Периоды	Мотивы протестов
	Заработная плата	Условия труда и быта	Защита товарищей	Против кабальных контрактов	Анти-феодальные	Прочие
1672-1774 гг.	1	-	-	-	4	-
1775-1830 гг.	10	4	3	9	1	1
1831-1860 гг.	21	10	5	29	-	10
Итого:	32	14	8	38	5	11

   * Источник: Зиновьев В.П. РАбочеедвижени в Сибири в мануфакиупеый период: Дис. ...д-ра ист. наук. Томск, 1992. Т. 1. С. 260-163.
   
   Чаще всего рабочие выступали против кабальных условий контрактов, закрепощавших их на срок найма. Уход до срока, указанного в контракте, требование расторжения контрактов встречается в 38 случаях. Рабочие боролись за право свободной продажи своей рабочей силы. К этому ведущему мотиву примыкает и мотив уважения человеческого достоинства, выражавшийся в защите товарищей от арестов и истязаний (8 раз). Все это можно расценить как борьбу с феодальными пережитками в сфере найма.
   Прямых выступлений антикрепостнического характера учтено 5, в т.ч. бунт на заводе Тумашевых, участие рабочих трех винокуренных заводов в событиях крестьянской войны Е. Пугачева и требование рабочих-поселенцев железоделательного завода Патюкова в 1826 г. перевести их в государственные крестьяне.
   Пролетарские мотивы в выступлениях рабочих выражались, прежде всего, в требованиях увеличить заработную плату, на золотых приисках еще и требование дать более благоприятные места для старательских работ, составлявших тогда существенную часть заработка приискателей. Всего эти требования выдвигались 32 раза. Значительно реже протест вызывали условия труда и быта - 14 раз. Совсем не выступали приисковые рабочие против продолжительности рабочего дня. Он не был главным для рабочих золотых промыслов, где над всеми властвовала одна мысль - как можно больше времени урвать у короткого сибирского лета для добычи драгоценного металла. Вместе с тем нельзя сказать, что проблема рабочего времени совсем не волновала рабочих. Она проявлялась в требованиях сократить объем хозяйского урока, чтобы больше времени осталось на старательские работы. Позднее, в 1870-1880-е гг., когда обязательные хозяйские работы полностью поглотят старательское время по будням, эта проблема обнаружит себя и станет одной из главных в приисковой жизни.
   Если к стачкам и волнениям наемных рабочих Сибири добавить волнения на крепостных мануфактурах и побеги тех и других [132], то получится полная картина движения предпролетариата Сибири.

Периоды и категории работников		Стачки		Волнения		Жалобы		Акты террора	Число бежавших	Всего участ-ников
		Чис-ло	Кол-во уч-ков	Чис-ло	Кол-во уч-ков	Чис-ло	Кол-во уч-ков
1650-1700	Наемные	-	-	1(1)	23	-	-	-	-	23
1701- 1775	Наемные	-	-	3(3)	1000	1(1)	7	-	-	1007
	Крепостные	-	-	5(1)	100	3(3)	600	-	3474	4174
	Итого	-	-	8(4)	1100	4(4)	607	-	3474	5181
1776- 1830	Наемные	4(3)	456	4(1)	23	9(8)	2423	-	23	2925
	Крепостные	-	-	18(11)	357	16(6)	219	3	7936	8515
	Итого	4(3)	456	22(12)	380	25(15)	2542	3	7959	11440
1831- 1860	Наемные	27(20)	10350	33(20)	3699	3(1)	20	1	15992	30062
	Крепостные	-	-	4(2)	170	3(1)	44	4	24697	24915
	Итого	27(20)	10350	37(22)	3869	6(2)	64	5	40689	54977
1650- 1860	Наемные	31(23)	10806	41(25)	4645	12(10)	2450	1	16004	34006
	Крепостные	-	-	27(14)	627	22(10)	863	7	36118	37615
	Итого	31(23)	10806	68(39)	5372	34(20)	3313	8	52122	71621

   * Источники указаны к табл. 26.
   
   Анализ данных табл. 27 показывает, что рабочее движение в Сибири до реформы 1861 г. делится на два качественно различных этапа: XVII в. - 1820-е гг. и 1830-1850-е гг. В первый из них в крае численно преобладали работники феодальных мануфактур. Они и дали большую часть участников борьбы в индустриальной сфере - до 80%. Они редко решались на открытое сопротивление, проявляя свое недовольство в пассивных формах - жалобах и протестах. Беглецы и жалобщики составили 96-98 % учтенных участников протестов крепостных работников. В XVII в. - 1820-х гг. две трети выступлений состоялись на крепостных мануфактурах. Главным районом движения была Тобольская губерния, где находились промышленные предприятия и осуществлялись перевозки водным транспортом. Но по мере развертывания горных предприятий в Томской губернии и в Восточной Сибири основные очаги социальных конфликтов перешли туда. Работники крепостных мануфактур боролись против обязательного труда, наемные работники - против феодальных пережитков в сфере найма, но то и другое было частью антифеодальной борьбы.
   Новый этап борьбы рабочих Сибири за свои права связан с развитием золотопромышленности, которая складывалась сразу как капиталистическая мануфактура и стала одной из наиболее заметных в России сфер приложения наемного труда. С 30-х гг. XIX в. работники капиталистических мануфактур стали главным субъектом социального протеста в индустриальном секторе Сибири (55%). По форме движение осталось по преимуществу пассивным. С приисков бежали, по неполным данным, в 1831-1860 гг. около 16 тыс. работников, что составило 55 % всех участников социального протеста, в то время как в стачках приняли участие 10,4 тыс. работников или 34,3% участников, в волнениях - 3,8 тыс. (12,6%). Бежали ежегодно от 3 до 11% всех приискателей. Именно пассивный протест остался самым эффективным и массовым средством борьбы.
   Изменился и характер движущих мотивов выступлений работников. Еще значительными остались антифеодальные мотивы - против кабальных условий контрактов и крепостнического режима. Они были главными в 40 выступлениях. Но специфические требования наемных работников выдвигались уже в 35 случаях. Иной характер стали носить и мотивы пассивного протеста. Если работники крепостных мануфактур побегами хотели изменить свой социальный статус, то наемные работники боролись за лучшие условия продажи рабочей силы.
   Кратко основные выводы можно свести к следующему: в XVII в. -1820-е гг. главная движущая сила социальной борьбы в индустриальной сфере Сибири - работники феодальных мануфактур, мотивы и средства борьбы - крестьянские; в 1830-1850-е гг. основная сила движения - наемные работники капиталистических мануфактур, основные мотивы - борьба с феодальными пережитками в сфере найма, основные средства борьбы - крестьянские (волнения, жалобы, побеги). Стачки как специфически пролетарский способ борьбы и пролетарские мотивы (зарплата, рабочее время, условия труда и быта) еще не стали главными. Сравнение рабочего движения в Сибири с другими районами страны показывает, что в 30-40-е гг. XIX в. эпицентр борьбы промышленных работников России находился на приисках Сибири. В 1850-е гг. пик социальных конфликтов здесь миновал, и Сибирь отошла в тень [133].
   

назад

дальше

  [84] Преображенский А.А. Урал и Западная Сибирь в конце .XVI - начале XVIII вв. М., 1972. C. 337.
  [85] История рабочего класса Восточного Забайкалья (1707-1922 гг.). Сборник документов и материалов. Иркутск, 1981. Т.1. С. 23-26.
  [86] Пугачевщина в Сибири. М., 1898. С. 64.
  [87] Копылов Д.И. Тюмень и ее уезд в 1773-1775 гг.// Вопросы истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1973. С. 276-278.
  [88] ГАТюмО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 370. Л. 1-10.
  [89] ГАТО ТФ. Ф. 329. Оп. 541. Д. 30. Л. 181.
  [90] ГАТюмО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 376. Л. 2-5.
  [91] ГАТО ТФ. Ф. 329. Оп. 541. Д. 105. Л. 1-3.
  [92] Копылов Д.И. Судостроение Западной Сибири в XVIII - первой половине XIX в. // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири. Новосибирск, 1978. С. 83-84.
  [93] ГАТО ТФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 6. Л. 2-3.
  [94] РГИА. Ф. 1376. Оп. 1. Д. 6. Л. 27, 35-39.
  [95] ГАТО ТФ. Ф. 152. оп. 37. Д. 479. Л. 1-9.
  [96] РГИА. Ф. 1376. Оп. 1. Д. 6. Л. 26.
  [97] Там же. Л. 49-54.
  [98] Там же. Л. 51.
  [99] Там же. Л. 60, 66.
  [100] Разгон В.Н. Сибирское купечество в XVIII - первой половине XIX в. Барнаул, 1999. С. 430-432.
  [101] ЦХАФ АК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 1933. Л. 84-85.
  [102] Рабочее движение в Сибири: историография, источники, хроника, статистика в трех томах. Томск, 1988. Том первый. XVII г. - 1904 г. С. 9-23.
  [103] История Сибири с древнейших времен до наших дней. Л., 1968. Т.2. С. 440-441.
  [104] Семевский В.И. Рабочие на сибирских золотых промыслах. СПб., 1898. Т.1. С. 25-28.
  [105] Там же. Т. 1. С. 36-37.
  [106] РГИА. Ф. 37. Оп. 5. Д. 255. Л. 33, 107.
  [107] "Турф" или "торф" по приисковой терминологии означает пустую породу, лежащую над золотоносным пластом.
  [108] ГАРФ. Ф. 109. 1 экспедиция. 1827. Д. 158. Л. 17.
  [109] ГАРФ. Ф. 109. 1 экспедиция. 1827. Д. 158. Л. 17; РГИА. Ф. 37. Оп. 5. Д. 255. Л. 35-40, 85, 109; Ф. 44. Оп. 2. Д. 1310. Л. 13-180.
  [110] Семевский В.И. Указ. Соч. Т.1. С. 40; РГИА. Ф. 44. Оп. 2. Д. 1310. Л. 187-195; ГАТО. Ф. 3. Оп. 54. Д. 130. Л. 1.
  [111] См о нем: Власть в Сибири XVI - начало XX в. Новосибирск, 2005. С. 606-607.
  [112] Семевский В.И. Указ. Соч. Т. 1. С. 36-43; Гессен Ю. Военно-судные комиссии для рабочих на золотых приисках в Сибири // Архив истории труда в России. Пг., 1921. Кн. 5. С. 71-73; РГИА. Ф. 37. Оп. 5. Д. 255. Л. 35-109; По поводу суда над генерал-майором Шленевым // ГАРФ. Ф. 44. Оп. 2. Д. 1310. Л. 17-109.
  [113] ЦГА РХ. Ф. И-2. Оп. 1. Д. 254. Л. 136; Д, 271. Л. 21-23, 30, 36. 40.
  [114] РГИА. Ф. 37. Оп. 73. Д. 1. Л. 76.
  [115] Аргунов П. Таежная трагедия // Архив истории труда в России. Пг., 1921. С. 54-55; Семевский В.И. Указ. Соч. Т. 1. С. 151.
  [116] РГИА. Ф. 37. Оп. 73. Д. 1. Л. 55.
  [117] РГИА. Ф. 1405. Оп. 40. Д. 641. Л. 44.
  [118] РГИА. Ф. 37. Оп. 73. Д. 1. Л. 55-60.
  [119] Там же. Л. 54.
  [120] Там же. Л. 62.
  [121] Там же. Л. 122-123.
  [122] А.С. Нагаев приводит сведения об аресте 70 зачинщиков и считает, что на бастовавших приисках было 4 тыс. рабочих. (Нагаев А.С. Из истории золотопромышленности и приисковых рабочих Сибири // Ученые записки / Енисейский педагогический ин-т. 1964. Т. 7. С. 54-55).
  [123] Горный журнал. СПб., 1842. № 12. С. I-VI.
  [124] РГИА. Ф. 37. Оп. 40. Д. 21. Л. 15.
  [125] Там же. Л. 2-6.
  [126] ГАЧО. Ф. 1(П). Оп. 2. Д. 12. Л. 3-6.
  [127] Потанин Г.Н. Воспоминания // Литературное наследство Сибири. Новосибирск, 1983. Т.6. С. 103-104.
  [128] ГАТО ТФ. Ф. 329. Оп. 545. Л. 88, 158-166, 263, 264.
  [129] Амур. 1860. 23 авг.
  [130] Рабочее движение в Сибири. Т. 1. С. 134, 139.
  [131] Зиновьев В.П. Дополнение к хронике рабочего движения в Сибири. С. 113.
  [132] См: Зиновьев В.П. Побеги рабочих Сибири в XVIII - первой половине XIX в // Проблемы классовой борьбы и общественного движения в Сибири в дооктябрьский период. Омск, 1992. С. 6-19; Зиновьев В.П. Волнения на крепостных мануфактурах Сибири в XVIII - первой половине XIX в. // Проблемы социально-экономического и культурного развития Сибири XVII-XX вв. Сборник научных трудов. Новосибирск, 2005. С. 86-92.
  [133] Рабочий класс России от зарождения до начала ХХ в. М., 1989. С. 192-193; Стачки: история и современность. М., 1978. С. 72.