Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Зиновьев В.П. Индустриальные кадры старой Сибири

   Экономическое положение рабочих и служащих Сибири было типичным для начальной ступени развития индустрии, на которой находилась эта обширная российская окраина. В Сибири в силу отсталости производства в техническом отношении, предприниматель мог рассчитывать на прибыль прежде всего в результате рационального использования переменного капитала, т.е. рабочей силы. Вследствие этого главнейшими проблемами во взаимоотношениях работодателей с наемными рабочими была величина рабочего времени, размер и форма выдачи заработной платы. Интерес предпринимателей исчерпывался нехитрой формулой дикого капитализма - "за максимум работы - минимум вознаграждения". Интерес рабочего был абсолютно противоположным. Корреспондент из Енисейска в письме в газету "Справочный листок" так и определял сибирские принципы рационализации дела: "Удешевление производства" сводим к удлинению рабочего дня, к уменьшению заработной платы, да к расчету с рабочими вместо денег товарами по самым невозможным ценам" [65].
   Действительно, в описании любого сибирского предприятия XVIII-XIX вв. можно видеть, что рабочее время ограничивалось естественными рубежами - световым днем и физическими возможностями работников. Сезонность большинства отраслей экономики усиливала тенденции к максимальному увеличению рабочего дня. Приисковые рабочие в своей удалой песне по этому поводу замечали; "Там не любят шутить шутки. Там работали мы в сутки двадцать два часа!" [66] Это, конечно же, преувеличение, но 13-15-часовой рабочий день не был редкостью в золотодобыче. В этом были заинтересованы и рабочие, и предприниматели. В 1894 г. из 30,6 тыс. приисковых рабочих Сибири работали 9 и менее часов в сутки 29%, 10-12 часов - 65,3%, 13-15 часов - 5,7%. После 1905 г. 12-часовой рабочий день не фиксировался, в 1915-1916 гг. подсчет по 285 приискам с 19,4 тыс. рабочих показал, что 35% рабочих трудились 9 и менее часов в день, а 65% - от 9,5 часов до 10 [67].
   Продолжительный рабочий день не был особенностью приисковых работ. На заводах Кабинета обычной была 12-часовая смена, но в кричных цехах железоделательных заводов она могла составлять 15-18 часов [68]. На Николаевском казенном железоделательном заводе рабочее время составляло в среднем 11 часов, в начале ХХ в. на металлургических заводах Сибири - 9 часов, на солеваренных заводах в XIX в. - от 8 до 16 часов, в среднем - в 1895 г. - 12,2 часа, в 1902-1911 гг. - 10 часов. На рудниках смена длилась 6-8 часов, на Бачатских копях в XIX в. - 12 часов, на каменноугольных копях Сибири в 1911-1914 гг. - 9,8 часа [69].
   На винокуренных заводах в XIX в. рабочий день колебался в пределах 10-14 часов, в среднем 12, на мукомольных мельницах - 16 часов или 8 часов через 8 часов отдыха, на табачных фабриках 12-13 часов, на заводах Гуллета в Тюмени, Пранга в Барнауле, типографии Макушина в Томске - 11-11,5 часов. В мелких заведениях с коротким сезоном действия рабочий день мог достигать 17 часов. В начале ХХ в. рабочий день на предприятиях фабрично-заводской промышленности Сибири составлял в среднем около 10 часов [70]. В Сибири рабочий день был не выше, чем в Европейской России, где он составлял в конце 80-х гг. XIX в. - 10-12 часов, в 1904 г. - 10,5 часов [71].
   Хозяева многочисленных ремесленных мастерских заставляли рабочих трудиться столько, сколько им было нужно. О сапожниках и портных Омска современники писали следующее: "Хозяин мастерской требует, чтобы работы продолжались не менее 12 часов в сутки. Перед праздниками Рождества и Пасхи, когда работа в мастерских проходит спешно, спят 3-4 часа в сутки" [72].
   Строители в короткий летний сезон трудились весь световой день, начиная с 4 часов утра и кончая в 8 часов вечера. Неопределенным был рабочий день торговых работников, грузчиков, чернорабочих, рыбаков, прислуги. Лишь команды пароходов уже в XIX в. имели фиксированные восьмичасовые смены [73].
   В целом можно отметить постепенное снижение продолжительности рабочего дня в индустриальной сфере Сибири в течение XIX - начале ХХ в., что, однако не свидетельствует о снижении уровня эксплуатации работников. Рассмотрим более детально динамику методов эксплуатации рабочих на примере золотопромышленности, по которой сохранилась великолепная статистическая отчетность. В мануфактурный и в начале фабричного периода развития золотодобычи производительность труда на частных приисках имела следующую динамику (табл.13):

Производительность труда годового рабочего	Годы
	1840-1849	1850	1859/60 - 1869	1870-1879	1880-1889	1890-1899	1900-1909	1910-1914
Шлиховое золото, фунтов	1,53	1,39	1,47	1,92	1,79	1,74	1,69	1,70
Добытая порода, тыс. пуд.	6,15	15,0	19,7	20,5	23,0	24,6	25,7	34,0

   * Зиновьев В.П. Методы капиталистической эксплуатации рабочих в золотопромышленности России // Из истории буржуазии в России. Томск, 1982. С. 70.
   
   Из материалов таблицы следует, что производительность труда в пересчете на золото изменилась слабо (выросла на 11%), но серьезно выросла производительность труда в пересчете на добытую породу (более чем в 5,5 раз), а за мануфактурный период (до 1900 г.) в 4 раза. За счет чего было достигнуто такое увеличение выработки? Возможности экстенсивной эксплуатации были ограничены. Средний рабочий день в золотодобыче, судя по сведениям В.И. Семевского в 1840-е гг. составлял 13 часов, в 1850-е гг. - 13-14 часов, в 1860-е гг. - 14-15 часов [74]. В дальнейшем рост продолжительности рабочего времени вступил в противоречие с растущей интенсивностью труда, увеличение которой привело к сокращению рабочего дня. Судя по ведомостям работавшихся приисков, рабочий день в среднем составлял в 1879 г. 11,5 часов, в 1894 г. - 10,8 часа, в 1897/8 гг. - 10,1 часа в 1906/7 гг. - 9,3 часа, в 1912-1916 гг. - 9,7 часа [75].
   Вместе с тем росло количество рабочих дней в году, вследствие чего общее количество рабочего времени в году продолжало расти:
   1830-е гг. - 185 рабочих дней x 12 часов = 1980 часов;
   1860-е гг. - 165 рабочих дней x 14-15 часов = 2310-2475 часов;
   1879 г. - 180 рабочих дней x 11,5 часов = 2070 часов;
   1894 г. - 195 рабочих дней x 10,8 часов = 2108 часов;
   1906/1907 гг. - 310 рабочих дней x 10 = 2883 часа [76].
   Предприниматели, сократив рабочий день на два часа, увеличили на 60% число рабочих дней и тем самым на треть увеличили общее рабочее время в течение года. Но эти не объясняется увеличение производительности труда в 5,5 раза.
   Технические усовершенствования дали, по подсчетам Ф.И. Михалевского, выигрыш на 40-50% [77]. Введение золотопромывальных машин в 1830-1840-е гг. дало прирост производительности труда всего в 6-8%, поскольку механизировался только процесс обогащения песков, а их добыча и транспортировка продолжали опираться на мускульную силу людей и животных. Замена ручной откатки песков на конную увеличила производительность труда еще на 25-33%. Несомненно, эти нововведения позволили резко увеличить производительность труда в 1840-1850-е гг., наряду с увеличением продолжительности рабочего дня и усилением интенсивности труда. В Сибири утвердилась крупная централизованная мануфактура с элементами машинной техники.
   Главным резервом роста производительности труда оставалась его интенсификация. Действительно, по подсчетам В.И. Семевского и горных специалистов, норма выработки рабочего с 30-40-х гг. XIX в. выросла до начала ХХ в. в три раза: с 1/6 - 1/3 кубической сажени песка до ? - 1 кубической сажени на человека в день [78]. В 1830-е гг. норма выработки равнялась 1/3 куб. сажени на 2 человек в день. После завершения обязательных работ, рабочие имели право на самостоятельную промывку песка (старание) со сдачей золота в приисковую контору. Старатель подчинялся капиталисту лишь формально, сам регулировал темп работы. С введением золотопромывальных машин старание стало помехой для хозяйских работ. Одиночное старание было заменено артельным, а затем и стало продолжением обязательных работ. Расчет за сданное золото был заменен на денежный расчет за выработку. Уроки (нормы) выработки выросли и стали составлять в 1850-е гг. 1 куб. сажень на 2-4 человека с тачками или 1-1,5 куб. сажени на 2 человек с лошадью.
   Отчетные документы крупных золотопромышленных компаний подтверждают рост выработки на рабочего. На приисках Асташева в 1873 г. выработка на одного горняка в день составила 0,25 куб. сажени, в 1893 г. - 0,4 куб. сажени (рост 60%), зарплата увеличилась на 25% [79]. На приисках Верхнее-Амурской К° где было занято 1,5 тыс. рабочих, выработка за 1868-1898 гг. поднялась с 0,32 куб. сажени до 0,75 куб. сажени на человека в день или на 134% [80]. К осени, когда накапливалась усталость, рабочие уже не могли выполнять предельно намеченные уроки.
   Повышение норм выработки поощрялось премиями в виде лишней порции водки после работы, денег, лучших мест в казармах и т.д. Подстегивала рабочих и хорошо продуманная система штрафов. Так, на приисках Лензото нормой считались 4 куб. аршина добытого песка. За первые три аршина полагалась 50-копеечная плата, за четвертый - 70-копеечная, за пятый - 90-копеечная. Для основной массы работников урок, замеренный по лучшим артелям, был трудновыполним. Не выполнивший же четырехаршинную норму работник получал поденную плату в 1 руб. 45 коп. Таким образом, работник, недотянувший до 4-х куб. аршин наказывался штрафом до 70 коп. в день.
   Горняки нередко требовали гарантированного поденного заработка вместо сдельных расценок или снижения норм выработки. Перевод на сдельную оплату встречал сопротивление рабочих. Так, администрация крупнейшего в Сибири Зыряновского рудника на Алтае смогла ввести сдельную оплату горных работ только после тридцатилетней борьбы с горнорабочими в 1895 г. В победной реляции Кабинету управляющий рудником смысл перевода на сдельщину открыл просто и цинично: "Вне всякого сомнения, установление задельной платы значительно повлияет на удешевление цены рук и доставит руднику контингент добросовестных и надежных рабочих" [81]. В конце XIX - начале ХХ в. вместо грубых методов интенсификации труда стали применяться премиальные системы, цель которых была заинтересовать рабочих в участии в прибылях. На драгах за перевыполнение смет рабочим стали доплачивать по 2-8 копеек с золотника добытого золота, на копях - с пуда добытого угля [82].
   Норма эксплуатации (прибавочная стоимость, деленная на заработную плату) рабочих Сибири была при низкой производительности труда достаточно высокой. В 1891 г. на приисках она составили 110% [83]. На механизированных предприятиях она имела тенденцию к росту. Так подсчет по балансам акционерных обществ показал, что норма эксплуатации рабочих на приисках общества "Драга" в 1903 г. составила 115%, в 1910 г. - 160%, в 1915 г. - 200%, на приисках и рудниках Мариинской тайги в 1895 г. - 100%, в 1910 г. - 200%, в 1916 г. - 230%, на приисках "Лензото" в 1895-1899 гг. - 50%, в первое пятилетие ХХ в. - 35%, во второе пятилетие - 160%, в третье - 150%, а в 1914-1916 гг. - 205%. На Иркутском солеваренном заводе норма эксплуатации колебалась в начале ХХ в. от 53% до 175%, на Судженских копях Михельсона в 1912 г. - около 110%, на Забайкальских угольных копях в годы первой мировой войны - от 275 до 420%, на Сибирской железной дороге - от 100 до 148% [83]. В среднем в промышленности Сибири норма эксплуатации равнялась 100-130%, что было выше, чем в среднем по промышленности Европейской России, где она составляла по подсчетам В.И. Ленина и С.Г. Струмилина около 100%. Она была ближе к показателям промышленности США в начале ХХ в. - 130% [84].
   В целом можно констатировать, что в промышленности и транспорте Сибири в XIX - начале ХХ в. преобладали формы эксплуатации, характерные для раннеиндустриального периода развития общества, основанные на всемерном увеличении рабочего дня, что стимулировалось сезонностью большинства производств. Вместе с тем необходимо отметить и первые признаки методов эксплуатации зрелого капитализма, связанных с ростом производительности и интенсивности труда.
   Эти же черты раннеиндустриального общества проявлялись и в отношениях рабочих и предпринимателей вне производства. В силу исторически сложившейся патриархальности, слабости инфраструктуры и торговой сети, предприниматели обычно обеспечивали работников питанием, одеждой, жильем, образовательными и медицинскими услугами. Эта ситуация, возникавшая благодаря традициям и необходимости, широко использовалась предпринимателями для сокращения заработка рабочих и порой создавалась даже там, где в ней не было особой необходимости. Такую систему эксплуатации К. Маркс называл вторичной, в отличие от эксплуатации возникавшей в процессе производства. Он писал: "Эксплуатация рабочего начинается сызнова, как только он начинает обменивать цену своего труда на другие товары. Лавочники, залогоприниматели, домовладельцы - решительно все эксплуатируют его еще раз" [85]. Часто все нити эксплуатации сосредоточивались в одних руках - хозяина предприятия. Это ставило под контроль предпринимателя потребление, быт работников, подчиняло их фабричному режиму и вне рабочего времени, создавало условия для обкрадывания рабочих еще и еще.
   Ф. Энгельс на примере эволюции английской промышленности показал, что продолжительный рабочий день, приемы "мелкого обворовывания рабочих" при оплате труда - это признаки "юношеского возраста капиталистической эксплуатации", которые исчезают по мере развития капитализма, становясь помехой на пути получения прибавочной стоимости в процессе производства. Вместе с тем, Ф. Энгельс отмечал, что в конце XIX в. эта тенденция в полной мере была характерна только для Англии, а в остальных странах (Франции, Германии, США) преобладали грубые формы эксплуатации [86]. К таким же странам К.Маркс и Ф. Энгельс относили и Россию. К. Маркс писал об этом: "На этой русской почве, столь богатой всяческими безобразиями, находятся в полном расцвете старые ужасы младенческого периода английской фабричной системы" [87]. Грубые формы вторичной эксплуатации В.И. Ленин считал характерными признаками русского капитала первоначального накопления, которые он называл "октябристским" [88].
   Сибирь XIX - начала ХХ вв., которая была заповедником раннего капитализма со всеми его "прелестями", давала массу примеров вторичной эксплуатации [89]. Не случайно, именно дикие формы эксплуатации прежде всего привлекли внимание публицистов при обсуждении рабочего вопроса в Сибири. Они чаще всего создавали конфликты между рабочими и предпринимателями. На предприятиях горных отраслей, зачастую изолированных от внешнего мира немалыми расстояниями, любое неблагополучие в ведении дела, воровство и некомпетентность администрации ставили под угрозу существование промысловых поселков, иногда - жизнь их всего населения, вызывали социальные взрывы и безвозвратные убытки.
   Из методов вторичной эксплуатации в Сибири, как и в России в целом, наиболее распространенной была плата натурой - продуктами питания, одеждой, предоставлением жилья. На кабинетских предприятиях, кроме денежного жалования, мастеровым выдавалось по 2 пуда муки на взрослого работника, предоставлялись места под усадьбы, покосы, лес. Каторжнорабочим и военнорабочим выдавалась еще одежда и обувь, поэтому беглый каторжник или военнорабочий строитель автоматически становился вором, уносящим на себе казенное имущество.
   Нормировалось хозяйское содержание рабочих и на капиталистических предприятиях. На приисках оно состояло из 2,0 - 2,5 пудов хлеба ржаного, 0,5 - 1,5 пуда хлеба пшеничного, 45-60 фунтов мяса, 4-15 фунтов крупы, от 2 до 6 фунтов масла скоромного, 2-3 фунтов соли, от 2 до 4 фунтов сахара, от 0,5 до 1 кирпича чаю, капусты, кваса, винных порций по одной сотой ведра (123 грамма) в день или несколько раз в неделю [90]. Питание организовывалось поартельно, на пароходах - по категориям служащих. Содержание служащих было лучшим за счет большего количества мяса, масла, белого хлеба. На пароходах содержание служащих первой категории (капитанов, их помощников, машинистов) резко отличалось от содержания матросов. Хозяйское содержание дополнялось покупкой продуктов в лавках. Похожим было питание строителей, промышленных рабочих, скуднее у рыбаков, у которых львиную долю питания составляли рыба и хлеб, разнообразнее - у приказчиков, речников. В течение XIX в. от хозяйских харчей отказались во всех отраслях, кроме рыбопромышленности. В золотопромышленности хозяйские харчи отменила в 1890-е гг. горная инспекция. На пароходах хозяйское харчевание прекратилось само по себе в начале ХХ в.
   Для хозяев выгоднее было продавать рабочим продукты из лавок, получая прибыль без затрат на содержание штата поваров, пекарей, квасоваров. Доля заработка, выданного натурой из хозяйских лавок, была в Сибири высокой, по причине слабости торговой сети и редкости населения. На предприятиях обрабатывающих отраслей, судя по ведомостям выдачи заработной платы, она составляла в конце XIX в. 40-45% [91]. В 1914 г. доля натуральной оплаты на предприятиях обрабатывающей промышленности, по сведениям фабрично-заводской инспекции, составила в Сибири 12,4% [92]. На приисках Асташева рабочие взяли товаров из лавок в 1842/43 г. на 4,5% заработка, в 1891/92 г. - на 42,4% (см. табл. 14), в 1900 г. на всех приисках Южно-Енисейской тайги рабочие товарами взяли из лавок 63,6% заработной платы, в 1916 г. - 52,9% (см. табл. 15). На Ленских приисках в 1880-е гг. плата натурой составляла от 27 до 65%, в 1890-1911 гг. - от 50 до 60%, после стачки 1912 г. - 25%. На мелких приисках, в ремесленных мастерских натурой забирали 80-90% всего заработка. На каменноугольных копях шахтеры получали натурой до 20-30% заработка [93], на Николаевском железоделательном заводе в 1863 г. - 2/3, в 1888 г. - 5/6 [94].
   Доля натуральной оплаты имела тенденцию к снижению лишь в городах, где была развита стационарная торговая сеть, на сезонных промыслах она оставалась постоянно высокой. Во временных промысловых поселениях росло число семейных рабочих и служащих, росло потребление, поэтому предприниматели использовали свое монопольное положение и получали торговую прибыль. Чиновник для особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири Калагеорги, инспектируя в 1882 г. Ленские прииски, отмечал: "Заготовление вещей и продажа их не обусловливается только необходимостью, а представляет собой особое коммерческое дело" [95]. Лензото в 1895/6 г. получило от продажи товаров из лавок 168,5 тыс. руб. дохода или 24% всей прибыли. Торговая прибыль Верхне-Амурской К° в 1905/6 г. составила 227,2 тыс. руб. и превысила доходность от золота. В "Ивмарзоло" в 1914 г. доход на 30% был получен из лавок [96].
   Зная чувствительность рабочих к качеству питания, промышленники старались соблюдать условия контрактов, однако среди них иной раз обнаруживались скаредные и недальновидные люди, не всегда честными были и служащие. Сбыт лежалого, некачественного товара, обмеры и обвесы, обсчеты в условиях монополии оставались безнаказанными до очередного взрыва возмущения потребителей-рабочих. При "хозяйской содержании" экономия достигалась путем закупки самых дешевых, а потому не лучших продуктов. Зимой и весной выдавалась солонина, которая нередко портилась, на мясо забивался старый рабочий скот, вместо мяса выдавались субпродукты. Так в 1873 г. стачку на Ононских приисках Сабашниковых вызвала раздача на порции туши павшего быка. В 1886 г. мелкий арендатор Менделевич выдавал рабочим тухлое мясо и хлеб пополам с травой. Так же поступил в 1890 г. золотопромышленник Буткевич [97]. Хорошо известно, что поводом для грандиозной Ленской стачки 1912 г. стала продажа рабочим вместо мяса непотребных частей бычьей туши.
   Регулирование цен на приисках Западной Сибири было введено в 1841 г., в Восточной Сибири - в 1857 г. Утвержденные горными ревизорами цены (таксы) предполагали от 33% до 100% торговой прибыли. Лишь с введением горной инспекции в 1888 г. горные окружные инженеры урезали прибыль лавок до 20-25% и стали штрафовать любителей наживы [98].
   Кроме экономической зависимости, хозяйские харчи и лавки морально унижали рабочих, создавали условия для контроля за потреблением. Постоянное заглядывание в котелок рабочих со стороны хозяев служило почвой для стабильной атмосферы взаимной подозрительности, давало повод для мелких стычек, придирок, из которых вырастали крупные конфликты.
   Последнее обстоятельство усугублялось при хозяйском обеспечении жильем. Затраты горных компаний на жилье составляли от 3 до 7% всех расходов на наем рабочей силы. Качество "бесплатных" квартир почти всегда было низким. Теснота и грязь были непременными их атрибутами. Номер приискового барака обычно вмещал 20-25 человек. Размер площади на человека составлял в 60-70-е гг. XIX в. 2-3 кв. метра, в 90-е гг. - 3-4 кв. метра, в начале ХХ в. - 3,6 кв. м. На каменноугольных копях на человека приходилось несколько больше площади - 4,4 кв.м. В семью в казармах рабочих копей приходилось 5,7 кв. м. (т.е. "угол"), на приисках - 14,6 кв. м., т.е комната [99]. Жилье горнорабочих было все же лучше, нежели у других рабочих. Рыбаки, строители, лесорабочие, грузчики часто жили в шалашах и в землянках. Городские рабочие жили по-разному. Квалифицированные рабочие - типографские, металлисты, железнодорожники могли снять или построить вполне приличное по понятиям любого времени жилье. Приличная квартира стоила 7-9 рублей в месяц, и была по карману только профессиональному, квалифицированному работнику [100]. Чернорабочие же ютились в ночлежных домах, ночевали в рабочих помещениях, даже в навозных кучах. Об этом часто писала пресса, сообщали санитарные врачи.
   Лучшей была ситуация в промышленных селах, где рабочие имели свои дома, хозяйства [101]. Четверть железнодорожников получала квартиры, либо квартирные деньги, четверть снимала квартиры в городах, затрачивая на это 85-120 рублей в год или 25-30% заработка, либо имела свои дома. Другая половина неквалифицированных и малоквалифицированных рабочих (сторожа, стрелочники, ремонтные, чернорабочие) жила в землянках, бараках, путевых будках и в другом неприспособленном жилье [102].
   Проживание в хозяйских бараках и домах ставило под контроль хозяев бытовую жизнь работников. В замкнутых мирках промысловых поселков вся жизнь рабочих была открыта для слежки со стороны многочисленных хозяйских шпионов из числа самих же рабочих. В конфликтах с рабочими действенным оружием предпринимателей было выселение из фабричного или копейного жилья.
   Каков же был жизненный уровень рабочих Сибири по сравнению с другими слоями сибирского населения? Если судить по дореволюционной печати, то жизнь рабочих была ужасной. Рабочий вопрос не сходил со страниц газет и журналов, в которых постоянно бичевались язвы "пролетариатства" - скудное питание, убогое жилье, дикие нравы, временность и мизерность заработков, ненадежность существования наемного работника. Пресса, отстаивая интересы рабочих, можно сказать, выполняла интересы профсоюзов, которых не было до 1905 г. Нет сомнения в искренности и правдивости таких замечательных публицистов как А.П. Щапов, В.И. Семевский, А.А. Колычев, С.П. Швецов, Н.И. Наумов, Н. Астырев, В.В. Берви, Н.В. Кириллов, А.И. Крахалев, В.Е. Воложанин, И. Майский. Однако им нечего возразить на саркастическое замечание золотопромышленника А. Савиных: "Если прииски для рабочих "неволя", то что же после этого представляет из себя для них деревня, которая неумолимо гонит их в "неволю", т.е. на прииски" [103].

Годы		Весь заработок	Выдано натурой			Выдано наличными
			Всего	В том числе		Всего	В том числе
				Продуктами	Товаром из лавок		В задаток	В подати	Отослано семьям	Наличными на прииске	Расчет
1842/1843	Руб.	212	97,6	88,1	9,5	114,4	11,7	5,5	2,0	1,9	93,3
	%	100,0	46,1	41,6	4,5	53,9	5,5	2,6	0,9	0,9	44,0
1851/1852	Руб.	158,6	61,1	38,4	22,7	97,7	15,3	6,3	2,9	5,4	67,8
	%	100,0	38,5	24,2	14,3	61,5	9,6	4,0	1,8	3,4	42,7
1861/1862	Руб.	230,1	72,9	53,4	19,5	157,2	38.8	2,8	2,0	2,3	111,3
	%	100,0	31,7	23,2	8.5	68,3	16,9	1,2	0,9	1,0	48,3
1871/1872	Руб.	196,9	112,1	64,7	47,4	84,8	42,7	7,3	4,6	7,8	22,4
	%	100,0	56,9	32,8	24,1	43,1	21,7	3,7	2,3	4,0	11,4
1881/1882	Руб.	290,9	172,8	97,3	75,5	118,1	58,4	4,3	4,8	16,5	34,1
	%	100,0	59,4	33,4	26,0	40,6	20,0	1,5	1,7	5,7	11,7
1891/1892	Руб.	247,9	160,3	55,3	105,0	87,6	31,0	7,3	6,0	11,4	31,9
	%	100,0	64,7	22,3	42,4	35,3	12,5	2,9	2,4	4,6	12,9

   * Подсчет на основе данных: Тове Л.Л., Горбачев М.Ф. Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Южной части Енисейского округа. СПб., 1899. Приложение.
   

Год	Задаток	Выслано семьям	В подати	Получено на приисках наличными	Получено товарами и продуктами	Додача, (расчет)	Невозвращенные долги
1897	8,6	3,7	4,9	2,2	42,3	35,3	3,0
1900	5,3	7,6	3,0	4,7	63,6	10,9	4,9
1907	1,4	3,9	0,4	13,0	40,9	38,5	1,9
1914	-	15,9	0,7	16,2	52,4	14,2	0,6
1916	-	5,3	0,8	22,4	52,9	18,2	0,4

   * Зиновьев В.П. Методы вторичной эксплуатации рабочих … С. 121.
   
   Гарантированность средств существования в обмен на тяжкий физический труд, более широкий выбор товаров в промысловой лавке по сравнению с деревенской делали жизнь промышленного рабочего привлекательной для крестьянского парня, ссыльнопоселенца или мещанина. О появлении у сибирских рабочих более высоких потребностей по сравнению с деревенскими обитателями свидетельствуют обвинения сибирской прессы в адрес приказчиков, промышленных рабочих в стремлении к "роскоши", расточительству, приобретению товаров несвойственных черному люду. Рабочие, следовательно, не только стремились, но и имели возможность повысить свой жизненный стандарт.
   Как известно, жизненный уровень определяется соотношением заработной платы и цен на предметы потребления. Анализ заработной платы сибирских рабочих показывает на большие различия таковой у отраслевых и квалификационных групп. В XVII в. - начале XVIII вв. работники всех отраслей получали практически одну и ту же заработную плату - 4-5 рублей в год. При пятирублевом доходе работник тратил 2-3 рубля на питание, 45 копеек на одежду, 1,6 руб. на уплату налогов. Таким образом, работник тратил на свое содержание 50-70% заработка [103]. В 1759 г. средний заработок рабочих сибирских мануфактур составлял 8 руб., в 1859 г. - 34 руб. серебром в год. На питание тратилось соответственно 4,44 руб. и 33,5 руб., или 55,5% и 95,4% заработка. Можно говорить таки образом о падении реальной заработной платы наемных рабочих в Сибири в XVII - первой половине XVIII вв. Исследователи связывают это с появлением дешевых рабочих рук ссыльнопоселенцев и ослаблением дефицита предложения труда [104].
   Вольные работники получали за труд в двое - в трое больше подневольных. Колодники казенных винных заводов получали в месяц в середине XIX в, 3 рубля, а вольные - 9 рублей. Работникам кабинетских предприятий по "плакату" (расценкам заработной платы) десятилетиями платили одно и то же мизерное жалование. В 1770 г. оно составляло 18-20 руб. в год, в 1852 г. - 16-20 руб. По подсчетам Ю. Гагемейстера, Кабинет не доплачивал своим работникам в год до 70 рублей до цен вольного найма [105]. Не случайно, в пореформенные годы на предприятиях Кабинета заработная плата быстро выросла почти на порядок: 1861 г. - 31 руб., 1870 г. - 61,2 руб., 1883 г. - 162 руб. [106]
   В XIX - начале ХХ вв. номинальная заработная плата рабочих имела тенденцию к росту. На приисках за 1840-1890-е гг. она поднялась на 20% (см. табл. 16).

Годы	Номинальная заработная плата		Прожиточный минимум**		Реальная заработная плата
	руб. в мес.	%, 1841/2 гг. = 100	руб. в мес.	%, 1841/2 гг. = 100	%, 1841/2 гг. = 100	%, 1861/2 гг. = 100
1841/2	17,66	100,00	16,93	100,00	100,0	70,90
1846/7	18,96	107,36	17,19	101,54	105,73	74,96
1851/2	13,21	74,80	9,42	55,64	134,44	95,31
1856/7	14,66	83,01	9,23	54,81	151,45	107,37
1861/2	19,17	108,55	13,03	76,96	141,05	100,00
1866/7	16,18	91,62	12,95	46,49	119,73	84,92
1871/2	16,40	92,87	14,11	83,34	111,44	79,01
1876/7	22,34	126,50	14,26	84,23	150,18	106,47
1881/2	24,24	137,26	18,46	109,04	125,88	89,24
1886/7	25,54	144,62	16,73	98,82	146,35	103,76
1891/2	20,66	116,99	13,04	77,02	151,80	107,69
1893/4	21,20	120,05	12,80	75,61	158,78	112,57

   * Источник подсчета: Тове Л.Л., Горбычев М.Ф. Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Енисейского округа. СПб., 1899. Приложения. Статистические таблицы экономического состояния Юно-Енисейских промыслов Асташева.
   ** В бюджетный набор включены: мука ржаная 2,5 пуда, крупа 10 фунтов, мука пшеничная 35 фунтов, мясо 1 пуд 10 фунтов, масло скоромное 4 фунта, сахар 2,5 фунта, чай 1/3 фунта, спирт от 0,01 до 0,04 ведра в месяц, азям (армяк) один на год, 2 рубахи на год, сапоги 2 пары на год, мыло 1 фунт, рукавицы 1 пара, табак 2 фунта, свечи 1,5 фунта в месяц.
   
   На горных промыслах она выросла, судя по данным горной инспекции, с 1895 г. по 1914 на 43% (см. табл.17).

Годы   Отрасли производства		1895-1899	1900-1904	1905-1909	1910-1914	1915	1916	1917
Золотодобыча		28,0	29,1	35,7	40,2	45,9	55,5	87,4
Каменноугольные копи		Св. нет	23,9	26,1	26,3	30,5	39,2	125,0
Заводы, рудники, каменоломни		18,8	17,9	23,6	26,7	28,8	41,8	71,4
Средняя заработная плата в горной промышленности	Руб.	26,1	27,3	31,9	37,3	41,1	48,3	97,9
	Индекс	100,0	104,6	122,2	142,8	157,5	185,1	375,1
Промышленность Европейской России			20,1	23,0	25,9

   * Источник: Зиновьев В.П. Формирование горнорабочих Сибири в период империализма (1895-1917 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Томск, 1977. С. 150.
   
   В обрабатывающей промышленности в пореформенное время месячный заработок составлял от 8 до 15 руб., в 1897 г. - 13,2 руб., в 1902 г. - 15,7 руб., в 1908 г. - 20,7 руб., в 1914 г. - 22,5 руб., в 1916 г. - 29,9 руб. [107]
   На речном транспорте сезонная плата в течение XIX в. изменялась следующим образом, судя по контрактам, 1811 г. - 57,5 руб., в 1853 г. - 49,8 руб., 1876 г. - 73,75 руб., 1885 г. - 250 руб. [108] В 1895-1899 гг. в среднем в месяц в пароходствах Сибири получали от 35 до 41,15 руб., в пароходстве Лензото - 49,25 руб., в 1900-1904 гг. аналогичные цифры были такими - 37,15-41,65 и 51,90 руб., в 1905-1909 гг. - 42,25-47,15 и 53,55 руб., в 1910-1914 гг. - 43,70-48 и 59,95 руб. [109] В среднем заработная плата речников выросла с 1811 по 1914 г. более чем в пять раз: с 8,2 руб. в мес. до 45 руб. Наиболее высокой в Сибири была заработная плата железнодорожников, которая, по подсчетам Б.И. Земерова, в два раза превышала таковую в промышленности. В службе тяги, где был наиболее квалифицированный состав рабочих в 1900 г. средняя зарплата составляла 73 руб. в мес., в 1905 г. - 96, в 1910 г. - 80, в 1916 г. - 94 руб., в службе движения аналогичные показатели составляли - 41 руб., 55. 46 и 54 руб. В службе пути, где преобладали малоквалифицированные рабочие, среднемесячные заработки составляли в те же годы 29 руб., 39, 30 и 37 руб. [110] Росли заработки и на рыбных промыслах: в 1812 г. на песках Нарымского края сезонный наем давал 6 руб., в 1895 г. - 30-45 руб. [111]
   Перечисление отраслей можно продолжить и далее, но вывод уже ясен, номинальные заработки индустриальных рабочих Сибири имели тенденцию к росту в течение XIX - начале ХХ вв.
   Реальные заработки рабочих имели несколько иную динамику под влиянием эволюции цен на предметы первой необходимости. В горной промышленности отмечен рост и реальной заработной платы. На приисках Асташева за полвека с 1841 по 1894 гг. реальные заработки опередили номинальную заработную плату. В денежном выражении она выросла на 20%, а в покупательной способности - на 60% (см. табл. 16). Следует отметить, что интенсивный рост реальных доходов рабочих пришелся на дореформенное время, когда упали цены на хлеб. После реформы 1861 г. рост реальных доходов горняков был минимален. Если за 100% взять уровень 1861 г., то за последующую треть века реальная прибавка в заработке приисковых рабочих составила всего 13%.
   В начале ХХ в. реальные доходы горнорабочих продолжали в целом расти до первой мировой войны (см. табл. 18). Резкое снижение реальных заработков в Сибири, как и в России, произошло в 1917 г.

   * Источник: Зиновьев В.П. Формирование горнорабочих Сибири в период империализма (1895-1917 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Томск, 1977. С. 221.
   
   В фабрично-заводской промышленности реальная заработная плата, по подсчетам В.А. Скубневского имела уверенную тенденцию к росту. Если 1897 г. принять за 100%, то уровень 1902 г. составил 123%, 1908 г. - 139,6%, 1914 г. - 131,4. Лишь в 1916 г. реальные доходы фабричных рабочих упали до 88,6% [112]. У строителей Томска номинальные заработки выросли с 1862 г. по 1894 г. с 20,5 руб. до 29,2 руб., т.е. на 42,3%, а реальные доходы выросли на 22,9%. В Красноярске за те же годы аналогичные показатели составили 23,2 % и 44,4 % [113]. Реальные заработки речников Сибири с 1900 г. по 1914 г. выросли на 7,6%, а в отдельных пароходствах они не изменились [114].
   Иначе выглядит динамика реальных доходов железнодорожников. По подсчетам Б.И. Земерова, если соотношение цен и заработной платы железнодорожников в 1900 г. взять за 100%, то в 1905 г. оно составило 98,5, в 1910 г. - 84,5, в 1916 г. - 82,8%. Надо иметь в виду, что для привлечения кадров Казна шла в первое время на значительное повышение заработной платы в Сибири, затем она увеличивалась не настолько быстро (135%), чтобы поспевать за ростом цен (175%) [115]. В целом же реальная заработная плата рабочих Сибири, как и в России, имела тенденцию к росту по мере роста квалификации и производительности труда [116]. Абсолютного обнищания не происходило, но в Сибири рост заработной платы сбивался усилением конкуренции на рынке труда, появлением безработицы.
   Нельзя сказать, что рабочие дореволюционной Сибири достигли сколько-нибудь сносного уровня жизни даже при росте реальных заработков. Так, рабочие богатейших приисков Асташева, пример которых я все время привожу, в самый благополучный для себя 1893/4 год тратили на собственное содержание 3/5 заработка. Оставшихся средств хватило бы, при сохранении стандарта потребления, на жену, но на детей не осталось бы ни копейки. Стало быть, приисковые рабочие в массе своей получали заработную плату, не обеспечивавшую воспроизводство рабочей силы. То же самое отметил В.А. Скубневский для рабочих обрабатывающих отраслей Сибири, Б.И. Земеров - для железнодорожников [117]. Напомню, что простое воспроизводство рабочей силы включает стоимость жизненных средств семьи из 4-х человек.
   Возможность дифференцировать рабочих по размеру заработной платы и обеспеченности жизни дает анкета, проведенная инспекцией на крупных предприятиях горной промышленности Сибири в июле 1914 г. (см. табл. 19).

   * Зиновьев В.П. Формирование горнорабочих Сибири в период империализма (1895-1917 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Томск, 1977. С. 156. Бюджетные наборы, положенные в основу расчета, указаны там же на с. 220.

   Простое воспроизводство рабочей силы по стандартам своего времени могли обеспечить только 3,5% рабочих богатейшей компании "Лензото", меньше десятой части шахтеров и около четверти рабочих механизированных дражных промыслов. Эти цифры в основном совпадают с долей высококвалифицированных рабочих. По расчетам Б.И. Земерова только 6% железнодорожников получали доход, соответствующий стоимости рабочей силы [118].
   Эти расчеты историков подтверждаются многочисленными корреспонденциями в сибирские газеты, авторы которых показывают, что большинству семейных рабочих денег на жизнь не хватало. Так, неизвестный корреспондент с Олекминских промыслов в 1887 г. сообщал, что горняки тратят на себя 86% заработка или 227 рублей из 264 [119]. По мнению другого корреспондента из Енисейска, в 1881 г. в этом городе семье из 5 человек нужно 30 рублей в месяц, а большинство рабочих имели заработок в 15-25 рублей [120]. Из Омска корреспондент сообщал в 1876 г., что большинство рабочих влачат жалкое существование, получая от 6 до 13,5 руб. в месяц [121]. Однодневная перепись Иркутска в 1864 г. выявила, что 2 тыс. чернорабочих имели доход в 90 руб. в года, тогда как прожиточный минимум составлял 102 руб. [122].
   Франтоватые приказчики на самом деле в большинстве находились на грани нищеты. В 1880 г. приказчики Иркутска в среднем получали 25 руб. в месяц или 300 руб. в год. Холостому человеку, по мнению корреспондента, "чтобы быть здоровым и способным работать, чтобы не попасть в разряд бедных", необходимо было зарабатывать не менее 173,3 руб. в год, а семейному - 439,9 руб. Холостой приказчик мог откладывать деньги на черный день, женатый испытывал дефицит средств на жизнь [123].
   Приведенные примеры и подсчеты показывают, что жизненный уровень рабочих Сибири был невысок и чрезвычайно зависел от места работы и квалификации. Предприниматели не оплачивали стоимость рабочей силы, имея ее неограниченный резервуар в виде крестьян-отходников, ремесленников, бездомных поселенцев и бродяг.
   Почему же крестьяне соглашались на заведомо невыгодные условия продажи рабочей силы? Ответ дает сравнение доходов крестьянских хозяйств и рабочих. В начале ХХ в. средний доход бедных крестьянских дворов равнялся, по подсчетам Л.М. Горюшкина, 177-206 руб., середняцких хозяйств - 459-463 руб. Средний годовой доход фабрично-заводских рабочих составлял 248,8 руб., горнорабочих - 327,6 руб., железнодорожников - 492-744 руб., строителей - 552 руб. [124] Таким образом, даже середнякам, составлявшим большинство сибирских крестьян, имело смысл переходить в индустриальную сферу в качестве наемных рабочих. Эта и была главная причина перелива рабочих рук из сельского хозяйства в промышленность и транспорт. Заработки сибирских рабочих также превышали средний заработок рабочих Европейской России (214 руб. в 1904 г.), что привлекало в Сибирь рабочие кадры.
   Следует также учесть, что какой бы слабыми не были система страхования рабочих, учреждения медицины и образования, они предоставляли индустриальным рабочим несравненно лучшие услуги, нежели аграрному населению. В каждом промышленном поселке, на крупном промышленном предприятии были школы, фельдшерские пункты, действовали правила обеспечения при несчастных случаях. В 1913 г. на горных промыслах действовали 37 школ с 58 учителями и 2702 учениками, 152 больницы на 920 коек, которые обслуживались 198 врачами и фельдшерами [125]. Своя система медицинского обслуживания имелась на речном транспорте, на железной дороге, на стройках.
   В целом положение сибирских рабочих и служащих мало чем отличалось от такового в Европейской России. Но здесь имелись свои особенности, связанные с тем, что Сибирь переживала процесс хозяйственного освоения, была слабо заселена, менее развита в социальном и техническом смысле, имела слабую инфраструктуру и более суровый климат. Рабочие здесь эксплуатировались еще более дикими методами, имели неустроенный быт, более тяжелые условия труда, были обделены образовательными и медицинскими услугами.

назад

дальше

  [65] Письма из Енисейска. Упадок золотопромышленности // Справочный листок. (Красноярск). 1890. № 29.
  [66] П. Н-чъ (Лепешинский П.Н.) О приисковых рабочих // Сибирская жизнь. 1898. 17 сент.
  [67] Ведомости работавшихся приисков // ГАТО. Ф. 433. Оп. 1. Д. 195. Л. 283-286; Д. 544. Л. 35-376; РГИА. Ф. 37. Оп. 44. Д. 1723. Л. 1-589; Оп. 67Д. 1316. Л. 11-32; Оп.75. Д. 711. Л. 52-57; ГАИО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 1423. Л. 1-9; ГАКК. Ф. 470. Оп. 1. Д. 977. Л. 1-7; Ф. 543. Оп. 1. Д. 192. Л. 27-32.
  [68] Алтай. С. 396; ГАКО. Ф.6. Оп. 2. Д. 36. Л. 74; ГАИО. Ф. 712. Оп. 1. Д. 520. Л. 45.
  [69] Сибирский листок. 1891. № 19; ГАТО. Ф. 433. Оп. 1. Д. 182. Л. 76; РГИА. Ф. 468. Оп. 23. Д. 826. Л. 10; Ф. 37. Оп. 75. Д. 404. Л. 12-97; д. 433. Л. 7-15; Д. 581. Л. 19-22; ГАИО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 218. Л. 354; д. 1156. Л. 13-123; Д. 1627. Л. 74; Горный журнал. 1864. Т. 1. №. 3. С. 354; Вестник золотопромышленности, 1896. № 23. С. 423-424; 1899. " 20. С. 422; горнозаводская промышленность Сибири. А. Томская горная область в 1904 году. Томск, б.г. С. 11-12; Горные и золотопромышленные известия. 1907. № 2. С. 25; 1911. № 7. С. 170; 1913. № 8-9. С. 176-179.
  [70] Скубневский В.А. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири. (90-е гг. XIX в. - февраль 1917 г.). Томск, 1991. С.130-137; ГАТО. Ф. 234. оп. 1. Д. 77. Л. 5-180.
  [71] Крузе Э.Э. Положение рабочего класса в России в 1900-1914 гг. М., 1976. С. 259; Кирьянов Ю.И. Жизненный уровень рабочих России. М. 1979. С. 44-45.
  [72] Сибирский торгово-промышленный и справочный календарь на 1899 год. Томск, 1899. Отделение I. С. 246.
  [73] Сибирь. 1876. 10 окт.
  [74] Семевский В.И. Рабочие на сибирских золотых промыслах. СПб., 1898. Т. 1. С. 107-360.
  [75] Зиновьев В.П. Рабочие Сибири в 1907-1917 гг. // Рабочие Сибири в период капитализма. Томск, 1979. С. 24.
  [76] ГАИО. Ф. 712. Оп. 1. д. 598. Л. 77-935; ГАТО. Ф. 433. Оп. 1. Д. 195. Л. 283-286; РГИА. Ф. 37. Оп. 44. Д. 1637. Л. 5-403; Д. 1723. Л. 1-589; . Семевский В.И. Рабочие … Т. 1. С. 107-360; Зиновьев В.П. О рынке рабочей силы для горной промышленности Сибири в период империализма // Рабочие Сибири в период империализма. Томск, 1976. С. 65.
  [77] Михалевский Ф.И. Золото как денежный товар. М., 1937. С. 66.
  [78] Семевский В.И. Рабочие … Т. 1. С. 14-365; Т. 2. С. 98-337.
  [79] Подсчет по: Тове Л.Л., Горбачев М.Ф. Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Южной части Енисейского округа. СПб., 1899. Приложение. Статистико-экономические таблицы.
  [80] Подсчет по: Тове Л.Л., Иванов Д.В. Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию холотопромышленности Амурско-Приморского района. Том второй. Амурская область. СПб., 1905. Ч. 1. С. 112; Приложение. С. 81-85.
  [81] РГИА. Ф. 468. Оп. 23. Д. 826. Л. 54.
  [82] ГАТО. Ф. 433. Оп. 1. Д. 532. Л. 163.
  [83] Подсчет по: Труды комиссии высочайше утвержденной для собирания и разработки сведений для сибирской золотопромышленности … СПб., 1895. Вып. 1. С.10, 23;. Рабинович Г.Х. О методах капиталистической эксплуатации промышленных рабочих Сибири в конце XIX - начале ХХ вв. // Из истории Сибири. Томск, 1973. Вып. 8. С. 106-116; Зольников Д.М. Рабочее движение в Сибири в 1917 г. Новосибирск, 1969. С. 94; Медведев Н. Каменноугольная промышленность Забайкалья // Горная промышленность ДВР. Чита, 1922. С. 49; Земеров Б.И. Реальная заработная плата рабочих и служащих на железных дорогах Сибири (1895-1917 гг.) // Рабочие Сибири в период капитализма. Томск, 1979. С. 94; Вестник золотопромышленности и горного дела вообще. 1893-1894. № 13. С. 214; № 14. С. 232; РГИА. Ф. 37. Оп. 67. Д. 600. Л. 4; Оп. 75. Д. 650. Л. 7; Ф. 1418. Оп. 1. Д. 272-299, 495, 798, 809; ГАИО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 241. Л. 81-84; Д. 246. Л. 166-167; Д. 327. Л. 55-57; Д. 1897. Л. 4-5.
  [84] Ленин В.И. Заработки рабочих и прибыль капиталистов в России // Полное собрание сочинений. М., 1961. Т. 22. С. 25; Струмилин С.Г. Избранные произведения. М., 1963. Т. 1. С. 344; Варга К. Основные вопросы экономики и политики империализма. М., 1957. С. 162.
  [85] Маркс К. Заработная плата // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 2. С. 586.
  [86] Энгельс Ф. Приложение к американскому изданию "Положения рабочего класса в Англии" // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 21. С. 260-263.
  [87] Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 23. С. 572.
  [88] Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Полн. собр. соч. М., 1961. Т. 3. С. 417, 527; Он же. Третья Дума // Там же. Т. 16. С. 141; Он же. Язык цифр // Там же. Т. 23. С. 431.
  [89] См.: Зиновьев В.П. Методы вторичной эксплуатации рабочих в горной промышленности Сибири в период капитализма // Вопросы социально-экономического развития Сибири в период капитализма. Барнаул, 1984. С. 106-128.
  [90] Зиновьев В.П. К вопросу об экономическом положении горнорабочих Сибири (1895-1914 годы) // Из истории Сибири. Томск, 1973. Вып. 8. С. 155.
  [91] ГАТО. Ф. 3. Оп. 4. Д. 152. Л. 35; Ф. 234. Оп. 1. Д. 76. Л. 5-55.
  [92] Скубневский В.А. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири … С.143.
  [93] Зиновьев В.П. Методы вторичной эксплуатации рабочих … С. 116-117.
  [94] ГАИО. Ф. 712. Оп. 1. Д. 292. Л. 430-434; Восточное обозрение. 1889. 22 окт.
  [95] Семевский В.И. Рабочие … Т. 2. С. 405.
  [96] РГИА. Ф. 69. Оп. 1. Д. 33. Л. 22; Ф. 57. Оп. 1. Д.78. Л. 1-2; Ф. 1418. Оп. 1. Д. 273. Л. 2-3.
  [97] Зиновьев В.П. Методы вторичной эксплуатации рабочих … С. 114.
  [98] Семевский В.И. Рабочие … Т. 1. С. 128-405; Т. 2. С. 116-403; Колычев А. Рабочие на приисках Сибири. Томская горная область. СПб., 1904. С. 57; РГИА. Ф. 37. Оп. 44. Д. 1983. Л. 49.
  [99] Подсчет по: Вырубов А. О гигиенической обстановке и некоторых болезнях приискового населения на золотых промыслах Прибрежно-Витимского золотопромышленного товарищества и Компании Промышленности в Олекминском округе Восточной Сибири. Рассуждение на степень доктора медицины. М., 1876. С.13; Горбачев М.Ф. Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Ленского горного округа. СПб., 1905. Т. 1. С. 96-309; Зиновьев В.П. Формирование горнорабочих Сибири в период империализма (1895-1917 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Томск, 1977. С. 170-171; ГАТО. Ф. 428. Оп. 1. Д. 427. Л. 250-257.
  [100] Сибирский листок. 1895. 16 февр.
  [101] См. например: История Иткульского спиртового завода. 1868-2003 годы. Красноярск, 2004. С. 79.
  [102] Земеров Б.И. К экономическому положению рабочих Сибирской железной дороги накануне революции 1905-1907 гг. // Из истории Сибири. Томск, 1973. Вып. 8. С. 126-128.
  [103] Рабочий класс Сибири … С. 34-35. Подсчет.
  [104] Там же. С. 61.
  [105] Там же. С. 63; Гагемейстер Ю. Статистическое обозрение Сибири … СПб., 1854. Ч. II. С. 396, 400.
  [106] ЦХАФ АК. Ф. №. Оп. 3. Д. 116. Л. 10-11; Д. 351. Л. 63; Д. 1806. Подсчет.
  [107] Скубневский В.А. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири … С. 139.
  [108] ГАТО. Ф. 50. Оп. 3. Д. 5158; Ф. 220. Оп. 1. Д. 10. Л. 25-36; Д. 42. Л. 22-23, 116-125; Д. 57. Л. 65-69.
  [109] Цепенникова Е.П., Большаков В.Н. Динамика заработной платы рабочих плавсостава на речном транспорте Сибири // Проблемы истории дореволюционной Сибири. Томск, 1989. С. 139.
  [110] Земеров Б.И. Реальная заработная плата рабочих и служащих … С. 92.
  [111] ГАТО. Ф. 50. Оп. 3. Д. 5209. Л.3; Ф. 220. Оп. 1. Д. 65. Л. 35,55,59,76.
  [112] Скубневский В.А. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири … С. 146.
  [113] Рабочий класс Сибири … С.142.
  [114] Цепенникова Е.П., Большаков В.Н. Динамика заработной платы рабочих … С. 144.
  [115] Земеров Б.И. Реальная заработная плата рабочих и служащих … С. 94.
  [116] Кирьянов Ю.И. Жизненный уровень … С. 132.
  [117] Скубневский В.А. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири … С.148; Земеров Б.И. Реальная заработная плата рабочих и служащих … С. 92-93.
  [118] Земеров Б.И. Реальная заработная плата рабочих и служащих … С. 94.
  [119] Сибирь. 1887. 5 апр.
  [120] Сибирская газета. 1881. 23 авг.
  [121] Сибирь. 1876. 10 окт.
  [122] Иркутск и Иркутская губерния. Иркутск, 1866. С. 14.
  [123] Сибирь. 1881. 22 нояб.; 1884. 28 окт.
  [124] Рабочий класс Сибири … С. 203, 204; Горюшкин Л.М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900-1917). Новосибирск, 1976. С. 169.
  [125] Зиновьев В.П. Формирование горнорабочих Сибири ... С. 225-226.