Роль государства в хозяйственном и социокультурном освоении Азиатской России XVII - начала ХХ века: Сборник материалов региональной научной конференции.

Роль государства в хозяйственном и социокультурном освоении Азиатской России XVII - начала ХХ века: Сборник материалов региональной научной конференции. Новосибирск: РИПЭЛ, 2007. С. 81-90.

Попов Роман Игоревич
аспирант кафедры средневековой и новой отечественной истории исторического факультета
Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова
Эл. почта: popovri@yandex.ru

   Освоение русскими Чукотки, начавшееся в середине XVII столетия, является одной из ярких страниц в истории Сибири. Обращение к этой проблеме позволяет глубже узнать особенности колонизационного процесса, проанализировать действия государства по отношению к коренным народам северо-востока Сибири, определить характер освоения отдаленных сибирских территорий. Будучи практически незатронутыми советской историографией, эти вопросы лишь недавно стали вызывать интерес у отечественных исследователей [1]. Уделив особое внимание государственной политике в рассматриваемом регионе в XVII-XVIII вв., они пришли к заключению, что на протяжении этого периода правящие круги кардинально меняли стратегические и тактические подходы в отношении приведения туземного населения в российское подданство. Призывая поначалу руководство на местах действовать более не жестокостью, а "ласкою", государство исходило из вполне определенной установки, связанной, прежде всего, с необходимостью пополнения государственной казны. Весь смысл политики сводился к тому, что туземное население в своей массе представляло либо действительных, либо потенциальных ясачноплатильщиков, о сохранении численности которых необходимо было заботиться и стараться ее увеличить путем присоединения "новых землиц".
   Однако довольно скоро правительство вынуждено было изменить этот подход в отношении чукчей, которые, не желая принимать российское подданство, оказывали русским ожесточенное сопротивление и, более того, в 1737-1741 гг. совершили ряд нападений на граничивших с ними "ясачных" (юкагиров, "оседлых" коряков и др.) [2]. Поскольку эти набеги непосредственно затрагивали интересы казны, в Петербурге приняли решение подчинить чукчей военными средствами. Однако ни экспедиции Павлуцкого (30-40-х гг. XVIII в.), ни походы Кекерева (1749-1750) и Шатилова (1751-1752) успеха не принесли [3]. Признав в 1750-х гг. очевидность провала военной стратегии в деле решения "чукотского вопроса", государственное руководство поспешило изменить ее и обратилось к политике "замирения" непокорных [4]. О том, каким образом происходило урегулирование обстановки на отдаленной северо-восточной окраине, на какие рычаги при этом пыталось опереться правительство, чтобы соблюсти государственный интерес и укрепить свое присутствие в регионе и как повлияли предпринятые меры на судьбы коренных чукотских народов и пойдет речь в данной статье.
   Отказавшись от силового давления на чукчей, российское правительство, тем не менее, не только не изменило своих политических намерений укрепиться на северо-востоке, но активизировало усилия в этом направлении. Стремление поскорее включить чукотскую территорию в состав Российской империи, было обусловлено обращением пристального внимания к северной части тихоокеанского региона англичан и французов [5]. Очередное наступление русских на северо-восток Сибири отличала от предшествовавшего периода определенная основательность. Прежде всего, государственное руководство обратилось к сбору сведений "о земле чукочь, силе и нравах этого народа". С этой целью стали подниматься архивы, составляться исторические и этнографические описания [6]. Неоценимую помощь в исследовании далекой сибирской окраины оказали братья В. И. и Т. И. Шмалевы, приложившие немало сил к установлению мира между русскими и туземцами. Собранный этими офицерами материал представлял государственный и научный интерес и заслужил высокой оценки в Петербурге [7]. С целью "точного определения местоположения устья реки Колыма, уточнения береговой линии Чукотского носа …и положения на карту всех островов до берегов Америки на Восточном океане" указом Екатерины II в 1785 г. снаряжается и отправляется на северо-восток научная экспедиция И. Биллингса и Г. Сарычева [8]. Ее участникам предстояло не только собрать необходимую информацию о Чукотской земле, но и при случае "своим поведением склонять к утверждению чукчей в зависимость от России" [9]. Будучи хорошо подготовленной, экспедиция завершилась благополучно. Чукчи не только не оказали сопротивления отряду Биллингса, изучавшего чукотское побережье, но и помогли его спутникам переехать из залива Святого Лаврентия на реку Анюй, где в то время между чукчами и русскими происходил ярмарочный торг [10].
   Обращая особое внимание на торговлю, следует подчеркнуть, что она являлась важным инструментом в деле укрепления мирных отношений. После того как русские в 1771 г. покинули Анадырский острог, чукчи, привыкшие к европейским товарам, вынуждены были преодолевать большие расстояния, чтобы добраться до Колымы или приобретать все необходимое через посредников. В этой связи иркутские губернские власти предприняли попытку привлечь в регион представителей торгового капитала, полагая, что "чем более умножаться будут российские торговцы в тех, почти необитаемых местах, тем не меньше возрастать может полезное влияние в сердцах и обхождении диких народов" [11]. Такой подход объяснялся практическим соображением, связанным с необходимостью поддержания мирной стабильности на всем северо-востоке Сибири и наиболее вероятной возможностью пополнения государственной казны. Исходя из заинтересованности чукчей в русских товарах, и горячего желания привлечь туземцев к уплате ясака, ежегодно, с конца 1780-х гг. к востоку от р. Колыма на р. Ангарке (приток Большого Анюя) русскими стала устраиваться ярмарка. На эту ярмарку, проходившую во второй половине марта, съезжались чукчи, юкагиры, эвенки, эвены и коряки. Для встречи с ними приезжали купцы из Якутска и Гижигинска в сопровождении казачьих команд и православных миссионеров. Аборигены привозили с собой различного рода пушнину, моржовые клыки, одежду из оленьих шкур. Товарами русских были табак, всевозможные металлические изделия, оружие, порох, свинец, бусы. Прежде чем приступить к торгам, коренным жителям следовало уплатить ясак. В зависимости от количества и качества вносимой ясачной пушнины, чукчи одаривались подарками. Для их приобретения зашиверскому исправнику ежегодно выдавались особые суммы (от 85 до 500 руб. в год). В 1791 г. для подарков ясачным чукчам зашиверский земский исправник Баннер затребовал 20 аршин красного сукна для кафтанов и 5 пудов табака, мотивируя это тем, чтобы "им на первый случай поваднее было вносит казенную подать" [12]. В начале XIX в. одаривание чукчей превратилось в официальную меновую торговлю. 5 марта 1806 г. среднеколымский комиссар Тырлыгин в своем рапорте начальнику Якутской области Кордашевскому сообщал, что в бытность его на ярмарке в Ангарской крепости явились к нему 22 человека беломорских и чаунских чукчей. После заверений о том, что они "не будут иметь ни от русских, ни от других подданных его величества никакой опасности", комиссар сумел убедить чукотских тоенов внести ясак и принять российское подданство. Заплатив ясачную подать в 10 красных лисиц, все чукчи были одарены 27 фунтами табака. Шестеро туземцев, согласившихся принять крещение, получили еще 20 фунтов табачного зелья [13]. Действия Тырлыгина были одобрены якутским областным начальством, которое пообещало ассигновать на подарки в 1806 г. 500 руб. и отправить "почтой или верной оказией для промена пристойное количество табаку, корольков и игл" [14].
   Помимо сбора ясака, ярмарки являлись местом деятельности православных миссионеров. Ф. Ф. Матюшкин, составивший подробное описание Анюйской ярмарки, указывал на существование храма в селении, где обычно перед началом торгов проводились церковные службы. Сообщая о том, что "многие чукчи крещены", современник особо оговаривал, что обращение в православие "не имело никакого дальнейшего влияния". "Для большинства чукчей крещение составляет только спекуляцию, посредством которой они надеются получить несколько фунтов табаку, медный котел и тому подобные подарки. От того нередко происходит, что иные добровольно вызываются вторично креститься и явно выражают свое негодование, когда им в том отказывают" [15]. Вполне вероятно, что принятие христианства, как и уплата ясака, являлись для чукчей на данном этапе простой торговой сделкой.
   Стремление правительства расположить к себе с помощью торговли туземное население и привести его в экономическую зависимость нашло отражение в специальных "Правилах", изданных в 1810 г. иркутским гражданским губернатором Н. Трескиным и получивших "высочайшее утверждение", а также в "Уставе об управлении инородцев", вышедшем в Петербурге 22 июля 1822 г. Согласно "Уставу" "инородцам" разрешалась свободная торговля во всякое время всеми припасами и изделиями, кроме вина. Для удобства ведения торгов утверждались места проведения ярмарок и их время в соответствии "со временем взноса податей и сообразно с нуждами" "инородцев" [16]. Перед началом торговли цены на привозимые товары определялись русскими и туземными торговцами в присутствии исправника. Несмотря на неэквивалентный характер ярмарочных торгов, современники указывали на взаимные выгоды русских и коренных жителей. Так, чукчи, выменяв у "американцев" за полпуда листового табаку партию мехов, продавали ее русским за два пуда и "на 100 % получали 300 % выгоды", а русские, заплатив, по большей мере, 160 руб. за два пуда табака, меняли его на пушнину, стоившую 260 руб. и "выигрывали 60 %" [17]. Обороты ярмарки на Сухом Анюе в 1820-х гг. колебались в пределах 20 934-37 741 руб. [18]. Перед ярмаркой чукчи переезжали через Берингов пролив на Аляску и, наменяв там мехов и моржовой кости, возвращались на Анюй, посещая по дороге ярмарки в Анадырском поселении (январь-февраль) и в селении Каменном (февраль - начало марта). Поскольку доля "собственных произведений" чукчей в торговом обороте была невелика, они выступали в торговле в качестве посредников между русскими и американскими эскимосами.
   Помимо Анюйской ярмарки, в течение изучаемого периода на Чукотке проводились еще две упомянутые выше - Анадырская и в с. Каменном. Из них особого внимания заслуживает Анадырская ярмарка, созданная усилиями каргопольских купцов А. А. и П. А. Барановых, которые в числе первых русских торговцев попытались установить торговые отношения с чукчами в оставленном русскими крае. В январе 1788 г. Александр Андреевич Баранов вместе с охотским купцом Иваном Кречевцовым решили отправить на р. Анадырь промысловую экспедицию с целью добычи пушного зверя, моржового зуба и "кости мамонтовой". Попутно промышленникам предстояло войти в контакт с туземцами и попытаться установить с ними торговые отношения. Поскольку организация экспедиции являлась делом чрезвычайно трудоемким и требовала больших материальных затрат купцы обратились за помощью к иркутскому генерал-губернатору. Получив представление о выгодах этой предпринимательской идеи, которая к тому же "обещала действительно видную общую пользу" последний отдал распоряжение якутскому и охотскому комендантам и гижигинским городничему и исправнику оказать Баранову и Кречевцову "со стороны казенной вспоможение" [19]. В результате на одном из рукавов р. Анадырь, называвшемся Круговым Майном, в 250 верстах от устья и в 70 верстах ниже того места, где прежде находился Анадырский острог, купцы организовали торгово-промысловое заведение по обмену российских и китайских товаров на драгоценные меха и моржовый зуб. Просуществовало это поселение недолго и, спустя два года, было истреблено чукчами. Однако А. А. Баранова это не остановило. Будучи в Америке на посту Главного правителя русских поселений он прилагал усилия к развитию торговых отношений на северо-востоке Сибири. Принимая во внимание богатый опыт каргопольского купца в ведении коммерции с коренными чукотскими народами, Г. И. Шелихов в одном из писем А. А. Баранову особо отмечал: "Желательно, чтобы прочнее ярмарку учредили Вы на американском мысу, лежащем прямо на Чукотской земле. На сем мысу получают чукчи куницы и прочего хорошего зверя у американцев более отъемом, нежели торгом. И ежели вы хорошо в сем месте расположитесь и американцев пригласите, то думаем, что польза хорошая будет" [20].
   В 1796 г. А. А. Баранов создал на американском берегу Берингова пролива торговую артель для связи с чукчами, но из-за недостатка судов и людей не смог наладить нормального обслуживания этого участка. Тогда он решил перенести "компанейскую" торговлю на азиатский материк. В 1803 г. на реке Анадырь была организована артель из 14 промышленников, которая просуществовала три года и была разорена чукчами. Несмотря на такой исход, А. А. Баранов не оставил своего намерения и вскоре после 1810 г. вызвал из Каргополя своего родного брата Петра Баранова, обеспечил его, как члена Российско-Американской компании (РАК), средствами и уполномочил возобновить торговлю на реке Анадырь. В 1819 г. П. Баранов выкупил у РАК за 30 тыс. руб. земельный участок на Анадыре. Наняв служащих из числа гижигинских артельщиков, купец построил для них дома, церковь, факторию, училище для детей промышленников и казаков (которое торжественно было открыто 5 мая 1819 г.), укрепил поселение и восстановил прежний торговый путь Гижига-Анадырь-Колыма. С тех пор в стенах Анадырской крепости стала ежегодно проводиться ярмарка [21]. Узнав о том, что в летний период оседлые чукчи собирались на берегах Анадырского лимана для охоты на дикого оленя, П. А. Баранов организовал для них в августе летние торги, предоставив возможность оседлым народам Чукотского полуострова самостоятельно приобретать все необходимое, минуя посредников.
   Несмотря на то, что торговые обороты Анадырской ярмарки уступали Анюйской и составляли 15 тыс. рублей, нельзя недооценивать ее значения. Важным историческим последствием возрождения поселения на Анадыре и установления торговых отношений с туземцами стало постепенное возвращение в этот край русского населения. Ф. П. Литке, побывавший на северо-востоке Сибири в 1826-1829 гг. отмечал, что "после заключения мира с чукчами (в 1789 г. - Р. П.), между ними селится горсть русских и живет полвека в мире и спокойствии, не зная ни в чем недостатка. Это событие стоит тома рассуждений о причинах немирности чукчей" [22]. Усть-майнская артель П. Баранова явилась, по словам А. Е. Дьячкова, "зародышем села Марково", вокруг которого в 1740-х гг. стали селиться чуванцы, юкагиры и ламуты [23]. В 1862 г. в Марково построили первую церковь, а в 1883 г. стараниями ее священника Митрофана Шипицина открыли школу, за время существования которой (в 1883-1895 гг.) начальное образование получили 115 детей [24].
   Подводя итоги, еще раз укажем на то, что государственная политика в отношении малых народов Чукотки на протяжении всей истории отличалась определенными переменами. Если в первой половине XVIII в. в деле присоединения новых территорий на северо-востоке государство прибегало к военным методам, то уже во второй половине столетия, убедившись в своем бессилии покорить чукчей, меняет подход в решении проблемы и берет курс на мирное урегулирование. Главным рычагом в политике "умиротворения" коренного населения и приведения его в российское подданство стало привлечение в регион представителей русского купечества для установления торговых отношений с чукчами и другими народами полуострова. В ряде мест стали проводиться ежегодные ярмарки. Они имели важное политическое, экономическое и социокультурное значение. Регулярные ярмарочные торги являлись по существу надежным оплотом территории всего азиатского северо-востока, раздиравшейся, прежде, многочисленными междоусобными столкновениями. Торговля не только сблизила чукотские роды, но и расположила к ним русских. Посредством торговли с русскими купцами чукчи и др. познакомились с новыми для себя товарами, ставшими для них жизненно важными. За возможность приобретения этих товаров, чукчи охотно платили в казну ясак. "Чукотские" ярмарки являлись местом решения семейных дел, местом проведения различных состязаний (оленьи бега, борьба, пляски и т. п.), что, несомненно, способствовало перетеканию тех или иных культурных элементов из одной общины в другую. В деле укрепления российского влияния в регионе и приобщения туземного населения к русской культуре важная роль принадлежала и православным миссионерам, деятельность которых протекала главным образом в местах проведения "торговых съездов". Прилагая немало усилий к распространению христианства и просвещения, они способствовали духовному сближению русского и чукотских народов.

  [1] Зуев А. С. Русская политика в отношении аборигенов крайнего Северо-востока Сибири (XVIII в.) // Вестник НГУ. Серия: История, филология. Т. 1. Вып. 3: История. Новосибирск: Новосибирский гос. ун-т, 2002. С. 14-24; Он же. От завоевания к вхождению. Как присоединяли Сибирь к России советские историки // Родина. 2000. №5. С. 56-68; Шурц Г. История человечества. Средняя Азия и Сибирь. СПб: Полигон, 2004.
  [2] ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 5. Д. 142. Л. 31; Словцов П. А. История Сибири от Ермака до Екатерины II. М.: Вече., 2006. С. 345.
  [3] ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 4. Д. 27. Лл. 228-229; Миллер Г. Ф. Описание морских путешествий по Ледовитому и по Восточному морю с Российской стороны учиненных // Миллер Г. Ф. Сочинения по истории России. Избранное./ Сост. и прим. А. Б. Каменского. М.: Наука, 1996. С. 65-66; Словцов П. А. История Сибири... С. 345; История Якутской АССР в 2-х т. М.: Изд-во АН СССР, 1955-1957. Т. 2. С. 108-110;
  [4] Печальный опыт военных экспедиций убедил правительство в необходимости пересмотра политики в отношении чукчей и обращения к мирным инициативам. Важную роль в этом сыграли отдельные представители местной власти. В итоге к 1766 г. военные действия на Чукотке удалось остановить, а в 1778 г. заключить с чукчами договор о мире. Хотя этот шаг еще не означал признания российского подданства, тем не менее, и для чукчей, и для русских он был знаменательной вехой в становлении отношений. См.: Алексеев А. И. Братья Шмалевы, их жизнь и деятельность // Летопись Севера. М.: Изд-во географической лит-ры, 1962. Вып. 3 С. 92-107; История Чукотки с древнейших времен до наших дней / под ред. Н. Н. Дикова. М.: Мысль, 1989. С. 86.
  [5] Казачий сотник Иван Кобелев, отправленный в марте 1779 года из Жиганской крепости "в чукотскую сторону для примечания земель" сообщал, что будучи в Ягагечском острожке слышал от местных жителей о двух английских судах, пристававших к берегу неподалеку от селения в 1778 году. "И с тех судов служители выезжали на берег в трех ботах и торговали с жителями меною". См.: ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 5. Д.44. Л. 122 об. О посещении Камчатки кораблями Кука, Кларка и Лаперуза, судами Английской Ост-Индской компании см.: Научно-исторический архив Санкт-Петербургского института истории РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 553. Л. 35-38 об; Лессепсово путешествие по Камчатке и по южной стороне Сибири в 3-х ч. М.: Тип. А. Решетникова, 1801. Ч. 3.
  [6] В качестве примера приведем: Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вере, обыкновений, жилищ, одежде и прочих достопамятностей: В 3-х ч. СПб, 1777. Ч. 3. Самоядские, манджурские и Восточные Сибирские народы. О чукчах. С. 81-84.
  [7] Алексеев А. И. Братья Шмалевы... С. 100-106.
  [8] Ея Императорского Величества наставление из Государственной Адмиралтейств-коллегии господину флота капитану-лейтенанту Биллингсу начальствующему над географической и астрономической экспедицией в северо-восточную часть России // Сарычев Г. Путешествие капитана Биллингса через Чукотскую землю от Берингова пролива до Нижнекамчатского острога и плавание капитана Галла на судне "Черный Орел" по Северо-восточному океану в 1791 году. СПб.: Морская тип., 1811. С. 143.
  [9] Цит. по: История Чукотки с древнейших времен… С. 88.
  [10] Сарычев Г. Путешествие капитана Биллингса... С. 34-58.
  [11] Рапорт Иркутского и Колыванского генерала - губернатора и кавалера И. Пиля Государственной Адмиралтейской коллегии // Памятники новой русской истории. Сборник исторических статей и материалов в 3-х т . СПб.: Изд. А. Ф. Базунова, 1873. Т. 3. С. 378.
  [12] История Якутской АССР… Т. 2. С. 222.
  [13] Рапорт Среднеколымского комиссара Тырлыгина Якутскому областному начальнику Кордашевскому о встрече с чукчами в Ангарской крепости // Сизганова Т. Г. Из документов о политике царизма в отношении чукчей / Якутский архив. Якутск: Кн. изд-во, 1964. Вып. 2. С. 158-159.
  [14] Предписание Якутского начальника Кордашевского Тырлыгину обеспечить казне выгодный сбор ясака с чукчей // Сизганова Т. Г. Указ. соч. С. 160.
  [15] Врангель Ф. П. Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, совершенное в 1820-1824 гг. М.: Изд-во Главсевморпути, 1948. С. 18. В конце XIX столетия благодаря неослабевающей просветительской работе чукотских миссионеров в поведении окрестившихся чукчей стали заметны определенные перемены. По словам иеромонаха Венедикта, прожившего в Колымском округе четыре с половиной года (1888-1893) "многие чукчи" уже свято исполняли "христианский долг исповеди и святого причастия и с благоговением принимали все христианские таинства и обряды". См.: Иеромонах Венедикт. О влиянии христианства на чукчей. // Православный благовестник. 1893. № 24 декабрь. С. 19-21.
  [16] СЗРИ. 1857. Т. 9. Законы о состояниях. № 1246. С. 250. О ясаке № 1235, 1236. С. 249; Башарин Г. П. История аграрных отношений в Якутии (60-е годы XVIII - середина XIX в.). М.: Изд-во АН СССР, 1956. С. 179.
  [17] Врангель Ф. П. Путешествие по северным берегам Сибири... С. 176.
  [18] РГИА. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 47. Л. 267 об; Д. 51. Л. 139; Д. 53. Л. 143 об.
  [19] Рапорт Иркутского и Колыванского генерала-губернатора… С. 378.
  [20] Цит. по: История Чукотки с древнейших времен… С. 99.
  [21] Сафронов Ф. Г. Русские промыслы и торги на северо-востоке Азии в XVIII - середине XIX в. М.: Наука, 1980. С. 119.
  [22] Литке Ф. П. Путешествие вокруг света на военном шлюпе "Сенявин" в 1826-1829 гг. М.: Изд-во географической литературы, 1948. С. 226.
  [23] Цит. по: Вахтин Н., Головко Е., Швайтцер П. Русские старожилы Сибири. Социальные и символические аспекты сознания. М.: Новое изд-во, 2004.
  [24] Там же. С. 55.