Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Сибирское общество в контексте модернизации. XVIII-ХХ вв.

   Составной частью процесса модернизации является изменение положения женщин. В отличие от многих других составляющих, эта сторона модернизации изучена - во всяком случае, применительно к Сибири - все еще весьма слабо. Этот пробел особенно заметен при сравнении с тем, как много сделано в исследовании роли женщин в Европе и даже в Европейской России.
   Уже в конце 1960-х гг., в Европе и Америке начался новый этап изучения темы, ознаменованный гендерным подходом. Как констатировала Л.П. Репина, "история женщин как часть междисциплинарного научного направления - так называемых women's studies (женских исследований) сформировалась на Западе в конце 1960-х - начале 1970-х гг. Конечно, "женская тема" в историографии заявила о себе гораздо раньше… Бурные общественно-политические процессы 1960-х гг. придали женскому движению небывалую силу… Многие молодые историки стран Западной Европы и Америки стали заниматься историей женщин. Сначала их исследования… воспринимались научным сообществом скептически" [1]. Это естественно, так как первые подобные исследования были окрашены в радикальные феминистические тона. Однако со временем произошел - опять-таки в западноевропейской и американской науке - процесс "академизации феминизма" и к началу 1980-х гг. сотни высших учебных заведений включили в свои программы курсы женской истории. За последние 20 лет история женщин пережила невероятный бум [2].
   Как отметила другая ведущая исследовательница темы, Н.Л. Пушкарева, " в российской историографии "женская тема" присутствует уже более 200 лет" [3]. В течение многих лет женский вопрос рассматривался в связи с освободительным движением. Это отвечало не только идеологическим и политическим требованиям времени, но и объективной реальности - женское движение в России действительно было тесно связано с освободительным. В то же время в ряде работ - например, в известной книге Г.А. Тишкина - с разной степенью подробности освещались многие попутные сюжеты, ныне являющиеся предметом изучения женской истории: правовое и экономическое положение женщины, ее роль в семье, возможность профессионального образования и профессиональной деятельности женщин, политика правительства и т.д. Тишкин совершенно, на мой взгляд, справедливо, относит возникновение "в русском обществе вопроса о социальной роли женщин... к началу XIX в." [4] Как и многие другие авторы, в том числе и дореволюционные, (в частности, многие поднимаемые им темы ранее рассматривались в книге Е.О. Лихачевой [5]), Тишкин подчеркивал, что острота женского вопроса в середине XIX в. была связана в значительной степени с остро вставшей проблемой материальной необеспеченности дочерей мелких, средних помещиков и чиновников после отмены крепостного права [6].
   В изданной Пушкаревой обширной библиографии публикаций по проблемам русской исторической феминологии учтено более 8 тысяч работ на русском языке. Среди них есть и работы сибирских историков и филологов [7].
   Вообще о женщинах Сибири XIX в. имеется довольно много исследований демографического, социологического, литературоведческого характера. Есть ряд работ историков о женщинах советского периода. Историки Сибири не раз обращались к изучению крестьянской семьи XVII - XIX вв. [8], в последнее время появились работы по истории купеческой семьи [9], Г.В. Скачковой рассмотрена женская благотворительная деятельность [10]. Серия статей А.Г. Быковой посвящена традиционному для женской истории вопросу о женской проституции в сибирских городах конца XIX - начала XX вв. [11] Участие женщин в социокультурной жизни сибирских городов конца XIX - начала XX в. рассматривается в статьях Е.А. Дегальцевой [12].
   Что касается участия женщин в общественно-политической жизни, то к сегодняшнему дню таких фактов описано тысячи [13]. Но абсолютное большинство их относится к концу XIX - началу XX в., и к Европейской России. В то же время имеется совсем немного работ об участии сибирячек в общественной жизни России середины XIX в. как в самой Сибири, так и вне ее. Некоторые формы участия женщин в управлении на сибирском материале в первой половине XIX в. рассматривались нами в сообщении на конференции, посвященной памяти Л.М. Горюшкина. Тогда речь шла о влиянии женщин на процесс выработки общественного мнения по тем или иным конкретным вопросам управления, об их вмешательстве в административную деятельность мужей и других близких мужчин, о роли в формировании общепринятых норм поведения, господствующей системы ценностей.
   Не пытаясь всесторонне осветить изменения в положении сибирских женщин в целом, остановлюсь лишь на некоторых проявлениях участия женщин из чиновничье-купеческой среды в общественно-политической жизни страны и региона.
   Е.А. Дегальцева, рассматривая вопрос об участии женщин в социокультурной жизни городов Сибири конца XIX - начала XX вв., утверждает: "Активное участие женщин во всех областях жизни начало свое поступательное движение с конца XIX века". Большинство из приводимых ею конкретных форм этого участия действительно были новыми, их появление стало результатом долгой борьбы и успешного развития самосознания женщин и общества в целом. Это относится к созданию различных обществ взаимопомощи, Лиги равноправия женщин, Сибирских высших женских курсов, научной и медицинской деятельности женщин [14]. Однако некоторые формы существовали и ранее.
   Многие новые явления, впоследствии прослеживаемые как составная часть процесса модернизации, впервые можно заметить в поведении жен декабристов в Сибири. Дело было не в идеях декабристов, которые их жены приняли - или не приняли, это вопрос спорный. Декабристки демонстрировали обществу новую модель поведения, нарушавшую привычные стереотипы.
   Это было обусловлено необычными обстоятельствами: приговор Верховного уголовного суда и решение ехать в Сибирь за мужьями сделали этих женщин фактическими главами семей. Мужчины были лишены прав, официальный их статус - "государственный преступник" означал "политическую смерть" и потерю собственности, которую унаследовали их ближайшие родственники (но не жены). Сложилась уникальная для России ситуация - жены стояли по социально-сословному статусу неизмеримо выше своих мужей. Обычно дворянка, выходя замуж за человека более низкого положения, переходила в то сословие, к которому принадлежал ее муж. Декабристки же сохранили свою принадлежность к дворянству, собственность и право распоряжения ею, другие права. В результате они вели переговоры с представителями местной власти и тюремщиками, ходатайствовали о смягчении режима и улучшении положения мужей, распоряжались имуществом.
   И ранее женщинам случалось вмешиваться в деятельность мужчин. Но это обычно делалось либо исподтишка (хотя реальное положение нередко было широко известно), либо при отсутствии мужчин - их смерти или отлучке. Как отмечал Ю.М. Гончаров, купчихи могли и сами вести коммерческие дела - в случае вдовства, иногда и при живом муже, но отдельно от него [15]. Однако декабристки выступали одновременно как помощницы своих мужей, их покровительницы и защитницы.
   Поведение декабристок определялось и их собственным мироощущением. По мнению Э.А. Павлюченко, разделяемому нами, "долгие годы, проведенные вместе с мужьями в заточении, стали для женщин трудной, но хорошей школой, не только обогатившей их житейским опытом, но и развившей в них чувство активного гражданского протеста" [16]. Автор приводит ряд примеров проявления женами декабристов самостоятельности и активности. В частности, Н.Д. Фонвизина "в Сибири... вела себя чрезвычайно активно, даже с вызовом. На всякое притеснение властей она отвечала протестом, не стеснялась атаковывать начальство резкими письмами, находясь на поселении, позволяла себе самовольные отлучки" [17]. Подобных примеров можно привести немало.
   Кроме того, декабристки в Сибири упорно придерживались норм поведения светских женщин, уже вошедших в обыкновение в Европейской России. Речь идет об относительной свободе, которой пользовались светские женщины. "Женщины не служили, чинов не имели, хотя государство стремилось распространить чиновничий принцип и на них" [18]. В Сибири начала XIX в. и женщины в быту не были свободны. Жену вновь назначенного начальника Камчатки Л.И. Рикорд поразило подобострастие "к первенствующим лицам, своеобразие в приличиях и действиях". Особенно сильное впечатление произвела на нее сцена, виденная в 1817 г. в гостиной иркутского губернатора Н.И. Трескина (имя его на названо, но легко определяется по дате). "Дамы, приезжающие с визитами или по приглашению, войдя в гостиную, где на диване сидела супруга губернатора, низко ей кланялись, а она, сидя, протягивала им руку, которую те и целовали" [19]. Подобное поведение было уже невозможно для светских дам Европейской России. Не случайно в Сибири жены декабристов сознательно и настойчиво добивались перевода отношений с представителями местной власти из сферы официальной, где они были женами государственных преступников, в сферу светскую, в которой их социальный статус был несравненно выше - равный, а иногда и более высокий по сравнению с обычно не слишком знатными сибирскими военными и чиновниками.
   В изменении положения женщин и в процессе модернизации в целом, особую роль сыграли 1860-е - 1870-е годы. Приведем некоторые факты.
   Как удалось установить, опираясь на источники личного происхождения, женщины пытались публиковаться на страницах сибирских газет уже в 1850-е - 1860-е гг. Такую попытку в 1860 г. предприняла Т.Ф. Чайковская, жена сибирского чиновника. В частной иркутской газете "Амур" была напечатана статья, затрагивавшая честь ее мужа и ее самой. Ответный шаг Т.Ф. Чайковской не вписывался в традиционную модель поведения, которой соответствовали бы интриги и жалобы высокому покровителю. Чайковская написала опровержение и "отослала статью в редакцию "Иркутских губернских ведомостей"" [20]. И хотя попытка не увенчалась успехом, сам этот факт свидетельствует о появлении новых черт в поведении женщин.
   Наряду с новыми формами участия в общественной жизни, женщины использовали и старые, вкладывая в них новое содержание.
   Давно существовавшие салоны в середине XIX столетия нередко приобретают политический характер. Так, известный салон Е.П. Ротчевой в Иркутске стал местом встреч оппозиционно настроенной интеллигенции. Здесь откровенно критиковали действия восточносибирской администрации. Беседы на актуальные общественные темы как общегосударственного, так и местного характера, велись и в других дамских гостиных.
   Как уже много раз отмечалось, в Сибири середины XIX века, как и в других регионах страны, получили широкое распространение такие формы проявления общественной активности, как организация литературных вечеров, воскресных школ для народа, женских учебных заведений и т.д. Во всем этом активное участие принимали и женщины. Все более активно участвовали они в деятельности возникших в середине 1850-х гг. губернских попечительных о тюрьмах комитетов [21].
   В этом отношении Сибирь мало отличалась от других российских провинций. Особенностью ее было наличие в крае ссыльных, в том числе политических. Контакты с ними, помощь им стали специфической формой проявления общественной активности женщин.
   С этим было связано и первое открытое выступление политического характера женщин в Сибири - известная "михайловская история". О ней писали уже неоднократно, наиболее подробно - Л.П. Рощевская [22]. Напомним суть дела. Поэт и общественный деятель, один из признанных лидеров революционно-демократического крыла, М.Л. Михайлов был сослан в Сибирь по обвинению в составлении прокламации "К молодому поколению", автором которой на самом деле был Н.В. Шелгунов. Известно, что "женский вопрос был центром публицистического творчества Михайлова" [23], который вообще придавал женскому вопросу самостоятельное и первенствующее значение [24].
   В Тобольске, где тогда находился Приказ о ссыльных - общесибирский орган, ведавший распределением ссыльных по территории Сибири, ему разрешили задержаться на длительное время. Михайлов, известный своими статьями о женской эмансипации, был встречен обществом города, в том числе и дамским, как герой. Его навещали в остроге и приглашали к себе на обед видные тобольские чиновники: управляющий комиссариатской комиссией подполковник В.В. Ждан-Пушкин, председатель губернского правления М.Г. Соколов, губернский прокурор Н.А. Жемчужников, военный врач Е.Н. Анучин. Л.П. Рощевская, основываясь на сведениях из дневника М.С. Знаменского, дополняет список посетителей несколькими именами чиновников, учителей, студентов и указывает, что упоминавшаяся среди посетительниц "купчиха Пиленкова" была образованной женщиной, родственницей поэта П.П. Ершова и главой "дамского попечительного комитета о тюрьмах" [25]. Тобольские дамы устраивали ему торжественные обеды, посещали в остроге, приносили зимой цветы. Затем последовал донос, было заведено "Дело о послаблениях политическому преступнику".
   В "Колоколе" от 15 августа 1863 г. [26] была опубликована большая статья "Тобольское дело (М.И. Михайлов, тобольское общество и доносчики)". В ней приведены любопытные подробности: жандармскому доносу предшествовала ссора жен адъютанта жандармского штаб-офицера Ланского и врача Анучина. Вскоре произошло публичное столкновение их мужей. Ланской послал в Петербург донос о недопустимом сочувствии тобольского общества политическому преступнику Михайлову. Как отмечает корреспондент "Колокола", столкнулись две противоборствующие группы местных чиновников: с одной стороны - губернатор Виноградский и начальник Сибирского жандармского округа Мосолов, которые поддерживали Ланского, с другой - председатель губернского правления Соколов и жандармский штаб-офицер фон Колен (Анучина была его дочерью). Началось следствие, в результате которого были сняты со своих должностей и Виноградский, и Соколов, и Мосолов, и фон Колен, и Ланской, и Жемчужников.
   В редакционном примечании к статье "Тобольское дело" было сказано: "Дело это рассказывалось с разными вариантами, так что трудно было составить о нем верное понятие. Но в конце февраля нам удалось узнать все подробности этого дела от лиц, возвратившихся из Сибири. В том виде, как мы слышали от них, и передается читателю" [27]. В "Летописи жизни и творчества А.И. Герцена" за февраль 1863 г. не отмечено никого из приезжавших к Герцену из Сибири. Однако в первой половине марта в Лондон приехала и посетила Герцена жена М.А. Бакунина Антонина Ксаверьевна, урожденная Квятковская [28], дочь политического ссыльного, жившего ранее в Томской губернии. Хотя она приехала из Петербурга, но несколько лет до того она прожила - сначала вместе с мужем, а потом, после его побега, и одна - в Иркутске. Возможно, сведения Герцену были переданы через нее, либо через кого-то другого, приехавшего из России.
   Не обошли сибирячек стороной и совершенно новые веяния пореформенной эпохи. Некоторые из них пытались подражать нигилистической моде - носили черные шерстяные платья вместо светлых шелковых, стригли волосы, не танцевали на балах. Гражданская жена купца Н.Н. Пестерева, известного своими радикальными взглядами и знакомством в Герценом, В. Ковалькова, работала в открытой мужем фотографии.
   Как и другие их современницы, молодые сибирячки стремились к высшему образованию. В деле III отделения "О русских подданных, проживающих в Цюрихе и слушающих курсы в тамошнем университете", среди русских студенток, обучавшихся в Цюрихском университете и Политехникуме, названо несколько уроженок Сибири: Софья Лаврова и Вера Кропоткина (урожденные Чайковские, дочери упоминавшейся ранее Т.Ф. Чайковской), "дочь бывшей красноярской 2 гильдии купчихи, девица Александра Иванова Иванова" (С.В. Пантелеева вспоминала о встрече в Цюрихе с А.И. Ивановой, сестрой жены В.И. Базилевского [29]), "дочь томского ныне 1-й гильдии купца Егора Петрова Исаева Любовь" [30]. Важную и до сих пор недооцененную роль в истории женского образования сыграли жены и дочери сибирских золотопромышленников, чьи щедрые пожертвования не раз выручали организаторов женских курсов. Л.А. Родственная (по мужу Шанявская) внесла крупную сумму "на постройку женского Петербургского медицинского института, а также содействовала устройству Высших женских курсов в Петербурге" [31].
   Таким образом, в процессе модернизации менялись образ жизни и модели поведения некоторых сибирских женщин из чиновничье-купеческой среды. Перемены стали очевидны уже в середине XIX века, но еще более заметными они стали в конце XIX - начале XX в.

  [1] Репина Л.П. Женщины и мужчины в истории: Новая картина европейского прошлого. Очерки. Хрестоматия. М., 2002. С. 9.
  [2] Там же. С. 10.
  [3] Пушкарева Н.Л. Русская женщина: история и современность. Два века изучения "женской темы" русской и зарубежной наукой. 1800-2000. Материалы к библиографии. М., 2002. С. 11.
  [4] Тишкин Г.А. Женский вопрос в России в 50-60-е годы XIX в. Л., 1984. С. 6.
  [5] Лихачева Е.О. Материалы для истории женского образования в России. Т. 1: 1086-1796; Т. 2: 1796-1828; Т. 3: 1828-1856; Т. 4:1856-1880. СПб., 1890-1901.
  [6] Тишкин Г.А. Женский вопрос в России. С. 43.
  [7] Напр., Титова Л.В. "Беседа отца с сыном о женской злобе". Исследование и публикация текстов. Новосибирск, 1987.
  [8] Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири XVIII - первой половине XIX в. Новосибирск, 1979; Зверев В.А. Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма: Историко-демографический анализ. Новосибирск, 1991; Зверев В.А. Дети - отцам замена: Воспроизводство сельского населения Сибири: 1861-1917. Новосибирск, 1993.
  [9] Зуева Е.А. Русская купеческая семья в Сибири конца XVIII - первой половины XIX в. Автореф. дис.... к.и.н. Новосибирск, 1992; Гончаров Н.М. Купеческая семья второй половины XIX - начала XX вв. (по материалам компьютерной базы данных купеческих семей Западной Сибири. М., 1999.
  [10] Скачкова Г.В. Женская благотворительная деятельность в Тобольской губернии // Женщины российской провинции. Сб. науч. тр. Ижевск, 1997. Вып. 1. С. 23-29.
  [11] Быкова А.Г. "Древнейшая профессия" в истории сибирских городов (конец XIX - начало XX в.) // Городская культура Сибири: История и современность. Омск, 1997. С. 113-127 и др.
  [12] Дегальцева Е.А. Участие женщин в социокультурной жизни городов дореволюционной Сибири // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2002. № 2 (8). С. 83-90.
  [13] Ольховский Е.Р. К вопросу о периодизации женского движения в России во второй половине XIX в. // "О благородстве и преимуществе женского пола". Из истории женского вопроса в России. СПб., 1997. С. 10.
  [14] Дегальцева Е.А. Участие женщин в социокультурной жизни городов дореволюционной Сибири // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2002. № 2 (8). С.83-90.
  [15] 15. Гончаров Ю.М. Купеческая семья. С. 165.
  [16] Павлюченко Э.А. Женщины в русском освободительном движении. От Марии Волконской до Веры Фигнер. М., 1988. С. 31.
  [17] Там же. С. 37.
  [18] Лотман Ю.М. Женский мир // Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). СПб, 1994. С. 47.
  [19] Воспоминания Л.И. Рикорд. Пребывание на Камчатке // Русская старина. 1879. Т. 24, № 1. С. 42.
  [20] ЦИА г. Москвы. Ф. 864. Оп. 1. Д. 23. Л. 32.
  [21] См. Скачкова Г.В. Женская благотворительная деятельность в Тобольской губернии.
  [22] Рощевская Л.П. Тобольское дело (М.И. Михайлов, тобольское общество и доносчики) // Политические ссыльные в Сибири. XVIII - начало XX в. Новосибирск, 1983.
  [23] Дикман М.И., Левин Ю.Д. М.Л. Михайлов // Михайлов М.Л. Сочинения в 3-х томах. Т. 1. М., 1958. С. 14. Цит. по: Тишкин Г.А. Женский вопрос в России. С. 78.
  [24] Тишкин Г.А. Женский вопрос в России. С. 75.
  [25] Рощевская Л.П. Тобольское дело. С. 85.
  [26] Колокол. Факсимильное изд. Вып. VI. М., 1963. С. 1391-1392.
  [27] Там же. С. 1391.
  [28] Летопись жизни и творчества А.И. Герцена. 1812-1879. Кн. 3. 1859 - июнь 1864. М., 1983. С. 465.
  [29] Пантелеева С.В. Из Петербурга в Цюрих // Пантелеев Л.Ф. Воспоминания. М., 1958. С. 685.
  [30] ГАРФ. Ф.109. 3-я эксп. Оп. 1872 г. Д. 215. Ч. 1. Л. 36, 37, 55.
  [31] Пантелеева С.В. Из Петербурга в Цюрих. С. 681.