Роль государства в хозяйственном и социокультурном освоении Азиатской России XVII - начала ХХ века: Сборник материалов региональной научной конференции.

Роль государства в хозяйственном и социокультурном освоении Азиатской России XVII - начала ХХ века: Сборник материалов региональной научной конференции. Новосибирск: РИПЭЛ, 2007. С. 257-266.

Канн Сергей Константинович
старший научный сотрудник
Государственной публичной научно-технической библиотеки СО РАН (г. Новосибирск)
Эл. почта: serge@prometeus.nsc.ru

   Комитет Сибирской железной дороги (КСЖД) больше 10 лет определял правительственную политику по освоению и развитию Сибири и Дальнего Востока. Он направлял не только сооружение магистрали и ассигнование средств, но и руководил многообразными вспомогательными предприятиями, призванными облегчить постройку и содействовать заселению и промышленному развитию прилегающих к дороге местностей [1]. Эта часть задач КСЖД изначально считалась приоритетной [2]. Эффективность их решения напрямую зависела от того, что председателем Комитета был назначен наследник престола, вскоре ставший императором [3]. В условиях неограниченной монархии любое постановление и даже мнение КСЖД моментально приобретало обязательную силу для всех остальных государственных учреждений.
   Общий замысел организации вспомогательных предприятий был представлен во всеподданнейшем докладе С. Ю. Витте 6.11.1892 г. [4] и развит в его же записке от 13 ноября, рассмотренной в Особом совещании Д. М. Сольского [5]. Следующим шагом была записка № 277 "О вспомогательных предприятиях, с постройкой Сибирской железной дороги связанных" [6], внесенная в первое заседание КСЖД 10 февраля 1893 г. По мнению Витте, "усилить экономическое и культурное влияние дороги" могли следующие меры: 1) заселение районов, прилегающих к магистрали, 2) всестороннее развитие местного промышленного производства и 3) улучшение водяных сообщений и судоходства по водным системам, пересекаемым железной дорогой.
   Обсуждая этот план, участники заседания заговорили о необходимости изучения производительных сил Сибири. Управлявший Министерством государственных имуществ (МГИ) В. И. Вешняков пожаловался на недостаток средств, мешавший расширить геологические исследования, а глава МПС А. К. Кривошеин сообщил, что требуется "обстоятельное изучение многоводных и обширных рек Сибири" [7]. После этих слов председательствовавший в заседании цесаревич Николай призвал министров готовить предложения "об увеличении материальных и личных средств экспедиций".
   Согласно утвержденному 25.02.1893 г. положению КСЖД, открылись срочные работы по изысканию стройматериалов, сырья для цементного и металлургического производства, разведке полезных ископаемых, каменного угля и пр. Министров путей сообщения, внутренних дел и финансов обязали организовать изучение рек и озера Байкал, чтобы обеспечить непрерывную доставку строительных грузов. С этой же целью морскому министру Н. М. Чихачеву в заседании КСЖД 24.02.1893 г. было поручено принять меры по изучению Северного морского пути. Все научные мероприятия носили прикладной характер и играли подчиненную роль в качестве одного из звеньев практически-преобразовательной деятельности госучреждений.
   Принимаемые меры нельзя было назвать "программой" в полном смысле этого слова, как обдуманной и предварительно сформулированной последовательности действий. На них наложили свой отпечаток спешка и недостаточная подготовка, порожденные как дефицитом времени, так и внезапностью принятого решения о постройке. Первые годы происходило становление организационных и финансовых принципов всей системы. Ведомства стремились определить форму участия в проекте, занять соответствующее место, выбить "свою" долю ассигнований. Заседания созывались очень часто, при малом числе участников и небольшой повестке. Она условно состояла из 4 групп дел: 1) общие вопросы (административные, финансовые); 2) постройка и эксплуатация; 3) переселенческие вопросы и 4) вопросы естественнонаучного изучения Сибири. Доля последних сначала составляла 31%, но затем быстро понизилась до 15-20%.
   Согласно 12-й статье своего "Положения", КСЖД не располагал исполнительной властью. Вся нагрузка по подготовке мероприятий, составлению смет, снаряжению и отправке экспедиций, обработке результатов и публикации отчетов целиком лежала на соответствующих ведомствах. Съемочными работами ведало Геодезическое отделение Военно-топографического отдела Главштаба, геологическими исследованиями - Техническое отделение Горного департамента МГИ и Геологический комитет, изучением золотопромышленности - Отделение частных золотых промыслов Горного департамента. Производством гидротехнических работ и исследованием торфяников руководил Отдел земельных улучшений, а почвенно-агрономическими работами и исследованием степных областей - Департамент государственных земельных имуществ. Главное гидрографическое управление направляло изучение Северного морского пути и озера Байкал. Изучение рек и улучшение судоходных условий находилось в ведении Департамента шоссейных и водяных сообщений МПС. Техотдел Управления по сооружению Сибирской ж. д. МПС производил изыскания пристаней на Байкале, разведки стройматериалов, необходимых для постройки разного рода сооружений. Организацией метеорологических наблюдений в Сибири и сетью метеостанций на Байкале ведала Главная физическая обсерватория Министерства народного просвещения.
   Значение самого КСЖД заключалось в высшем покровительстве проводимым мероприятиям [8], организационном и законодательном обеспечении совместных усилий ведомств. Его непосредственные задачи были сформулированы в 6-й статье "Положения" и состояли: 1) в высшем надзоре и наблюдении за работами, 2) в согласовании усилий ведомств и 3) руководстве вспомогательными предприятиями путем распоряжения суммами, на них назначенными [9]. На некоторое время КСЖД позволил сплотить высшую бюрократию вокруг общей цели и достичь компромисса по сложным вопросам реализации глобального проекта.
   Действуя в рамках единой программы и согласуя свои усилия, ведомства могли преодолевать ощутимую нехватку материальных, финансовых и людских ресурсов. Уже летом 1893 г. в труднодоступных местах Забайкалья совместно действовали военные топографы, инженеры МПС и геологи. Задача нивелировки пониженного седла через Яблоновый хребет между истоками рек Хилка и Куки была возложена на военных, но еще до их приезда эту работу выполнила партия изыскателей инженера Писаревского. В свою очередь, работу по проведению 35 верст магистрали от Усть-Олона до ст. Мирсановой, которую не успели сделать изыскатели, выполнил начальник 5-й партии топографов подполковник Щеголев, а его чины произвели съемку местности по обеим сторонам от намеченной линии. Из 360 верст магистрали, проектированной летом 1893 г. между Читой и Сретенском, лишь 80 было сделано изыскателями, а остальное помогали наметить военные [10]. Совместная работа ведомств продолжилась и в 1894 г. [11].
   Большинство исследований, проводившихся при сооружении Транссиба, носило комплексный и многофункциональный характер. О необходимости такого подхода говорилось в инструкциях [12], поэтому изыскатели собирали сведения, касавшиеся не только непосредственного трассирования линии, но и комплекса задач, связанных с аграрно-промышленным освоением прилежащей полосы. При проведении полевых работ шел активный обмен добытыми материалами: почвоведы и геоботаники получали сведения от изыскателей, геодезисты - от горных инженеров, гидротехников или межевщиков. Геолог Н. Ижицкий в 1895 г. вел подробную топографическую съемку маршрутов в Приангарье, Илимском крае, бассейнах Нижней и Подкаменной Тунгуски [13]. Его коллега Л. А. Ячевский изучал южный берег Байкала, помогая изыскателям в определении наилучшего направления Кругобайкальской ж. д. [14]. КСЖД неоднократно высказывался в поддержку подобного взаимодействия ведомств.
   Объективные предпосылки комплексного характера исследований заключались в том, что в конце XIX в. наука еще не обособилась в самостоятельную производительную силу. Она интегрировалась в непосредственную управленческую деятельность министерств и ведомств и служила одним из факторов повышения эффективности принимаемых мер. Зависимая роль науки проявлялась в сохранении универсальных подходов и слабом развитии специализации научных отраслей. С этой точки зрения, объединение разных задач из разных научных отраслей в работе экспедиций имело не только положительные, но и отрицательные стороны.
   Что касается надзорных функций КСЖД, то его правовой статус позволял принимать решения без испрошения высочайшего соизволения еще со времен Александра III. Члены Комитета попросту соглашались или нет с тем, насколько ход дела соответствует общеустановленному порядку. Так, например, регулировались интересы казны, Кабинета, инородческого населения и частных лиц в местах, где исторически сложилась пестрая картина отношений собственности. В феврале 1894 г., простым принятием к сведению, КСЖД разрешил передачу залежей угля на казахских землях в урочищах Тым-Кудук и Ойнак-Сор возле Семипалатинска в аренду частному каменноугольному товариществу [15]. Управление Алтайского горного округа предполагало использовать эти залежи для плавки серебра, произвело разведки и даже выкупило у кочевников право разработки площади в 79 кв. верст за 500 руб. Но затем выяснилось, что пласты имеют плохое залегание, и на Зыряновской фабрике решили обратиться к химическому способу извлечения серебра, а добычу угля передать в частные руки. После пояснений графа И. И. Воронцова участники 14-го заседания КСЖД согласились с правомерностью такого решения.
   После восшествия на престол Николая II надзорная функция КСЖД значительно усилилась, прежде всего в вопросах ограждения интересов казны. В 29-м заседании КСЖД в апреле 1897 г. император обратил внимание членов Комитета на то, что при ненадлежащем надзоре государства большие участки в Причерноморье и возле Баку отошли к частным лицам с явным нарушением интересов казны [16]. В Сибири и на Дальнем Востоке применялись меры правового регулирования с целью помешать монопольному захвату важнейших месторождений: 1) геологи получили право оперативного занятия земель для проведения казенных разведок, 2) местные власти приостанавливали частные заявки на эти участки и 3) целые районы на время исследований объявлялись закрытыми для частного горного промысла. В удаленных и труднодоступных местах правительство брало на себя самую рискованную часть работ - отыскание полезных ископаемых, передавая впоследствии открытые месторождения частным лицам и обществам на условиях, выгодных для казны.
   Подобным образом в мае 1895 г. была организована Охотско-Камчатская экспедиция, направленная обнаружить "новое Эльдорадо" и пополнить бюджет государства. В 3-м пункте специального положения "Об исследовании золотопромышленности в Сибири" (13.05.1895 г.) КСЖД создал предпосылки для полного закрытия района работ и недопущения туда частных золотоискателей [17]. Горный департамент обязал начальника экспедиции К. И. Богдановича немедленно сообщать координаты участков, подлежавших закрытию, для своевременного принятия надлежащих мер. В течение всего 1896 г. МГИ последовательно закрывало районы вдоль побережья Охотского моря севернее впадения реки Уды, Шантарские острова и западный берег Камчатки [18], согласуя эти действия по телеграфу с Иркутским горным управлением [19].
   Горный департамент в представлении №642 от 5.03.1898 г. открыто признавая, что экспедиция преследовала цель восполнить недостаток частной инициативы, предлагал "водворить на Охотском побережье крупную золотопромышленность, для правильного и беспрепятственного развития которой надлежит отдать всю исследованную в отношении золотоносности местность названного побережья значительными участками, в виде целых бассейнов (систем) отдельных рек, в руки наиболее солидных предпринимателей, обставив эту отдачу особыми условиями, могущими, с одной стороны, обеспечить производство основательных разведок, а также действительно и наиболее правильной эксплуатации месторождений, а с другой - исключить возможность чисто спекулятивного отношения к этому делу со стороны лиц, которые пожелают взять в аренду означенные участки" [20]. Ранее закрытые участки Охотского побережья объявлялись вновь открытыми для частного золотого промысла на общем основании [21].
   Основной формой исследовательской работы, проводимой под эгидой КСЖД, была экспедиционная. Продолжительность работы экспедиций могла составлять от нескольких месяцев до нескольких лет. Благодаря этому снижались издержки по организации исследований, а потенциал экспедиций раскрывался более полно. Гидрографическая экспедиция А. И. Вилькицкого работала на Севере в течение 1894-1896 гг., Охотско-Камчатская экспедиция - в 1895-1898 гг., Байкальская экспедиция Ф. К. Дриженко - в 1896-1902 гг. Как правило, самые продолжительные экспедиции достигали наилучших результатов в изучении Сибири. Однако сам характер подобной деятельности, ограниченной временем, бюджетом и определенными задачами, таил в себе немало недостатков. Самым серьезным было отсутствие надежных долговременных наблюдений, что повлекло за собой целый ряд откровенных провалов (неудачная доставка рельсов в устье Енисея в 1893 г. [22], драматические последствия забайкальского наводнения летом 1897 г. [23], трудности устройства переправы по льду Байкала зимой 1903/04 гг. [24] и др.).
   Главным рабочим инструментом КСЖД, организующим распоряжение суммами, назначенными на вспомогательные предприятия, была Подготовительная комиссия (ПК) во главе с А. Н. Куломзиным. Она была создана по положению КСЖД 4.03.1893 г. и приготовила "Временные правила для образования переселенческих и запасных участков в районе Сибирской ж.д." [25]. Уже осенью 1893 г. функции ПК были расширены. По предложению С. Ю. Витте, ПК стала выяснять предположительный размер кредитов на вспомогательные предприятия накануне ежегодного обсуждения сметы чрезвычайных расходов в Госсовете. После этого проектированная сумма включалась условным кредитом в государственный бюджет и "выбиралась" по высочайше утвержденным положениям КСЖД [26]. По существу, предложенный механизм сметного проектирования возлагал на ПК обязанность предварительного обсуждения всего комплекса вопросов вспомогательных предприятий. Поэтому КСЖД принял мнение Н. Х. Бунге о том, чтобы представители ведомств в ПК были облечены соответствующими полномочиями.
   В руках А. Н. Куломзина сосредоточились важнейшие рычаги управления, так как, согласно 5-й статье "Положения о КСЖД", руководимая им канцелярия Комитета министров ведала и делопроизводством КСЖД. Решения ПК "фактически предрешали будущее заключение Комитета" [27]. Она могла позволить себе ключевые решения, касавшиеся всей системы вспомогательных предприятий и при этом ссылаться на то, что дела должны "поступать на благоусмотрение Комитета Сибирской железной дороги до некоторой степени разработанными" [28]. Так, осенью 1898 г. при обсуждении проекта сети метеостанций в Сибири, в ПК было заявлено, что до рассмотрения сметы "необходимо выяснить вопрос, настолько ли организация метеорологических наблюдений имеет практическое значение, чтобы оправдывать отпуск испрашиваемых на сей предмет средств" [29]. Со временем растущий авторитет ПК и ее значение в принятии важнейших решений привел в ее заседания министров и генерал-губернаторов, где они соседствовали с исполнителями работ и исследователями (геологами, гидротехниками и др.). К концу 1903 г. в заседаниях комиссии могло участвовать до 30 человек [30].
   Финансирование вспомогательных предприятий, в том числе научных работ, осуществлялось посредством особого фонда вспомогательных предприятий (ФВП), созданного 10.12.1892 г. на основании журнала Особого совещания Сольского. Его первоначальный размер несколько раз увеличивался и в 1903 г. превысил 30 млн руб. По настоянию С. Ю. Витте, счета ФВП носили особый характер. Они были выделены из общего порядка расходования, благодаря чему можно было вести общую отчетность по ФВП независимо от назначения и места выдачи кредитов.
   Весной 1893 г., когда размер фонда окончательно определился, казначейство разослало в местные казенные палаты инструкции о том, как расходовать средства и вести отчетность по новому особому счету. Например, штабу Иркутского военного округа был открыт "уменьшенный" кредит на "производство съемок вдоль направления Сибирской ж.д." в сумме 106 694 руб. [31]. Механизм использования выделенных средств был следующим. Чтобы не задерживать хода работ, Петербург отсылал срочные телеграммы, а затем досылал особые переводные требования, по которым сибирские казенные палаты и губернские казначейства открывали "кредиты особого счета" под названием "фонд вспомогательных предприятий Сибирской железной дороги" соответствующего года. Распоряжение суммами возлагалось на местные учреждения - штабы военных округов (съемочные работы), губернские канцелярии (переселенческие мероприятия) и т. д. [32]. Руководители партий получали деньги по предъявлению особых ассигновок, подчас прямо на месте работ, и отчитывались за расходование перед местным контролем [33].
   Формальное прекращение деятельности и свертывание делопроизводства КСЖД не повлекло немедленного закрытия вспомогательных предприятий. Они действовали вплоть до окончания сметного периода, а затем перешли в ведение обычных государственных установлений. Так, переписка между Госконтролем и Военно-топографическим управлением по отчетности астрономо-топографических работ в золотоносных районах (§1 сметы ФВП 1904 г.) продолжалась и в 1905, и даже в декабре 1906 г. [34].
   Последние годы КСЖД были отмечены резким нарастанием доли переселенческих расходов в общей структуре ассигнований из ФВП. В 1903 г. на выдачу ссуд, врачебно-продовольственную помощь и др. тратилось до 81 % сметы (3/4 из них - по ведомству МВД), а на естественнонаучные исследования направлялось не более 15%. Но и эти расходы обслуживали, в основном, переселенческую деятельность (исследование степных областей, мелиорация и т. д.) [35]. Увеличение доли переселенческих расходов ущемляло финансовое снабжение экспедиций. Иногда сокращения носили просто комический характер. В 1903 г. расходы на гидротехнические работы были сокращены на 58 тыс. р., но при окончательном обсуждении в ПК кредит экспедиции И. И. Жилинского урезали еще на 30 рублей [36].
   Финансовое напряжение, столкновения в переселенческих вопросах, раздоры и межведомственная борьба раскачивали внутреннюю структуру КСЖД и ослабляли единство его действий. Вопросы научного изучения Сибири оттеснялись на периферию повестки дня. Обострение внутриполитической обстановки и нарастание международных противоречий на Дальнем Востоке усугубили глубокий кризис КСЖД и в начале 1904 г. окончательно парализовали его работу. Но программа проведенного изучения Сибири оставила заметный след как в истории освоения Сибири и Дальнего Востока, так и в отечественной науке. Время показало, что исследования обеспечивают достижение реальных практических результатов. Масштаб работ, осуществленных при сооружении Транссиба, резко повысил значение науки для страны в целом.

  [1] РГИА. Ф. 560. Оп. 27. Д. 3. Л. 64 об; Д.37. Л. 1; Материалы КСЖД, экз. Российской государственной библиотеки (далее: МКСЖД). 1893. Т. 1. Л. 20.
  [2] Отчет по КСЖД за 1893 г. СПб., 1894. С. 3-4.
  [3] Витте С. Ю. Воспоминания. М., 1960. Т. 1. С. 434-437; Marks S. G. Road to Power: The Trans-Siberian Railroad and the Colonization of Asian Russia, 1850-1917. London, 1991. P.131, 135-136.
  [4] РГИА. Ф. 1273. Оп. 1. Д. 1. Л. 22-36; Ф. 694. Оп. 2. Д. 136. Л. 12-26; Витте С. Ю. Собр. соч. и докум. материалов. Т. 1. Кн. 2. Ч. 1. М., 2004. С. 159-183.
  [5] РГИА. Ф. 1273. Оп. 1. Д. 1. Л. 66-94 об; Ф. 560. Оп. 27. Д. 6. Л. 30-58; Витте С. Ю. Указ соч. С. 184-229; Основные выводы этой записки проанализированы в статье: Ус Л. Б. "Вспомогательные предприятия" Комитета Сибирской железной дороги // Гуманитарные науки в Сибири. 2007. № 2. С. 36-39.
  [6] РГИА. Ф. 560. Оп. 27. Д. 37. Л. 1-7; МКСЖД. 1893. Т. 1. Л. 20-26; Витте С. Ю. Указ соч. С. 230-241.
  [7] МКСЖД. 1893. Т. 1. Л. 38, 42 об. - 43.
  [8] Точный смысл фразы "под эгидой" означает "под покровительством", "под защитой".
  [9] РГИА. Ф. 1273. Оп. 1. Д. 1. Л. 108 об.; Ф. 560. Оп. 27. Д. 3. Л. 64-65; Ф. 1642. Оп. 1. Д. 125. Л. 2-3; Саблер С. В., Сосновский И. В. Сибирская железная дорога в ее прошлом и настоящем. СПб., 1903. С. 131-133; Сибирские переселения. Вып. 2. КСЖД как организатор переселений. Новосибирск, 2006. С. 72-73.
  [10] МКСЖД. 1893. Т. 3. Л. 250-251, 416 об.
  [11] Отчет по КСЖД за 1894 г. СПб., 1895. С. 37-38.
  [12] РГИА. Ф. 265. Оп. 2. Д. 642. Л. 92-101 об.
  [13] МКСЖД. 1896. Т. 11. Л. 161 об.
  [14] Геологические исследования и разведочные работы по линии Сибирской ж. д. Вып. 7 (1898). С. 2.
  [15] МКСЖД. 1894. Т. 4. Л. 114-114 об., 118.
  [16] ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 417. Л. 5.
  [17] МКСЖД. 1895. Т. 8. Л. 466; Отчет по КСЖД за 1895 г. СПб., 1896. С. 49.
  [18] Собрание узаконений и распоряжений Правительства. 1896. №№21 и 115; 1897. № 10.
  [19] ГАИО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 787. Л. 1-7 об.
  [20] ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 417. Л. 13 об. - 14.
  [21] Правительственный вестник. 1898. 4 сент. (№ 194).
  [22] Цим Д., Семенов В. Морской путь в реку Енисей // Морской сборник. 1894. №6. С. 157-164; Пинхенсон Д. М. Проблема Северного морского пути в эпоху капитализма. М., 1962. С. 172-177.
  [23] Саблер С. В., Сосновский И. В. Сибирская железная дорога. С. 225-227; РГВИА. Ф. 404. Оп. 2. Д. 410. Л. 385 об. - 394.
  [24] ОР РГБ. Ф. 178. М. 9803. Д. 7. Л. 10-10 об.; Обзор деятельности МПС за 10-летие 1895-1904 гг. СПб., 1906. С. 146-151; Романов Н. С. Летопись города Иркутска за 1902-1924 гг. Иркутск, 1994. С. 31-34.
  [25] МКСЖД. 1893. Т. 2. Л. 336-353, 434-437; Сибирские переселения. Вып. 2. Новосибирск, 2006. С. 91-96.
  [26] МКСЖД. 1893. Т. 3. Л. 2-3 об., 8-8 об., 241-241 об.
  [27] Ремнев A. В. Комитет Сибирской железной дороги как орган регионального управления // Хозяйственное освоение Сибири. Томск, 1994. С. 46.
  [28] МКСЖД. 1904. Т. 27. Л. 1684 об.
  [29] РГИА. Ф. 1273. Оп. 1. Д. 202. Л.36.
  [30] МКСЖД. 1904. Т. 27. Л. 1709-1762.
  [31] ГАИО. Ф. 161. Оп. 3. Д. 54 (О расходах из ФВП Сибирской ж.д.). Л. 1. С "уменьшенного" кредита можно было снимать деньги, в противовес не позволявшему делать это "восстановленному" кредиту.
  [32] ГАИО. Ф. 161. Оп. 3. Д. 54. Л. 4 об., 5 об. - 6, 8.
  [33] ГАКемО. Ф. Д-34. Оп. 1. Д. 1174. Л. 34, 44; Д. 1218. Л. 43.
  [34] РГВИА. Ф. 404. Оп. 2. Д. 648. Л. 24, 26, 31, 34, 37, 43-46, 49.
  [35] МКСЖД. 1903. Т. 25. Л. 1115 об. - 1131.
  [36] МКСЖД. 1903. Т. 25. Л. 819, 857 об. - 860 об., 1127 об.