Сибирское общество в контексте модернизации. XVIII-ХХ вв.

   Одной из особенностей хозяйственного развития Сибири в начале ХХ в. был бурный рост кооперативного строительства. Потребительская и производственная кооперация стремительно осваивала сибирские просторы, шла вслед за аграрной и промышленной колонизацией. Придавая цивилизованные формы товарообороту и обобществлению производства, вытесняя нередко не только мелкий и средний, но и крупный капитал. Рост кооперативов можно считать одним из путей модернизации края.
   К февралю 1917 г. сибирская городская и рабочая потребительская кооперация прошла более чем полувековой путь своего развития. Наиболее значительным для неё явился период первой мировой войны. Непосредственным толчком к созданию кооперативов являлся рост цен, недоброкачественность продуктов, купеческий грабёж, неудовлетворительная работа казённых потребительных обществ, что порождало стремление избавиться от посреднической эксплуатации в процессе потребления. Так "Ежегодник Московского союза потребительных обществ" писал, что причинами возникновения кооператива "Трудовой союз" в Чите в 1913 г. при наличии крупного стационарного магазина и вагона-лавки потребительного общества служащих Забайкальской железной дороги явилась "дороговизна и недоброкачественность продуктов и кабальный кредит у торговцев, а также недовольство организацией казённой железнодорожной кооперативной торговли" [1]. Рабочие села Черемхово, работавшие на копях Г.К. Щелкунова, объясняли свою кооперативную активность в 1912 г. тем, что "при отсутствии копейских лавок, где обычно выдавалось до 49 % заработной платы ордерами на продукты, рабочие должны были кредитоваться у местных торговцев, а те отпускали им товар очень плохого качества по высокой цене, постоянно обвешивали и обмеривали" [2]. В годы первой мировой войны причины для развития потребительской кооперации расширились в связи с наступившей дороговизной и бестоварьем. Но кроме экономических причин существовали и другие. Так, Н.А. Рожков по данным опроса о мотивах организации потребительских кооперативов выделил комплекс причин: "желание противодействовать чрезмерным аппетитам торговцев, культурно-просветительные цели и желание приучить местное население к общественной деятельности". О необходимости разумного досуга как о причине организации потребительского кооператива писали в 1915 г. рабочие со станции Тайга Томской железной дороги [3].
   Итак, в условиях развивающегося капитализма стремление освободиться от торгово-ростовщической эксплуатации и желание организовать разумный досуг, особенно среди малоимущих групп населения, являлись непосредственными причинами создания обществ потребления.
   В обстоятельствах появления кооперативов, так же как и в причинах, можно увидеть общие черты. Учреждению обществ предшествовала определенная организационная работа, длившаяся иногда более года, направленная на поиск необходимых средств, помещений, работников, ознакомление как можно большего круга населения с целями и задачами будущего общества, выработку устава.
   Создатели Новониколаевской "Экономии" начали организационную деятельность осенью 1911 г., а весной 1912 г. был открыт кооператив. В целях агитации ими был выпущен листок, разъясняющий задачи потребительных обществ, велась устная пропаганда. С целью сбора средств были организованы лекции известного петербургского кооператора А.В. Поссе, доход от которых составил 255 руб. Приезд этого известного лектора использовали и томские студенты, кроме того, они организовали благотворительный вечер, доход от которого - 1000 руб. - был направлен в фонд будущего студенческого кооператива [4].
   После определенной подготовки проводилось учредительное собрание будущего общества потребителей. Его постановления по поводу состава руководящих органов и основных положений устава направлялись в губернскую канцелярию для решения вопроса об открытии. Для проведения собрания необходимо было разрешение администрации и присутствие полицейских чинов. При учреждении Тобольского "Самосознания" в 1916 г. в аудитории собралось около 200 человек, желающих вступить в общество. Устроители кооператива читали доклады о целях и задачах общества, раздавали листовки Московского Союза потребительных обществ, объясняли важнейшие параграфы устава. Собрание длилось два с половиной часа. Долгие, бурные, многолюдные учредительные собрания были характерны для самодеятельных организаций. Как только обнаруживался казенный характер начинания, заинтересованных дискуссий не отмечалось. Так, на состоявшемся в Красноярске в 1916 г. учредительном собрании кооператива служащих правительственных учреждений, организованного на основе правительственных циркуляров, "предлагаемый к принятию нормальный устав даже не читался и не обсуждался" [5].
   Интерес представляет выяснение тех импульсов, которые двигали учредителями потребительных обществ и того, кем они являлись. Несомненно, что идея создания самодеятельной организации могла зародиться только в среде единомышленников, дружное взаимодействие которых помогало преодолевать организационные, материальные и психологические затруднения, неизбежно возникающие в начале всякого дела. Газета "Голос Сибири" писала о Тайгинском рабочем кооперативе: "Кооператив прочно стоит на ногах и притягивает к себе не только материальные средства, но и всё живое, что есть в Тайге. Руководители общества - исключительно рабочие, отдававшие свой недолгий досуг кооперативному делу. Дни за работой в мастерских, вечера, иногда до полуночи, - в потребиловке за ворохом бумаг и обсуждений".
   Учредителями и первыми руководителями всесословных городских потребительных обществ являлись выходцы из крестьян, мещан, чиновники, представители интеллигенции, технические специалисты, обладавшие необходимым уровнем грамотности и образования, а также свободного времени. Так, газета "Голос Сибири" писала: "Организаторами "Экономии" (в Новониколаевске) явились лица из местного интеллигентского общества - Шиша, Энтель, Соколов, Жернаков, Сафонов и др." [6].
   В этом плане большое значение для Сибири имел процесс переселения из центральных районов страны. Несибирские уроженцы составляли в составе городского населения более 30 %. Среди них, естественно, были лица, перенесшие на сибирскую почву знакомство, а может быть и опыт участия в кооперативном движении, которое в Центральной России развилось раньше и сильнее. Так, В.Р. Романов в 1914 г. прибыл в Сибирь в поисках работы, а в 1916 г. стал председателем Новониколаевского кооператива "Экономия".
   Другим фактором развития кооперации стала политическая ссылка. Активная роль политссыльных объяснялась тем, что с помощью кооперации они могли обрести средства к существованию и поприще своей общественной деятельности. По времени рост кооперации совпадает с периодом увеличения сибирской ссылки после 1905-1907 гг. В. Махов считал, что потребительская кооперация Барнаульского и Мариинского уездов Томской губернии создавалась почти всецело под влиянием ссыльных. То же можно сказать и о Восточной Сибири. По инициативе ссыльного социал-демократа депутата Государственной Думы А.Е. Бадаева был создан кооператив "Самопомощь" в Енисейске. В 1915 г. возродилось кооперативное движение в Минусинске, что было связано с деятельностью кружка политссыльных и их идейного руководителя М.И. Хачатурова. По инициативе и при активном участии политссыльных были образованы рабочий кооператив "Самодеятельность" в Красноярске, "Трудовой союз" в Чите, Большеостровское общество потребителей в Чите, шахтерские независимые кооперативы в Восточной Сибири.
   Задачи политической борьбы сыграли важную роль в обстоятельствах возникновения некоторых обществ. Использовать и оказывать влияние на кооперативное движение стремились не только демократические, но и правые силы. "Обская жизнь" писала по поводу возникновения в Новониколаевске в 1912 г. потребительного общества местного отделения "Союза русского народа": "По всей вероятности, директивы для проявления Союза в новой области привез г. Мелихов, вернувшийся с партийного съезда". Не случайно это потребительное общество было лишено основных демократических черт кооперации. Паевой капитал был внесен тремя-четырьмя членами; кто не мог сразу внести пай, в кооператив не принимался: "а то наберешь шантрапы, а потом вноси пай за них", - писала газета [7].
   На возникновение некоторых потребительных обществ повлияло кооперативное движение в деревне. Так, "Вестник кооперации" писал, что "особенностью городского потребительского общества в Мариинске являлось то, что оно сильно подгонялось деревенскими обществами". Не случайно учредители его являлись почти все выходцами из крестьян, торговле в городе вначале не уделялось большого внимания, кооператив являлся как бы центром закупок для сельских обществ, которые состояли его членами" [8] Подобные же цели - создание в городе закупочного центра для сельских кооперативов и объединение их - преследовали организаторы Новониколаевской "Экономии", в частности, её второй председатель А.К. Скворцов, близкий к эсерам.
   Иначе образовался Иркутский "Кооператор". На общем собрании членов потребительской лавки иркутского ссудосберегательного товарищества было постановлено изменить некоторые параграфы устава и превратить эту замкнутую потребительскую организацию в общегородское потребительное общество.
   В образовании Нарымского городского кооператива проявилась та особенность, что большинство его членов перешло из городского мещанского общества, забрав оттуда свои паи и переведя их в кооператив. Это было ответом на отказ мещанского общества предоставить потребительскому обществу ссуду.
   В организации зависимых потребительских обществ к концу периода появились новые черты. Сказалась правительственная поддержка кооперации в годы первой мировой войны и острая необходимость организации продовольствия внегородских рабочих. Владельцы Черновских копей, Зыряновского рудника и Кольчугинской копи дали значительные суммы денег и оказали другую помощь при создании потребительских обществ на своих предприятиях в разгар хозяйственного кризиса.
   В целом, в рабочей кооперации, которая ранее могла существовать только в зависимой форме, например, среди железнодорожных рабочих, проявилась сильная тенденция к независимости. При образовании в 1913 г. рабочего кооператива железнодорожников на станции Иланская Томской железной дороги, как писал журнал "Сибирская деревня", на собрании наметились две тенденции. "Одни во главе с железнодорожным начальством стояли за то, чтобы лавка была чисто железнодорожной. Причем, начальство заявляло, что оно даст бесплатное помещение и дешевый тариф. Но большинство собрания не пошло ни на какие обещания и решило открыть частную лавку, где хозяевами будут сами члены, а не опекуны".
   При создании обществ потребителей определились основные уставные принципы, одним из которых был размер денежного пая. В соответствии с нормальным уставом он не должен был превышать 10 руб. В сибирских кооперативах пай в 10 руб. был установлен в Нарымском и Тобольском кооперативах, в остальных он составлял 3-5 руб. Вступительная плата была 50 коп. или один рубль. Томский "Деятель", установив на первых порах вступительную плату 5 руб., затем понизил её "в целях достижения доступности вступления в члены общества малоимущей демократии". Снижение величины пая происходило в зависимых обществах. Так, при возрождении казённого потребительного общества на Зыряновском руднике прежний пай в 25 руб. был снижен до 10 руб. Тенденция к созданию потребительских кооперативов с невысоким денежным паем являлась характерной чертой кооперативного движения в годы первой мировой войны.
   Отношение к потребительской организации было неоднозначно со стороны разных групп населения. Торговцы видели в них своих конкурентов. Со стороны демократических слоев населения характерной чертой являлось перерастание недоверия в признание, о чем свидетельствовал рост числа членов потребительных обществ.
   Первоначально потребительские кооперативы были небольшими, включали от нескольких десятков до нескольких сотен человек. Большой рост числа членов кооперативов наблюдался в годы первой мировой войны. В таблице 1 отражены данные о численном составе некоторых обществ к началу 1917 г.
   Однако бурный рост кооперативов во время войны современники и исследователи считали нездоровым. Основой "разбухания" кооперативов были льготные условия получения определенных предметов первой необходимости в период, когда кооперация получила от правительства монопольное право на их распределение. "Нет сахара, - писали из Читы,- обыватель, стремясь полегче отделаться от затруднений, устремился в потребительные общества. И расчет оказался вполне правильным. Выгодней заплатить 10 руб. паевого взноса, который к тому же в конце года можно взять обратно, чем сидеть без сахара или ловить его у частных торговцев" [9].
   Отсюда появление большого числа "кооператоров поневоле". Таким образом, экономические причины, влиявшие на рост кооперации, в годы войны несколько видоизменились, что было связано с исчезновением из частной торговой сети наиболее важных продуктов и распределением их посредством кооперативной торговли.

Город, потребительское общество	Число членов
Чита, "Трудовой союз"	2.000
Красноярск, "Самодеятельность"	2.152
Верхнеудинск, "Экономия"	2.304
Томск, "Деятель"	1.957
Тюмень, "Пчела"	1.480
Барнаул, "Сотрудник"	4.000
Иркутск, "Труженик"	4.500
Иркутск, "Кооператор"	2.500
Нарым, городской кооператив	362
Новониколаевск, "Экономия"	1.992

   Кроме затруднений военного времени, на изменение численности кооперативов влияли и другие факторы. Из систематизированных данных о Новониколаевской "Экономии" видно, что наибольший приток членов происходил в 1912 и 1916 гг., наименьший - в 1914 г. Из отчетов о деятельности общества можно сделать вывод, что именно в 1914 г. наблюдалось ухудшение торговой деятельности и внутренней жизни общества, что и обусловило падение интереса к нему.
   Кооперативные организации создавались, как правило, не по социально-классовой принадлежности, а по тем функциям, которые они брали на себя, объединяя одновременно представителей различных классов, социальных групп и слоев населения. Состав независимых рабочих обществ потребителей определялся контингентом работающих на предприятиях, где они были образованы. Тайгинский "Труд", Тюменский кооператив "Пчела", Большеостровский кооператив и "Трудовой союз" в Чите, кооперативы железнодорожников на станциях Нижнеудинск, Боготол состояли их рабочих и близких к ним по положению служащих. Большую прослойку рабочих имел Красноярский кооператив "Самодеятельность". Для таких кооперативов были характерны низкий паевой взнос и достаточно равномерное распределение числа паев среди членов.
   Социальный состав зависимых рабочих кооперативов определялся, с одной стороны, уставом, с другой, размером денежного пая, который в кооперативах этого типа был достаточно высоким. Из устава общества потребителей на Анжерской копи Томской губернии видно, что быть членом административно-зависимого кооператива, равно как и осуществлять покупки в нем, могут рабочие и служащие копи, агенты железнодорожных служб, чины местной полиции и почты, живущие на копи, но не члены их семей. Первоначально состав был ограничен одними служащими, и лишь в 1912 г., через год после создания, слово "рабочий" было вписано в название и устав общества [10].
   Городские всесословные кооперативы делились на кооперативы в строгом смысле слова общегражданские, доступ в которые формально был открыт для всех граждан, проживающих в районе его деятельности (оговоренном в уставе), и общества замкнутые, в состав которых входили служащие отдельных учреждений, представители отдельных корпораций или профессий.
   Рост числа замкнутых по составу потребительских обществ, которые, во-первых, в своём устройстве не соответствовали вполне кооперативным принципам, во-вторых, оценивались кооперативными деятелями как недолговечные и бесперспективные, являлся характерной чертой кооперативного строительства в годы первой мировой войны.
   Городские всесословные потребительские общества имели самый разный состав. Они объединяли группы населения от крестьян до дворян в сословном плане и от рабочих до профессоров и адвокатов в профессиональном. Состав определялся статьей нормального устава о членстве в потребительском обществе. Размер пая не оказывал существенного влияния на состав общества. Так, у Курганского городского кооператива с наименьшим паевым взносом (3 руб.) и Иркутского "Труженика" с наивысшим паевым взносом (10 руб.) был одинаково демократический социальный состав: "малообеспеченные слои" в Кургане и "преобладание демократического элемента - служащих и рабочих" в Иркутске [11].
   Так как район деятельности городских потребительских обществ был ограничен городом и его окрестностями, то в их состав вступали крестьяне и целые сельские потребительные общества. Так, в Тобольском кооперативе "Самосознание" было 400 иногородних из 1508 человек, в Верхнеудинске членами "Экономии" состояли 4 окрестных деревенских общества потребителей, из Кузнецка в 1915 г. писали: "Приток новых членов из уезда и окрестных сёл продолжается и растет каждый день" [12]. Крестьяне записывались в потребительные общества Томска, Новониколаевска, Нарыма, крестьяне и казаки вступали в кооперативы Читы.
   Систематизированные данные о социальном составе городских кооперативов имеются только по Томску и Новониколаевску. В число членов Томского "Деятеля" в 1916 г. входили представители восьми сословий (крестьяне, мещане, граждане, чиновники, дворяне, духовенство, купцы, разночинцы). Выходцы из крестьян и мещан составляли более половины членов общества. В профессиональном плане из 1944 членов 714 являлись служащими в правительственных и частных учреждениях, 289 - лицами свободных профессий (врачи, учителя, юристы), 30 - занимались торговлей, 153 - были ремесленниками, 451 - рабочими.
   Подводя итог обработке данных о социальном составе, председатель правления "Деятеля" отмечал, что в "составе общества находилось то большинство членов, которые наиболее остро ощущают на себе всю тяжесть дороговизны и для которых организация общества потребления является существенной необходимостью" [13].
   Данные о социальном составе Новониколаевского общества потребителей "Экономия" относятся к 1912 г. Из 558 членов, записавшихся в 1912 г. Рабочих (кузнецов, столяров, портных, кочегаров, машинистов, горнорабочих, служащих на мельницах и лесопилках) было 414 человек (67 %), конторщиков, приказчиков, мелких железнодорожных агентов - 112 человек (20 %), учителей, юристов, врачей, чиновников - 39 человек (7 %), домовладельцев, коммерсантов - 33 (6 %). Иногда "Экономию" называют рабочим кооперативом. Это не совсем так. "Обская жизнь" писала, что "Экономия" - не рабочий кооператив в собственном смысле. Несмотря на большую прослойку рабочих, общество объединяло лиц самых разных профессий и социального положения.
   Данные о социальном составе сибирских городских кооперативов согласуются с выводом А.В. Меркулова, который писал: "По своему составу потребительская кооперация наиболее демократична, не требуя от своих членов никакого имущественного ценза, она объединяет в потребительные общества наиболее живые и широкие слои населения… Облик нашей потребительской кооперации - широкая демократия" [14].
   Это же подтверждают данные о распределении числа паёв среди членов кооперативов. Так, в Новониколаевской "Экономии" из 1282 членов один пай имели 736 членов (57,4 %), два - 193, три - 33, 4 - 9, 5 - 25, 10 - 13, 22 члена были с неполным паем, 44 - со смешанным. Основная масса членов владела одним-двумя паями, а то и вовсе не вносила полные паи, что подтверждает вывод о том, что кооператив объединял прежде всего представителей малообеспеченных слоёв населения. Много неполнопайщиков находилось и в составе других кооперативов.
   Так как размер дивиденда в то время был довольно низкий (ниже уставных 10 %, примерно 1-6 % от прибыли) и неуклонно снижался с целью перераспределения дохода на общеполезные нужды, то в положении неполнопайщиков и обладателей нескольких паёв не было разделяющей пропасти. Накопление не являлось целью кооператива, основной экономический результат участия в потребительном обществе лежал в области потребления. Здесь потребителя ограничивал лишь его собственный бюджет, а не какие-либо кооперативные принципы.
   Однако в период первой мировой войны, особенно в конце 1915-1916 гг., когда к дороговизне прибавилось бестоварье, членство в кооперативе давало преимущества в получении отсутствующих на рынке продуктов. В кооперацию вслед за демократией бросились те "верхние" слои потребителей, которые ранее не помышляли о ней. В этот период доля зажиточных граждан в кооперации повысилась. При сложившейся в годы войны в кооперативах системе ограничения потребления (отпуск дефицитных продуктов не в "одни руки", а по числу паёв) это влекло за собой различия между неполнопайщиками и многопайщиками уже не только в области накопления (получения дивиденда), что было раньше, но и в области потребления.
   Из Верхнеудинска писали, что когда торговцы прекратили отпуск сахара и крупчатки, число членов "Экономии" увеличилось вдвое. В общество стали записываться "видные купцы", содержатели кондитерских, многие состоятельные лица покупали паи на себя и всех членов семьи, чтобы на каждый пай получать положенное количество сахара и крупчатки [15].
   Увеличение числа зажиточных граждан в кооперативах происходило наряду с усилением потока в кооперацию малоимущих слоёв. Однако применительно к периоду первой мировой войны для вывода И.А. Фарутина о том, что "кооперация предоставляла и охраняла привилегии в получении ограниченных на рынке продуктов… имущим классам и состоятельным слоям населения в ущерб пролетарским и непролетарским трудящимся слоям города и деревни" [16], есть основания. В этом сказалось одно из отрицательных проявлений воздействия войны на потребительскую кооперацию.
   Не имея юридической возможности попасть в число членов кооперативов ссыльные становились кооперативными работниками. Пребывание ссыльных на различных мелких должностях в кооперативных организациях было распространенным явлением, особенно в Восточной Сибири. "Нет ни одного ссыльного, - писали жандармские чины в департамент полиции из Минусинска, - который бы не принимал того или иного участия в кооперативном строительстве, дающем им заработок от 50 до 150 руб. в месяц" [17].
   В городских потребительских обществах существовали более благоприятные условия для участия в кооперации женщин. Более высокий уровень грамотности и культуры горожанок и прямая заинтересованность в организации потребления обусловили их пребывание в кооперативах в качестве как членов, так и кооперативных работников. В Чите в организации кооперативной столовой в 1916 г. активное участие приняли Е.Ф. Войлошникова, Е.Д. Соколова и др. В Томске в правлении "Деятеля" работала женщина-учитель, редактор и издатель журнала "Материнская школа". В Колыванском городском кооперативе "Сбережение" среди 158 членов в 1915 г. было восемь женщин. В правлении Тобольского "Самосознания" работала одна женщина. В Новониколаевске среди 558 членов "Экономии" в 1912 г. было 22 женщины (4 %).
   Важным итогом деятельности городских и рабочих кооперативов явилось сплочение различных слоев населения в составе самодеятельных организаций, что укрепляло "ткань" буржуазного общества, и указывало на большие потенции и возможности капиталистического развития страны, давшего такую мощную струю экономической самодеятельности.

  [1] Ежегодник Московского союза потребительных обществ. 1914. М., 1916. Вып. 4. С. 31.
  [2] ГАРФ. Ф. 102. 4 д-во. 1912. Д. 144. Л. 147.
  [3] Сибирская жизнь. 1917. 22 янв.
  [4] Обская жизнь. 1912. 5 окт.
  [5] Сибирский листок. 1915. 19 нояб.; Сибирская жизнь. 1917. 12 янв.
  [6] Голос Сибири. 1912. 17 апр.
  [7] Обская жизнь. 1912. 19 янв.
  [8] Вестник кооперации. 1912. № 6. С. 118.
  [9] Кооперативное слово. 1916. № 2. С. 3.
  [10] ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1912. Д. 32. Ч. 114. Лит. Б. Л. 4.
  [11] Алтайское дело. 1914. 23 янв.; Союз потребителей. 1915. № 13. С. 338; Голос Сибири. 1916. 18 авг.; Сибирь. 1917. 21 янв.
  [12] Сибирская жизнь. 1915. 4 дек.
  [13] ГАТО. Ф. 196. Оп. 7. Д. 25. Л. 11/2, 15/3.
  [14] Меркулов А.В. Исторический очерк потребительской кооперации в России. М., 1917. С. 108.
  [15] Кооперативное слово. 1916. №. 4. С. 11.
  [16] Фарутин И.А. Характер и особенности кооперативного движения в дореволюционной России // Ученые записки Калининградского университета. Общественные науки. Калининград, 1970. Вып. 4. С. 93.
  [17] ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1916. Д. 20. Ч. 25. Лит. Б. Л. 43.