Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Сибирское общество в контексте модернизации. XVIII-ХХ вв.

   Сибирь представляла собой таинственную для европейцев и жителей центральной России область. Стереотипы всегда ставили в один ряд с нею ссылку, морозы, невежественных крестьян. Но, уже начиная с 1860-х гг. здесь появляются - сначала маленькие, затем обширные - островки гражданской цивилизованной жизни. Речь идет о независимых организациях, которые охватили все стороны общественной жизни - образование, науку, искусство, благотворительность, сельское хозяйство и т.д. В них объединялись люди разных профессий, сословий, возрастов. Ими двигало, помимо прочих, желание защитить свои гражданские интересы, внести свою лепту в реформирование общества, от которого так быстро отказалось государство.
   Первые искры бросили в уже подготовленную почву оказавшиеся в Сибири ссыльные интеллигенты. Впоследствии многие из них использовали общества для своих партийных целей, что, впрочем, не меняло основной их направленности - просветительно-консолидирующей. Все общества, несмотря на специфическое назначение, несли в себе просветительские и благотворительные начала.
   Без всякого разрешения и указки, ставшие модными в середине XIX в. литературно-художественные кружки и салоны, а затем выросшие из них различные общественные организации, взяли на себя роль попечителей культуры, соединили в себе функции светского салона и учебного заведения. Они стали той дверью, которая сделала социальную иерархию открытой. Уже в начале ХХ в. общества стали доступны для всех социальных слоев. Доказательством служит анализ личного состава организаций [1]. Однако границы между сословиями размывались еще не всегда безболезненно. Это нашло отражение во внутренней напряженности и случавшихся конфликтах в ряде общественных формирований.
   Социальному диалогу предшествовали и другие формы общения. Так, до конца не изучена роль трактира (кабака) в общественной жизни Сибири. Они служили, помимо прочего, местом обмена новостями, где обсуждались многие вопросы, в т.ч. и общественно-политической жизни, активно шло социальное общение. Примечательно, что в Англии XVII - XVIII вв. добровольные объединения обычно располагались в кофейнях и пабах.
   В пореформенный период появляется новая категория - свободное время, - и начинают постепенно раздвигаться его границы. Согласно Дюркгейму, категория времени является ключевым ритмом общественной жизни. В начале ХХ в. горожане в гораздо более значительной степени, чем когда-либо стали осознавать время и были теперь способны рассчитывать его. Мы видим по сохранившимся в периодике объявлениям об общих собраниях организаций, как сдвигалось к обеду (тем самым, увеличиваясь) время общения. В связи с этим возникает вопрос о соотношении досуговых форм между различными социальными группами. Свободное время - широкое поле, над которым государство, несмотря ни на что, не имело власти.
   Расширение социального общения объясняется потребностями стремительно развивавшейся городской жизни. До этого подобная потребность преимущественно удовлетворялась в церквах, питейных заведениях, на ярмарках.
   Так же, как и в столицах, организационными центрами зарождавшихся объединений были дома их вдохновителей. Здесь и происходили первые собрания близких к организатору лиц. От таких собраний оставался всего один шаг до создания самых разнообразных формирований - благотворительных, культурно-просветительных, научных, художественных, спортивных и др. Со временам появились общества на все вкусы - драматические, музыкальные, трезвости, садоводства, пчеловодства, птицеводства, любителей шахматной игры, покровительства животным, конно-спортивные, гимнастические, рыболовства, любителей природы и многие другие. Сибири было, конечно, далеко до центральной России, где имелось большее разнообразие форм проявлений общественной активности. Однако и России было далеко до Европы, богатой традициями клубной жизни. Так, например, уже в середине XVIII в. в Лондоне насчитывалось по меньшей мере 40 - 50 типов обществ. Среди них - общества любителей ужения, гольфа, гребли, крикетные, миссионерские, философские, математические, военные, денежные, поэтические, боксерские, любителей птиц, и даже Общество уродов, Общество по процеживанию желе и Клуб городских острословов. Там, даже в провинциальных городах (Мейдстоне, Эдинбурге, Дерби, Лидсе, Ньюкасле и др.) насчитывалось более сотни различных обществ [2].
   Среди других особенностей национальной общественной активности можно выделить первоначальную организацию в России филантропических обществ, тогда как на Западе сначала появились общества по интересам. Этот факт объясняется основной задачей общественной деятельности: там выступал социальный контроль, у нас же - социальная защита и просветительство.
   Появлявшиеся в Сибири организации затем нередко управлялись их инициаторами (Томское общество попечения о начальном образовании, Общество содействия физическому развитию, с 1892 г. Барнаульское общество попечения о начальном образовании, отделы Общества изучения Сибири и др.). Среди них можно назвать А.И. Макушина, М.Н. Соболева (Томск), К.М. Баева, А.Р. Михайловского (Барнаул), П. Малешевского, Н.И. Ассанова, В.Н. Пепеляева (Бийск), Г.И. Жерновкова (Ново-Николаевск), А.В. Лаптева (Колывань), А.А. Зубковского (Змеиногорск) и др.
   Особенную активность проявляли деятельные и общительные новички, которым непросто было привлечь к себе внимание в чужом городе. Таковы прибывший в Барнаул В.К. Штильке; генерал-губернатор Западной Сибири Н.Г. Казнаков, изменивший после своего назначения общественную жизнь Омска; молодой учитель В.Н. Пепеляев, оказавшийся в Бийске; выходец из Белоруссии А.А. Дунин-Горкавич, лесничий Тобольской губернии; В.В. Родевич - активный исследователь Сибири; приехавший на службу в Омск, страстный охотник, который несколько лет хлопотал об открытии в городе Общества правильной охоты; инициатор многих общественных начинаний в Тобольске, ученик К.А. Тимирязева Н.Л. Скалозубов и многие другие.
   Представители самых разных ступеней социальной лестницы, все они выбрали схожую социальную роль, адаптируясь в новых для себя условиях, путем разносторонних контактов, пытались изменить существующее положение в той сфере деятельности, которой посвятили жизнь.
   Особенности жизни организации - соблюдение формальных уставных правил, демократизация в принятии решений, выборность и открытость, филантропия и взаимопомощь, - всё это сообщало людям чувство причастности, помогало человеку найти свое место, делало его личностью, самобытной в профессиональном, региональном, конфессиональном и даже национально-этническом смысле (например, многочисленные отделы Общества для распространения просвещения между евреями в России, Латышский кружок самообразования в Новониколаевске, различные организации поляков и др.). В тяжелые периоды члены организации могли рассчитывать на моральную и материальную поддержку.
   В таких условиях предложение стать патроном организации было лестным для многих высших чиновников. Многие из них, никогда прежде не занимаясь общественной работой, становились активистами. В малых городах почетная роль отводилась городским головам и их женам. Избирались они на общем собрании исключительно в целях будущей поддержки обществу. Так, Барнаульский городской голова В.А. Карпинский в 1890 г. стал председателем благотворительного общества. Его энергией и личными стараниями в общество было привлечено значительное количество лиц и собрано за первые месяцы более 5 тыс. рублей [3].
   Зачастую место председателя в организациях занимали высокопоставленные чиновники. Тот же Н.Г. Казнаков входил в руководящие органы многих омских общественных формирований. Председателем Барнаульского общества попечения о начальном образовании в течение долгих лет был по должности начальником Алтайского горного округа. Томские губернаторы всегда являлись председателями целого ряда организаций. Так, Н.Л. Гондатти, возглавляя губернию с 1908 по 1910 гг., был председателем Томского общества борьбы с детской смертностью, общества пчеловодства, общества поощрения коннозаводства, томского общества земледельческих колоний и ремесленных приютов и др. Их жены обычно заведовали благотворительными организациями и обществами для помощи каким-либо учебным заведениям. Омское благотворительное общество возглавляли поочередно супруги генерал-губернаторов - Ю.М. Дюгамель, Е.С. Казнакова, М.Таубе и др. [4] Жена губернатора М.М. Гондатти являлась председательницей Общества для доставления средств Сибирским высшим женским курсам. [5]
   Нами проанализирована мотивация общественной активности, которая за более чем полувековой период деятельности российской общественной самодеятельности претерпела ряд изменений. Предлагаемый нами перечень характеризует весь рассматриваемый период, а в те или другие исторические отрезки могли действовать лишь отдельные мотивы:
   - Высокая гражданская позиция, личная ответственность.
   - Христианская мораль служения ближнему; особенно характерная для спонсоров (важно кто и как о тебе будет молиться) или для лиц, лично работавших в благотворительных обществах.
   - Коммерческие, карьерные мотивы (для рекламы фирмы или желание получить награды, почетное гражданство и т.п.).
   - Соперничество друг перед другом (кто больше сделает пожертвований), особенно в купеческой среде.
   - Прикрытие нелегальной политической деятельности (или по поручению политической партии).
   - Мода (состоять в обществе считалось правилом хорошего тона в 1860-80-е гг.).
   - Культурный вакуум; создание культурной среды для общения (невозможно было существовать в провинции образованному человеку, "дабы не сойти с ума").
   - Неустроенная личная жизнь.
   Гибкость и масштабность целей привлекали в благотворительный сектор многих представителей национальных, религиозных и социальных меньшинств, людей, страдающих какими-либо заболеваниями, несчастных женщин. Так, сохранившееся заявление 1876 г. председательнице омского благотворительного общества от Е.С. Симановой, жены отставного надворного советника, повествует нам о её судьбе. Эта женщина, отчаявшись найти защиту в полиции от жестокого обращения мужа, не имея жилья и средств к существованию, выразила желание "приносить общественную пользу", помогать в больнице женского приюта.
   О социальном диалоге в рамках общественных организаций можно говорить и в той мере, в какой в них шло сотрудничество нового поколения предпринимателей. Неустойчивая среда постоянного рыночного соперничества заменялась сотрудничеством, - все они в рамках общества были связаны общими делами.
   Хотя женщины не стояли в стороне от новой моды на организации и собрания, все же традиционная мужская солидарность и положение женщин в обществе делают их участие в общественной жизни сибирских городов до начала ХХ в. очень незначительным. Общественная активность большинства сибирячек была связана с зарождением женского предпринимательства. В основном их участие распространялось на культурно-просветительные и благотворительные организации. Самодеятельные женские организации в Сибири появляются после первой русской революции, уже на втором этапе всероссийского женского движения. Н.Л. Пушкарева характеризует его как "этап зрелости" [6].
   В Западной Сибири таких организаций было немного и сосредоточены они были лишь в университетском Томске - Общество защиты женщин "Пчельник" (1908 г.), Общество любительниц естествознания при Сибирских высших женских курсах (1910 г.), Томское отделение Российской лиги равноправия женщин (1914 г.).
   После 1861 г. в России, в результате политических изменений, оформляется новое социальное поведение горожан. Итогом этих процессов стало увеличение свободного времени, повышение культуры досуга. Общественная активность затронула все стороны жизни - социальную сферу, культуру, образование, науку, городской быт. Формирующейся буржуазии требовалось закрепить свое экономическое положение и в сфере социокультурных отношений.
   Вслед за первоначальным взрывом воодушевления (1860-е гг.) общественная жизнь постепенно шла на убыль. Её замедлили несколько волн социальной активности, которые пришлись на 1880-е, 1900-е, 1914 - 1916 гг. В Сибири, общественные организации, появившись примерно на 20 лет позже, чем в европейской России, в дальнейшем прошли тот же путь своего развития, что и центральные их аналоги.
   В целом общественные организации сыграли важнейшую роль в воспитании нового типа политической культуры социального диалога. Они давали важнейшим либеральным ценностям определенную интерпретацию, формирующую позицию общественности по тем или иным вопросам. В условиях скованности политической жизни некоторые из них стали прообразами политических партий в России, вырастив для них самых преданных активистов.

  [1] В состав самого популярного в крае Томского общества попечения о начальном образовании входили все представители местной администрации, профессора университета, преподаватели учебных заведений, местное купечество и сотни рядовых горожан. Показателен и личный состав Сургутского общества трезвости - 10 учительниц, 3 мещанина, 5 священников, 4 фельдшера, инородец, повивальная бабка, дворянин и секретарь уездного полицейского управления (ГАТ. Ф. 193. Оп. 1 Д. 11. Л. 3).
  [2] См.: Портер Рой. Происхождение и история Английских клубов // www.if.russ.ru/2001/6/20010822_port.html.
  [3] ГАТО. Ф. 411. Оп. 1. Д. 7. Л. 3.
  [4] ГАОО. Ф. 73. Оп. 1. Д. 12. Л. 1.
  [5] См.: Памятная книжка Томской губернии на 1910 г. Томск, 1910. С. 134-136.
  [6] См.: Пушкарева Н.Л. "Дерзкие и беспокойные" ("Женская история" России 1801-1905 гг.: формы социальной активности) // Отечественная история. 2002. № 6. С. 62.